Определение левые-правые перестало адекватно работать в современном мире. Нередка ситуация, когда какую-либо партию традиционно полагают левой, а ее политика вызывает удивление и заставляет сомневаться в правомерности такой характеристики. Подобная ситуация - яркий признак рубежа идеологий: старая эпоха с прежними идеологиями уходит в прошлое, наступает время новых идеологий, меняется представление о сути левой политики.

Вопросы к социал-демократам Европы появились давно, вот короткий список «странных» действий, казалось бы, левых политиков и партий:

• Г.Шредер поддержал агрессию НАТО против суверенной Югославии, и Германия прямо участвовала в этой агрессии (в нарушение и Конституции ФРГ, и Устава НАТО),

• Т.Блэр проводил сугубо либеральную политику, что вело к свертыванию кейнсианства и ущемлению прав трудящихся,

• Ф.Олланд пришел к власти при поддержке ЛГБТ-сообщества, а легализация однополых браков была одним из ключевых пунктов его предвыборной программы,

• в Скандинавии (Норвежская рабочая партия является правящей в коалиции с левыми социалистами, в Швеции левые партии также традиционно сильны и т.д.) действует ювенальное законодательство, под маркой заботы о детях фактически ущемляющее такое право
  ребенка, как право жить и воспитываться в своей родной семье.

Эти вопросы не являются абстрактными, касающимися лишь Европы, далекой для большинства российских граждан. Раз уж мы считаем себя социалистами и демократами, то имидж европейских партий непосредственно отражается на нас. Еще со времен Первого Интернационала эсдеки считают себя частью общемирового движения, а потому политика европейцев захватывает в свою орбиту многих отечественных социалистов, что приводит к совсем уже вопиющим последствиям – вслед за поддержкой фашистского переворота в Киеве некоторыми европейскими социалистами (тот же Ф.Олланд) небольшое число российских «социалистов» и «гуманистов» если не поддержало киевскую хунту, то заняло политику «нейтралитета» в конфликте между бандеровскими киевскими властями и народом Донбасса, восставшим против национального угнетения и языковой дискриминации. Что ставит вопрос – а действительно ли эти социалисты левые? И социалисты ли они?

Итак. Кто же такие левые?

Стремление к общественному прогрессу – именно это было главной характеристикой левых в то время, когда появился сам этот термин. Но встает вопрос о том, что же такое прогресс и каковы его критерии. Американец Р.Нисбет ² определяет прогресс как подъем от первоначальных условий страха, некультурности, невежества ко все более высоким уровням цивилизации. И.Кант предложил следующий критерий прогресса: смысл и направление истории определяются ростом свободы индивида в совокупности с развитием морали, ограничивающей свободу личности, если она угрожает свободе других людей. Тем не менее осталась проблема релятивизма – относительности мерок прогресса. Мы можем согласиться со П.Штомпкой ³ , что имеются общезначимые ценности, которые можно использовать для оценки прогресса, – это прежде всего человеческая жизнь, включая ее продолжительность, здоровье (наличие/отсутствие эпидемий и т.п.), затраты времени. Остальные критерии Штомпка считает частными, хотя и среди них встречаются признанные большинством людей. В числе частных критериев прогресса Штомпка ⁴ называет: спасение, знание, общность индивидов, свобода, эмансипация, господство над природой, справедливость, равенство, изобилие, способность выбора и равные жизненные возможности.

В силу сказанного во времена борьбы с феодализмом и буржуазных революций молодые тогда буржуазные партии не только считались, но и являлись левыми. Радикальная партия вигов вполне могла явиться на заседание парламента с оружием под полой и устроить вооруженную потасовку с консервативными феодалами тори. Это была борьба за свободу – поскольку именно увеличение свободы общества и является прогрессом. Но как только буржуазные революции победили, капиталистическое общество было построено, буржуазные радикалы растеряли свой прогрессизм, их политика стала консервативной, направленной на сохранение захваченных позиций, и либералы-виги сошли с политической сцены – растворились в тори. Возник тандем либеральных (буржуазных) и феодальных (аристократических) элит.

