Кто и по отношению к чему в оппозиции сегодня
Отклик на интервью с Евгением Коноваловым
Сергей Шаракшанэ, член центрального правления, член рабочей «программной» группы бывшей СДПР
Российская социал-демократия буквально задыхается без общепартийной дискуссии, поэтому откликнусь на интервью с Евгением Коноваловым, усмотрев в нем вопрос – что есть «оппозиционность» сегодня. Думаю, вопрос важен для всех социал-демократов.
Смысл декларации, вынесенной в заголовок – «Инакомыслящие неугодны этому государству» – на мой взгляд, неточен. Евгений Коновалов, будучи в оппозиции к государству, отказал ему в доверии первым, т.е. он сам, Евгений Коновалов, дал санкцию на симметричные действия государства в свой адрес. Евгений знал, на что шел. Где-то в других местах, в странах европейской демократической цивилизации, государство может вести себя иначе: оппозиционер протестует на улице, но госучреждение, тем не менее, держит его на рабочем месте. У нас этой логики нет, но полное отсутствие всякой логики утверждать нельзя, т.е. основания для возмущения (которое, надо полагать, рассчитывают вызвать данной публикацией) у меня лично нет.
Я возмущен, но совершенно другим. Тем, например, что в сельской местности ряда территорий страны в райцентре отказывают крестьянам в медицинской помощи – обслуживают в районной поликлинике только, если человек имеет место работы или состоит на бирже труда, но на биржу труда крестьянина не зачисляют, потому что, говорят, раз ты столько лет после закрытия колхоза жил и не помер, значит, у тебя есть скрытые от государства источники доходов, тебе не на биржу труда надо, а тобой должна заниматься прокуратура, поскольку ты скрываешь годами свои доходы и не платишь государству подоходный налог. Я это знаю не понаслышке, а лично в конкретном деле столкнулся, что в таком положении постановлением губернатора до последнего времени около десятка лет пребывали крестьяне всей Тверской области.
Или: возмущает то, что государство толкает граждан страны взять обслуживание многоквартирных домов на себя, не создав конкурентной среды в сфере коммунального обслуживания, не погасив астрономический долг по капитальному ремонту домов, не предотвратив возможность ограбления жильцов разного рода жульем и втянув в крупнейшие выплаты за собственность на землю под домом и т.д. – все это чудовищное преступление, делаемое по отношению к большинству населения средь бела дня.
Или: нет слов от возмущения после того, как государство довело школу до предела вырождения, а теперь решило с бессовестностью наперсточника передернуть и объявить виновного в том, что школьник не может сдать ЕГЭ – самого школьника. Хотя о его вине можно было говорить только после того, как государство полностью бы поправило дела в школе, сделало бы зарплату школьных педагогов самой престижной в стране (как это есть, например, в Швеции) и таким образом «вынуло» свою часть вины из того факта, что школьник ЕГЭ не сдал. А каково последствие! Часть нашего молодого поколения теперь входит в жизнь со справкой о том, что прослушали школьный курс, т.е. без аттестата о среднем образовании! Это какая отметина на всю жизнь человека! Только Сталин со своим «сын врага народа» перещеголял Фурсенко! Впрочем, мы быстро приближаемся к тем «высоким» стандартам.
Или: посмотрите на поля – травы по пояс. Если даже не заниматься сельским хозяйством, то просто сбор травы на шестой части планеты, превращение ее в зеленую массу, экспорт этого ценнейшего продукта, как мне объяснил главный ученый секретарь Российской Академии сельскохозяйственных наук, только это одно убрало бы стратегическую продовольственную зависимость страны от экспорта, но вместо этого мы вынуждаем нищее население платить втридорога за импортные продукты, и губим сельское население без дела.
И так далее!
Меня, как социал-демократа, в большей степени волнует общенародный социальный конфликт, объективно зреющий сейчас, а не игровые сценарии конфликтов, придуманные Каспаровым и Лимоновым.
