После Съезда

О «группировках» в партии

Андрей А. Мальцев, член Президиума Правления СДПР

На сайте "Камо грядеши (Спб РО СДПР) опубликованы две статьи А.М. Оболенского, написанные по горячим следам 14 съезда СДПР "Заявление" Оболенского А.М., сделанное им на 14 Съезде СДПР и "Членам Социал-демократической партии Российской Федерации". В них Александр Митрофанович констатирует наличие в партии конфликта - отмечает существование двух конфликтующих группировок, фракций, идеологических течений. Вот его оценка: «как показал ход 14-го Съезда, среди внутренней оппозиции прежнему курсу партии нашелся человек (возможно не один), с помощью интриги и сговора обеспечивший своим сторонникам временный перевес на Съезде в 2/3 голосов.» Это большинство Оболенский ставит в кавычки, а произошедшее называет переворотом.

Статьи показывают, что Александр Митрофанович не совсем верно представляет себе суть происходящих в партии событий. Некоторый конфликт в партии действительно есть, однако не между Оболенским и неким большинством в партии, а между московской организацией с одной стороны и большинством региональных организаций – с другой. Александр же Митрофанович здесь постольку, поскольку он принял сторону москвичей.

Однако изображать происходящее как борьбу двух фракций – совершенно неверно. Победившее на 14 съезде большинство не является фракцией. К примеру, я не согласен с некоторыми оценками 14 Съезда, которые дает Владимир Николаевич Маслов в своей последней статье. Я расхожусь с ним по поводу Права наций на самоопределение и по поводу оценки Яблока. Также я был не согласен со многими поправками в Устав, которые он внес на рассмотрение Съезда. Точно также можно найти многие различия по разным взглядам и среди вновь избранного Правления. Все это показывает, что победившая группа, собственно, группой не является. А является тем, чем она и есть на самом деле – большинством делегатов съезда, представляющим большинство членов партии.

Давайте посмотрим как разложились голоса на прошедшем съезде? Пусть будет, как считает Оболенский, две группы – представители каких организаций составили ту или иную группу? Позицию Оболенского поддерживали Орловская, Московская и Чкаловская организации. Видимо, следует ожидать, что и представители Ершичской организации, на съезде не присутствовавшие, также поддержали бы Александра Митрофановича. Делегаты от всех остальных организаций, представляющих областные города, составили вторую группу. А потому имеющийся конфликт будет правильнее называть конфликтом между СДПР и ее московской организацией. Москвичей в этом конфликте поддерживает Орловская организация, поскольку ее возглавляет Оболенский, и организации маленьких районных городков. Вот такой социологический расклад.

Началом конфликта с москвичами послужило резко ухудшившееся финансовое положение партии и последовавшая потеря штаб-квартиры на Варварке. Вернее, хронология событий была такая:

Сначала был неудачный альянс с Концептуальной партией Единение. Этот шаг вызывал в партии большие споры и решение о нем прошло с небольшим перевесом. (Я, кстати, тогда поддерживал эту инициативу Оболенского, хотя идеологический облик КПЕ и вызывал у меня сомнения. КПЕ – откровенные национал-социалисты, только для такого диагноза надо читать не их Программу, а сопутствующие документы, которые распространяются этой партией среди своих сторонников. И в случае, если бы союз с КПЕ состоялся, от диагноза «национал-социализм» пришлось бы уже отмываться нам. Однако существующее политическое положение в России таково, что при определенных условиях такой союз оправдан и даже закономерен – нужно только при этом тщательнее следить за своей собственной идеологической позицией, чтобы не исчезнуть как социал-демократам. Смотрите по этому поводу мои статьи - "Надвигающийся социальный катаклизм",   "Номенклатура. Российская элита"  Часть I   и   Часть II) Тем не менее, союз с КПЕ провалился – хотя Правление и уступило нажиму Александра Митрофановича, и проголосовало за такой союз, однако региональные организации спустили это решение на тормозах – только Ершичская организация реально его выполняла. Возможно этот союз состоялся и в Москве, поскольку именно представители московской организации лоббировали его на Пленуме Правления. Также надо отметить, что московская организация распространяла листовки, скопированные с аналогичных листовок КПЕ.