Дальнейшее увеличение свободы общества было связано с борьбой за всеобщее избирательное право, за сокращение продолжительности рабочего дня, охрану труда и социальные гарантии трудящихся – бессмысленно говорить о свободе, если большинство членов общества не имеет гражданства, экономически подавлено и испытывает постоянную нужду. В этой борьбе возникло новое социал-демократическое, лейбористское левое движение. В начале ХХ века и социальные гарантии, и всеобщее избирательное право стали фактом. Левое социал-демократическое движение набирало силу, социалисты и социал-демократы становились в Европе правящими партиями и этот натиск левых партий нарастал вплоть до 60-х годов ХХ века. Парижская весна 1968 года показала популярность социалистических идей. Даже и без вооруженной поддержки Советского Союза самостоятельное политическое развитие Европы могло привести к социализму – тем более что к этому движению, кроме традиционного рабочего класса, начинали подключаться широкие круги интеллигенции и массы студентов.

Либерально-феодальные элиты не могли подавить левое движение вооруженным путем – так, как они это делали в XIX веке. Огромный советский танковый кулак, расположенный в ГДР, в самом центре Европы, не позволял громко бряцать оружием. А потому вооруженная реакция стала считаться «неприличной». Либерально-феодальные элиты уже не могли силой давить стремление народа к свободе и лучшей жизни, а участие в выборах широких народных масс не давало возможности проводить реакционную государственную политику в явном виде. Это потребовало от консервативных элит изменить тактику в борьбе за власть. В таких условиях в тандеме либералов-феодалов идеологически преобладали либералы, что маскировало само наличие в нем феодалов (аристократов).

Если в борьбе за власть для получения поддержки избирателей приходится изображать борьбу за свободу, надо сделать так, чтобы сама борьба за свободу стала реакционной. Началась подмена понятий и профанация. Демократия - это уважение прав меньшинств? Левые всегда поддерживали угнетенных? Отлично, начинаем бороться за права ЛГБТ-сообщества – оно потому и меньшинство, что не признается большинством граждан. К тому же это увеличение «свободы выбора» индивида. В результате возникает агрессивная пропаганда гомосексуализма, что приводит к тому, что теперь начинают ущемляться права уже основной массы граждан традиционной сексуальной ориентации. Именно начало президентства Ф.Олланда было отмечено массовыми выступлениями протеста против наступления ЛГБТ-сообщества.

Однако увеличение свободы индивида не всегда является увеличением свободы общества. Об этом, начиная с «Немецкой идеологии», всегда говорили, в частности, Маркс и Энгельс. «Определяющим моментом в истории является в конечном счёте производство и воспроизводство непосредственной жизни» ⁵. Свобода же индивида, если она выражается в его праве на гомосексуальный брак, полностью устраняет данного индивида из процесса производства непосредственной жизни, то есть увеличение свободы этого индивида ведет в данном случае к сокращению свободы общества – общество вымирает. Прогрессом же является увеличение свободы именно всего общества в целом, а не только увеличение свободы отдельного человека.

Вторая идеологически-ценностная обманка, навязанная левому движению Европы, – это идея о том, что юридически и психически незрелый индивид может, тем не менее, отдавать себе ясный отчет в своих насущных потребностях и успешнее самостоятельно заниматься свои развитием, чем под контролем родителей. Но большинство индивидуумов старается минимизировать свои усилия в повседневной жизни, а для осознания стратегического значения собственного развития молодому человеку может просто не хватать имеющихся у него знаний, умений и навыков использования разных социальных ролей. Устранение контроля родителей за развитием детей в таких условиях ведет к тому, что дети снижают усилия в освоении школьных знаний и тормозятся в своем развитии. Давление же родителей на детей (родительский контроль) совершенно невозможно в условиях ювенальной юстиции и приводит к тому, что детей изымают и отдают приемным родителям. А это приводит к разрушению традиционной семьи, а в более отдаленной перспективе – к общему снижению рождаемости.

