НА  ГЛАВНУЮ 

КОЛОКОЛ     ПЕРЕСТРОЙКИ

Гордиенко Елена, журналистка

Газета "Секретные материалы XX века" от 25.04.05.

40 лет водил Моисей по пустыне "богоизбранный народ". Чтобы на "землю обетованную" ступило не старое поколение, помнящее египетское рабство, а новое - воспитанное в духе библейских заповедей. Советскому правительству понадобился срок почти вдвое больший, чтобы русский народ эти заповеди забыл. Вместо Православного Христианства - религия атеизма, и "моральный кодекс строителя коммунизма" вместо Заветов. Тысячи разрушенных храмов, десятки тысяч разграбленных и превращенных в склады, катки, бассейны, квартиры… По количеству мучеников за веру Советский союз догнал и перегнал Римскую Империю времен раннего христианства. Двадцать лет назад, 23 апреля 1985 года в истории 80-тилетней войны Государства против Церкви была поставлена точка.

"Апрельские тезисы" перестройки

      На легендарном апрельском пленуме новый (и, как оказалось, последний) Генеральный Секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев сформулировал основные тезисы задуманной "перестройки" весьма осторожно. Был задан курс на "ускорение" социально-экономического развития страны. С одной стороны говорилось о "неукоснительном следовании ленинской традиции", с другой - о "глубоких переменах" практически во всех сферах жизни советских людей. "Активизация всей системы политических и общественных институтов, углубление социалистической демократии, самоуправление народа..." привело к той первой и самой романтической волне либерализации и гласности 85-87 гг. Газеты, радио и телевидение просто захлестнуло лавиной откровений и разоблачений. Грифы "Совершенно секретно" срываются, открываются на общее обозрение самые страшные страницы советской истории. В том числе реальные факты и статистика многомиллионных репрессий, среди жертв которых и десятки тысяч православных священнослужителей.

        Впрочем, несмотря на общий дух свободы и гласности, никаких особых распоряжений по поводу Церкви новое советское правительство не делает. Фактически остаются действительными партийные документы эпохи Андропова и Черненко. В том числе требование июньского Пленума ЦК КПСС 1983 года "активнее вести пропаганду научно-материалистических взглядов... уделять больше внимания атеистическому воспитанию... настойчивее внедрять советскую обрядность…Разработать и осуществить систему мер... чтобы все формы досуга способствовали выработке... атеистических вкусов".

Выход из подполья

         В декабре 85-го года митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий направляет М. С. Горбачеву письмо, в котором говорит о многовековом служении Русской Церкви своему народу, о заслугах Церкви перед государством и ставит вопрос о пересмотре государственного законодательства в отношении религиозных организаций: "… Происходящие сейчас в нашей стране изменения находят широкий отклик среди православных верующих и православного духовенства…В этих условиях перед нами, естественно, встает вопрос: что может сделать Русская Православная Церковь для того, чтобы содействовать претворению в жизнь курса, встречающего одобрение всего народа?.."

        Спустя три года с начала "перестройки", в апреле 88 года, состоялась "встреча на высшем уровне" - между главами КПСС и Русской Православной Церкви. По своим последствиям беседу Святейшего Патриарха Пимена с Михаилом Горбачевым можно сравнить со встречей Сталина и митрополитами Сергием, Алексием и Николаем в военном 1943 году, когда в обмен на помощь в поддержании духа Красной армии Церкви обещали всестороннюю поддержку. Но, сообразуясь со всеобщей политикой гласности, этот прием проходит под прицелом десятков телекамер разных стран мира. Горбачев говорит о трагических ошибках периода культа личности, затронувших и религиозные организации, и об исправлении этих ошибок при разработке закона о свободе совести.

        1988 год многие историки считают началом III-го, и по идее последнего, "предкризисного" этапа "перестройки. Апрельский Пленум 85-го послужил толчком, а январский Пленум 87-го и доклад Горбачева "Октябрь и перестройка: революция продолжается" придали изменениям в структуре советского государства и общества "ускорение" необходимое для того, чтобы на заключительном этапе несущуюся на крейсерской скорости "перестройку" не смог остановить уже никто, включая ее создателей. Процесс становится неуправляемым.

        Именно на третьем этапе "перестройки" начались реальные, а не видимые изменения в структуре партийного аппарата, экономике, внешней и внутренней политике страны. Курс перестройки поворачивается от "обновления социализма" к "либерально-демократической революции сверху", а, по сути, к процессу возврата капитализма.

1988 год становится переломным и для Русской Православной Церкви. Весь мир празднует Тысячелетие Крещения Руси. Генеральная ассамблея ЮНЕСКО призвала отметить эту дату как крупнейшее событие в европейской и мировой истории и культуре. В Москву на юбилейные торжества приезжают члены Поместного Собора, патриархи и главы православных Церквей зарубежья, и высокие гости и представители практически всех христианских и нехристианских конфессий мира. Тысячелетие Крещения Руси стало новым витком в истории Русской православной Церкви - она напомнила всему миру о своем существовании. В течение недели длились торжества, и все 7 дней колокольный звон уцелевших храмов звучал особенно торжественно и гордо, оповещая, что Церковь вышла из "подполья".