Теперь о том, что мне больше всего не нравится в игрушечных конфликтах Каспарова и Лимонова (которые, как становится понятно из интервью, активно поддерживаются Евгением Коноваловым). Мне не нравится абсолютизация ими своей оппозиционности, монополизация этого общественного феномена, попытка идентифицировать данное понятие через свои персоны и через свои действия. Т.е. если произнес слово «оппозиция», то дальше, будь добр, произнеси эти фамилии.
Напомню строку из Ленина: он, будучи в подполье, писал, что если мы, большевики, сумеем сделать хорошую оппозиционную царскому самодержавию большевистскую газету, то ее читать будут не только рабочие, но и царские министры. Так что такое оппозиционность и где она? Выходит, судя по Ленину, она и в среде царских министров? (Т.е. смехотворно конкретному радикалу объявлять именно самое себя носителем оппозиционности). Да, действительно, вспомним, царь отдал корону, когда узнал, что за это высказались все четыре командующих фронтами первой мировой. А сегодня? И сегодня – то же: оппозиционность официозным действиям государства, причем даже в предельно крайней степени нагревается не только в разных участках жизни общества, но и на всех без исключения этажах государственного управления (кстати, она прослеживается даже в некоторых различиях действий Медведева и Путина).
Приведу пример. Сегодня в Администрации Президента РФ родился проект реформирования Академии наук России, который фактически является проектом ее ликвидации. Это проект создания вместо нынешней РАН нескольких параллельных академий при (внимание!) Администрации Президента РФ. Но что такое Администрация Президента РФ? Это – пишущая машинка, это аппарат, не представленный в списке легитимных ветвей власти в Конституции. Недоумение предельное: как это ПРИ (!) ЖЭКе, пусть даже называемом Администрацией Президента, может быть РАН? Совсем крыша съехала! Увы, эти высоколобые инициаторы всерьез отказывают Академии наук в эффективном менеджменте, а, следовательно, надо забрать у РАН земли, здания (в частности, половину Ленинского проспекта в Москве), корабли и т.д., пусть при «эффективных менеджерах» (надо полагать – из Администрации Президента) в качестве мелких наемных работников работает весь корпус российских ученых. Для справки: Обама, когда он только что встречался с Медведевым, назвал развитие науки приоритетом номер один, он, Обама, сейчас ставит в своих аппаратах на важнейшие государственные посты не чиновников, а крупнейших ученых, и известный «план Полсона» антикризисных мер США фактически означает передачу львиной доли средств от государства именно на поддержание науки (даже не сравнить с реализованным в нашей стране планом антикризисных мер!). Т.е. в тех самых США, критиком которых я искренне являюсь, в отношении науки все делают по-умному и почему-то наоборот от того, как это делают в России. Кстати, в мировом финансировании науки США занимают 42 %, а Россия – 1,5%. Вот так-то! И ведь неймется, дальше хотят загубить. Так вот: сегодня само существование в России академической науки означает для нее сильнейшую оппозиционность государственным властям; науке, чтобы элементарно выжить, чтобы просто существовать завтра, надо быть сверхоппозиционной.
Ситуация вокруг академической науки – хотя и крупный пример, все же мелкий фрагмент современной российской действительности. Таких очень много. Поэтому само размышление на тему что есть «оппозиционность» приводит к радикальным выводам о ближайшем политическом будущем России. Это отнюдь и отнюдь не игрушки, это нечто чрезвычайно серьезное. К сожалению, нет социал-демократической партии, которая могла бы стать инициатором осмысления положения в стране в этом ключе. Нет, разумеется, в силу поразительной близорукости деятелей из того же «ЖЭКа».
Что же касается поворота судьбы Евгения Коновалова, то лично я благодарен ему за его активность в российской социал-демократии и желаю ему как-нибудь справиться с личными материальными потерями (впрочем, как справляемся все мы).
|