Можно предположить, что обе эти идеологические обманки (пропаганда ЛГБТ и ювенальная юстиция) и имеют целью такое снижение рождаемости, то есть сокращение населения. В условиях ограниченности ресурсов планеты и надвигающегося глобального потепления либералы-реакционеры выбирают чисто мальтузианские рецепты решения демографической проблемы. Причем делают это не своими руками – подбрасывают ложные цели «левым» политикам. Как можно говорить о прогрессе, о росте свободы общества, если население сокращается, а иногда и катастрофически сокращается? Что нам говорит История? Всегда, когда человечество переходило на новую ступеньку прогресса, на новый формационный уровень, это сопровождалось ростом населения, его плотности. Община охотников и собирателей состоит обычно из 20-30 человек. Большее количество людей просто не выживет на этой территории. Но как только происходит неолитическая революция, человек осваивает производящее сельское хозяйство, плотность населения увеличивается не менее чем в десять раз, и размеры общины увеличиваются до 200-300 человек. Сравните плотность населения какой-либо индустриальной страны с любым феодальным обществом – и увидите несомненный рост. Именно отказ от прогресса, стремление законсервировать имеющуюся социальную ситуацию ведут к мальтузианским способам решения накопившихся проблем. Действительный прогресс общества предполагает коллективные солидарные действия, совместную борьбу с глобальным потеплением – но мобилизация на коллективные действия в принципе противоречит либеральной идеологии индивидуализма.

Исчезновение с политической арены СССР значительно изменило ситуацию – стало технически возможно решать возникающие проблемы прямым насилием. В мировом тандеме либерально-феодальных элит «феодалы» стали играть более заметную роль. Начались разговоры о наступлении нового средневековья. Проблему демографического роста и ограниченности ресурсов Земли стали решать самым простым – мальтузианским методом. Под маркой «борьбы за свободу и права человека» были развязаны гражданские войны, погружающие планету в «управляемый хаос», а сами «борцы за свободу» ничем не отличались от обычных террористов. Экономики Ливана, Югославии, Ирака, Ливии и Туниса, Сирии и Украины были полностью разрушены, их население оказалось в состоянии гуманитарной катастрофы. Правительства этих стран, оказавшиеся под ударом мощнейших международных структур, неспособны гарантировать права и безопасность собственных граждан, а ООН демонстрирует полную неспособность как-то повлиять на ситуацию и зачастую становится на сторону глобалистских структур против суверенных государств.

Когда имеющиеся способы производства приходят к своему пределу, возникает впечатление ограниченности ресурсов, невозможности дальнейшего развития, рождается ситуация кризиса – всегда из такой ситуации есть два выхода. Консервативно-мальтузианский, при котором «лишнее» население уничтожается в возникшем конфликте, и демократический – переходом на новый уровень развития, созданием новых способов производства, позволяющих развиваться дальше, увеличивая плотность населения. Демократический же путь ведет к смене элит, старые элиты вынуждены потесниться, а иногда полностью уничтожаются ходом Истории. Логично, поэтому, что мировые либерально-феодальные элиты выбирают мальтузианство. Погружение слаборазвитых стран в управляемый хаос, создание обширных регионов нестабильности позволяет перемалывать «лишнее» население в постоянных войнах, что несколько снижает демографическую нагрузку на ресурсы планеты, дает возможность сохранить status quo, говорить об «устойчивом бескризисном развитии». Но «устойчивое развитие» лишь откладывает момент выбора – радикальное сокращение населения планеты или переход на новый уровень сложности социальной организации (существенное изменение характера или даже полная смена элиты). Действительным решением проблемы, с точки зрения феодально-либеральных элит, являлся бы некоторый социальный регресс, что полностью исключило бы возможность развития, оставило только мальтузианские рецепты выхода из кризиса. Социальный регресс приведет (и уже приводит) к снижению жизненного уровня широких народных масс развитых стран. Интересы элит приходят в конфликт с интересами народов. А потому мировые феодально-либеральные элиты наносят удар по Европе – региону Мира с наибольшими демократическими традициями. Неожиданно возникает массовый поток беженцев, что ставит Европе вилку. Либо Европа продолжает декларировать «гуманизм» и принимает этих беженцев, фактически являющихся «новыми колонизаторами», конкистадорами, что может привести к полной замене населения Европы на гораздо более архаичное, не имеющее никаких демократических традиций, что, в свою очередь, ведет к деградации общемировой демократии, либо Европа откажется от «гуманизма», начнет жестко подавлять «беженцев», а это дает шанс к усилению и возможному приходу к власти фашистских партий и движений. На Украине захват власти фашистами при прямой поддержке Европы произошел и без этого инициированного извне потока «беженцев».