Вот с этого момента и началась цепь событий, приведшая московскую организацию к конфликту с партией. Сразу же за провалом союза с КПЕ партия начала сползать в финансовую яму – годовой бюджет был закрыт с долгами. У партии возникли некоторые вопросы к нашему ответственному секретарю – Иванову Николаю Ивановичу, который одновременно является и председателем московской организации. Тут уж стало не до разногласий – недоуменные вопросы возникли у членов Правления, имеющих самые разнообразные позиции по другим вопросам и до этого входивших в различные «группы», как выразился Александр Митрофанович. Однако задать эти недоуменные вопросы непосредственно Иванову мы не могли – он совершенно перестал появляться как на пленумах Правления, так и на съездах партии. Вместо него на наши вопросы отвечал Оболенский, как председатель Президиума. Собственно, это до некоторой степени оправданно – Александр Митрофанович, как председатель Президиума, обязан был контролировать действия Иванова. Проблема лишь в том, что ответы Оболенского никак не могли устранить наше недоумение – что-то в них не состыковывалось, не было внутренней логики.

События тем временем развивались. Собственники здания, у которых мы арендовали офис на Варварке, провели независимый аудит, который показал, что арендная плата сильно занижена по сравнению с существующими в Москве ценами. А потому они подняли арендную плату. Партия, имевшая к тому времени отрицательное сальдо, тем более не смогла платить аренду и лишилась офиса. Далее последовал 13 Съезд.

На 13 Съезде Московская организация попыталась сформировать новое руководство почти исключительно из своих представителей. У москвичей это не получилось. Большинство представителей региональных организаций хотели получить ответы на свои недоуменные вопросы относительно партийных финансов. Это также не получилось – Иванов на Съезде отсутствовал. На этом Съезде Александр Митрофанович взял самоотвод при выборах Президиума и баллотировался в КРК, куда и был избран.

После Съезда вновь избранная КРК попыталась внести ясность в этот вопрос – провести какую-никакую ревизию сложившегося положения. К тому же это ее основная функция – проводить ревизии и аудиты. Однако такая активность КРК натолкнулась на сопротивление Оболенского, который сам был ее членом, а потому мог блокировать ее решения. Внести ясность в этот вопрос не удалось. Так мы пришли к 14 Съезду. В общем-то партии хотелось бы получить ответы на недоуменные вопросы непосредственно от Ответственного секретаря – Иванова Н.И. Однако он на съезд не явился.

Как можно оценивать произошедшие события с партийными финансами? Возникают три версии:

1. Мы стали жертвами трагической и фатальной цепочки событий, справиться с которой было в принципе невозможно, а потому и потеряли штаб-квартиру
2. Справиться с ухудшившимся финансовым положением было можно, но наш Ответственный секретарь – Иванов Н.И. – проявил некомпетентность.
3. После нашего несостоявшегося союза с КПЕ кто-то внешний принял соответствующее решение, и нас целенаправленно вогнали в финансовую яму. В этом случае Иванов является исполнителем заказа.

Имеющаяся на данный момент у руководства партии информация не позволяет сделать какой-либо вывод в пользу одной из этих версий. Вопрос остается непроясненным. Наши попытки внести в этот вопрос ясность почему-то воспринимаются Александром Митрофановичем на свой лично счет. Вот он пишет: «меньшинство предприняло информационную атаку на Президиум Правления и меня как его Председателя, с целью дискредитации (для уравновешивания позиций)». Хотя если в чем и можно упрекать Оболенского, то только лишь в том, что он недостаточно контролировал своего непосредственного подчиненного, каким и являлся для него Ответственный секретарь партии.

Вот так выглядит конфликт между партией и Московской организацией. Собственно даже не столько с Московской организацией, сколько с Ивановым Н.И., который одновременно является и председателем Московской РО СДПР.