Сложность и взаимозависимость современного мира, необходимость коллективных солидарных усилий в борьбе с надвигающимися угрозами приводят к необходимости создания общих надгосударственных структур, усиления роли ООН, превращения ее в полноценное мировое государство (правительство). Процессы глобализации, казалось бы, идут именно в этом направлении. Однако в настоящее время идет процесс глобализации не народов, а элит. Глобализированные элиты не несут абсолютно никакой ответственности за соблюдение реальных прав и свобод рядовых граждан. Так, США, посчитавшие выгодным отказаться от соблюдения прав человека в борьбе с мировым терроризмом, но не готовые пойти на это до конца на своей собственной территории, просто создали тюрьмы за пределами юрисдикции американского закона. Таким образом, глобализация под эгидой США уже привела к ущемлению прав человека. Декларация прав и свобод, принятая ООН, также в качестве гаранта указывает локальные правительства суверенных государств, а не гипотетическое мировое государство.

Формирующееся глобальное мировое государство в вопросе демократичности находится на гораздо более архаичном уровне, чем имеющиеся суверенные локальные государства, во всяком случае, государства развитого мира. Именно стихийный, неафишируемый механизм формирования мирового государства, юридическая неоформленность этого процесса, следование не закону, а понятиям, личным договоренностям различных групп мировых элит – именно это порождает недемократичность процесса формирования мирового государства.

Подчеркнем:

• до тех пор, пока мировое глобальное государство не оформлено как государство юридически,

• до тех пор, пока все жители Земли не участвуют в выборах мирового парламента в прямом тайном голосовании,

• до тех пор, пока принципы формирования мирового правительства четко и внятно не прописаны законодательно, а это «правительство» формируется непонятно как (не будем вдаваться сейчас в дискуссию – есть ли это правительство как реальный факт, либо же это очередной мираж общественного сознания),

• до тех пор, пока бюджет мирового правительства формируется не за счет налогов с граждан Земли, а имеет другие источники – дань, грабеж, эксплуатация и так далее,

• до тех пор, пока граждане Земли не обладают равными правами, обеспечивать которые призвано мировое правительство, а Всеобщая декларация прав человека от 1948 года носит рекомендательный характер, и обеспечивать ее соблюдение призвано не мировое, а локальные государства –

до этих именно пор мировое государство не является и не может являться более демократичным по сравнению с локальными суверенными государствами.

А потому борьба либералов с локальным государством (в частности, с современной Россией) не может считаться и не является демократической – до тех пор, пока не будут выполнены все перечисленные условия. В глобализирующемся современном мире, когда имеющиеся ресурсы планеты ставят пределы развития на современной технологической базе, когда насущной необходимостью становится коллективная солидарная борьба всего человечества за спасение биосферы Земли, действительная левая политика может быть только политикой борьбы за глобальное государство. Но – за глобальное демократическое государство. А поскольку уровень демократизма локальных государств выше уровня стихийно формирующегося глобального государства, то в борьбе за демократическое глобальное государство российские демократы с необходимостью вынуждены опираться на имеющееся российское государство, даже учитывая его деградацию в вопросах демократии.