Тем временем москвичи проявляют активность. Сразу же после 14 Съезда по партийной информсети прошла рассылка печатных материалов: несколько номеров Информационного бюллетеня Правления Московской РО «Время социал-демократии». Номер третий этого бюллетеня открывается информацией о только что прошедшем 14 Съезде СДПР. Информация дается искаженная – Съезду приписываются решения, которые на самом деле не принимались. Вот Александр Митрофанович в своем обращении употребил слово «дискредитация», так вот это слово вполне подходит к оценке Информационного бюллетеня Московской организации. Посмотрите хотя бы на пассаж, который москвичи приписывают Съезду. Как решение Съезда декларируется: «Съезд считает необходимым сосредоточить работу будущего Правления на реализации практических, социально значимых проектов, направленных на повышение уровня жизни, защиту прав малообеспеченных слоев народа». Ну хорошо, допустим. Решение вполне приемлемое, разве что оно придумано самими москвичами. Однако как именно, по мнению москвичей, на этой работе необходимо сосредоточиться? Вот посмотрите – «Съезд поручает Правлению до 1 ноября 2009 года сформировать перечень таких проектов…» Ну и далее описываются разные бюрократические процедуры, сопровождающие представление в Правление этих проектов. То есть с одной стороны Съезд считает необходимым. С другой – откладывает все это в долгий ящик. А далее следует совершенно исключительное заявление: «Приоритетные проекты подлежат реализации всеми территориальными организациями и членами СДПР». Эта фраза примечательна тем, что она в принципе не могла появиться ни в решениях Съезда, ни в решениях Правления, ни в решениях Президиума СДПР. По той простой причине, что она противоречит Уставу СДПР. Никто не имеет права обязать члена СДПР выполнять какое-либо решение, если он с ним не согласен. (Другое дело, что он не может мешать исполнению решений партии.) Могут ли об этом не знать москвичи? Абсолютно исключено. Как же тогда понимать то, что москвичи выдают всю эту ахинею за решения 14 Съезда? Как сознательную провокацию? Не исключено, поскольку в выходных данных бюллетеня нет фамилии редактора, указано лишь, что над номером работала некая анонимная группа членов Московской РО СДПР.

Как видите, конфликт вполне осознается сторонами – как партией в целом, свидетельством чему как раз и является провал москвичей как на 13, так и на 14 съездах партии, так и Московской организацией, ибо как же еще следует понимать выпуск этого бюллетеня?

Впрочем попытки найти какое-то взаимопонимание с Оболенским по всем этим проблемам полностью провалились. Сразу же после 13 Съезда у меня состоялся с ним разговор, в котором я пытался довести все вышеперечисленное недоумение до его внимания. Однако Александр Митрофанович полностью отметает все эти «неудобные» вопросы. Вместо этого он полагает правильным описывать возникшую ситуацию как конфликт между двумя различными «группами» внутри партии, по разному представляющими себе ее возможное развитие: «Одна часть наших товарищей считала приоритетной задачей практическую работу с самыми разными политическими структурами и общественными организациями. Для другой высшей ценностью являлась идейная непорочность, а к потенциальным партнерам выдвигали требования обязательной идейной близости.»

Некоторое различие в представлении о возможном развитии СДПР действительно есть. Однако на эту тему уже высказался Маслов Владимир Николаевич. Со многими положениями его письма можно согласиться. На 14 же Съезде этот идеологический конфликт проявился в отношении к Национальной Ассамблее, на нашем участии в которой настаивал Александр Митрофанович. Съезд действительно переадресовал этот вопрос к созданной на Съезде Программной комиссии. Видимо, большинство делегатов сомневались в целесообразности участия в этом проекте СДПР.

Могу высказать свою личную точку зрения по этому вопросу. В свое время мы (большинство из нас) участвовали в Демократической России. Движение было массовым, широким и идеологически разнородным. В этом была его сила – массовая социальная база. В этом была его слабость – как только однопартийный режим, существовавший в СССР, рухнул, так сразу же распалась сама Дем.Россия, а к власти пришла довольно малочисленная группа либералов, отнюдь не представлявшая сколько-нибудь массовые слои наших граждан. То есть движение-то было демократическим, а вот результат…

Являются ли либералы демократами? Несомненно. И лозунги ими выдвигаемые, да и то неподдельное возмущение, которое они испытывают, наблюдая сегодняшний политический режим в России, показывают, что они демократы. С одной поправкой – они так называемые «цензовые» демократы. То есть они полагают, что граждане должны обладать правами только если обладают деньгами. Не случайно в последнее время опять появляются призывы ввести цензы в конституцию, узаконить их. При этом чаще всего приводится такой аргумент, что все развитые демократии прошли в свое время через фазу цензовой демократии.

Однако, опыт России неоднократно показывает политическую бездарность цензовой демократии. Так было в 1917 году, когда цензовая демократия сформировала сначала Временный комитет Гос.Думы, а затем Временное правительство. Продержавшись у власти менее года, Временное правительство показало свою полную политическую недееспособность и было сметено ходом истории.

Точно также и наш современный опыт Перестройки – это прежде всего опыт цензовой демократии. Так было на первом этапе, когда рулил М.С. Горбачев. Кто были самые известные «демократы» первой волны – Ельцин, Травкин, Гайдар, Собчак, да если уж на то пошло, и Сахаров, да и многие другие? Это были цензовые демократы, представители все той же правящей номенклатуры, только представлявшие в ней оппозиционные круги. Вспомните – Сахаров прошел в Верховный Совет СССР именно в числе «партийной сотни», а не через выборы в избирательном округе. Именно они получили наибольшую рекламу на TV и в газетах. К этим же кругам принадлежал и сам Михаил Сергеевич. И на этом первом этапе цензовая демократия боролась с консерваторами в КПСС. Она имела тогда широкую народную поддержку. Но когда первый этап Перестройки завершился, Горбачев власть потерял, а цензовые демократы наконец власть получили, они и показали, что являются всего лишь цензовыми, а на народ им плевать. Многие годы шло противостояние между довольно заметной (иногда определяющей) фракцией коммунистов в Гос.Думе и либеральным Правительством. Именно тогда возникла ситуация безответственного перед Думой Правительства. А через некоторое время она логично перешла в ситуацию Гос.Думы, полностью зависимой от Правительства. (Стоит отметить, что и династия Романовых сломала шею на ситуации Правительства, безответственного перед Думой. Распутинская чехарда министров во время Первой мировой войны полностью дискредитировала монархию, и в Феврале она была сметена ходом истории.)

Сейчас цензовые демократы власть потеряли. Те, кто сейчас осуществляет власть, демократами вообще не являются, даже «цензовыми». И такой исход является закономерным. Еще Платон отмечал, что власть олигархов закономерно сменяется властью «тирана». (В данном случае я использую термин «тиран» в его исходном значении, без какой-либо моральной оценки, которая прилипла к этому слову за прошедшие века, а именно как обозначение жесткого правителя, который приходит к власти чисто демократическим путем, воспользовавшись широким недовольством политикой олигархов, пренебрегающих интересами народа.)

Как видите, либералы, находясь у власти, проводили такую политику, что оказались выброшенными на политическую обочину и лишились мест в ГосДуме. (Смотрите по этому поводу также мои статьи - "Типология партий как инструмент подавления демократии",    "Номенклатура. Российская элита" Часть I   и   часть II) Сразу же после этого были предприняты попытки воссоздать Дем.Россию в новой обстановке. Продолжением такого проекта и является Национальная Ассамблея. Либералы опять пытаются создать массовое движение, чтобы на плечах этого движения въехать во власть. Но один раз они уже соврали – кто им поверит вновь? Да это и бессмысленно – поскольку они в принципе не способны проводить политику, отвечающую интересам широких народных масс, то закономерно вновь будут заменены на тот или иной вариант «жесткого» правителя. И если цензовые демократы действительно хотят достичь демократии в России, а не просто побороться за власть, то им следует профинансировать какую-либо действительно демократическую партию, ну хотя бы так, как это попытался сделать Ходорковский, который финансировал одну из таких партий....

Учитывая все эти соображения, неудивительно, что большинство Съезда отнеслось к Национальной Ассамблее довольно прохладно.

Да, можно сказать, что сегодняшнее состояние СДПР имеет некоторые признаки кризиса. Однако это не первый кризис в нашей истории. И не самый тяжелый кризис, который мы пережили. Уверен, что и этот кризис будет нами преодолен.

Октябрь 2008,    Лысая Гора.