Советская Русь

        Церковь дореволюционная и Церковь постперестроечная. Годы, когда Православие было неотделимо от государства и годы, когда быть верующим стало чуть ли не модой. А между ними промежуток в 80 лет - время самой мрачной и до сих пор не до конца изученной истории советской Церкви. Трагические подробности репрессий и гонений, судьбы многих православных святынь воссоздают по рассекреченным сегодня архивам, свидетельствам уцелевших очевидцев. Но чем больше узнаешь, тем больше удивляешься, как вообще Церкви удалось выжить?

        1917 год. Сначала Николай II отрекается от престола, и страна одновременно лишается главы государства и Церкви. Временное правительство готовит Декрет об отделении Церкви от государства. Затем Великая Октябрьская революция. Власть меняется, меняется и отношение к Церкви. От плохого к худшему. От настороженной политики Временного правительства до желания "уничтожить как класс" правительства советского. Ленин воспринимает Церковь как серьезного врага революции и источник быстрого обогащения государственной казны. Расправа скорая и беспощадная становится возможной в жестоких реалиях гражданской войны и, главное, страшной засухи 21-го года, когда голод на Поволжье, унес почти миллион жизней.

         Из секретного письма В.И. Ленина: "Именно теперь и только теперь, когда в голодных местах едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией…Чем больше число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать".

Хождение по мукам

        По стране разрываемой Гражданской войной прокатилась волна кровавых убийств. Были тайно арестованы и расстреляны митрополит Киевский Владимир и архиепископ Пермский Андроник. В Туле по крестному ходу открыли огонь из пулеметов, на мостовой остались десятки раненых и 13 человек убитых. Был арестован епископ Балахнинский Лаврентий. Перед казнью он обратился к солдатам, и они отказались стрелять в него. Тогда по приказу чекиста Булганина пригнали китайцев, которые и убили архипастыря. В Петрограде были осужден за контрреволюционную деятельность и расстрелян митрополит Петроградский Вениамин.

        Многие убийства совершались с просто нечеловеческой жестокостью. Чердынского протоиерея Николая Конюхова обливали холодной водой на морозе, пока он не обледенел. Протоиерея Евграфа Плетнева, вместе с сыном Михаилом, сварили в пароходной топке. Священников Аристарха и Родиона из храма Нерукотворного Спаса в Борках скальпировали. Иеромонаха Нектария, "причащали" оловом, а в голову ему забивали деревянные гвозди. Пермского священника Игнатия схватили во время богослужения, вывели на улицу, привязали к хвосту лошади и погнали лошадь по полю. В Тобольской епархии протоирея Феодора Богоявленского водили по селу, заставляя играть на гармошке, плясать и петь, а потом убили и скинули в яму.

        В итоге к концу Гражданской войны идеи Ленина были реализованы. Силы Церкви подорваны, а церковные ценности, переведенные в пуды золота, серебра и драгоценных камней перешли в казну государства.

Сталинская конституция

        "Сталинская" Конституция 36-го года обещала священнослужителям и верующим относительное спокойствие: за всеми гражданами признавалась "Свобода отправления религиозных культов и свобода антирелигиозной пропаганды". Но всеобщая перепись населения 1937 года дала неожиданный и неприятный для власти результат: 2/3 сельского и 1/3 городского населения открыто называют себя верующими. Тогда Маленков предлагает Сталину "покончить в том виде, как они сложились, с органами управления церковников, с церковной иерархией". Церковь решили обезглавить. За два года был уничтожен практически весь епископат - иерархическая верхушка Русской Православной Церкви. Митрополитов, архиепископов, епископов обвиняли в "контрреволюционных действиях", "в создании церковно-фашистских, диверсионно-террористических, шпионско-повстанческих организаций", в поджогах, вредительстве и т.п. Основным приговором был расстрел или "10 лет без права переписки", что в принципе значило одно и то же.

        К началу Великой Отечественной Войны на территории РСФСР из десяти тысяч дореволюционных храмов действовало около ста. В основном в больших городах, куда приезжали иностранцы. Эти церкви так и называли "показательными".

"Вставай, страна огромная..."

        За все 80 лет советской истории лишь однажды государство признало в Церкви не врага, а союзника. В годы войны Церковь стала своеобразным идеологическим оружием в противостоянии двух строев - фашистского и коммунистического, двух тиранов Гитлера и Сталина. Желая перетянуть на свою сторону народы на оккупированных территориях, Гитлер сделал тонкий ход. Он представил фашистские войска чуть ли не поборниками христианства и защитниками Веры. В захваченных городах и селах открывались заколоченные храмы, велись церковные службы. Сталин подачу принял. В сентябре 43-го он встречается в Кремле с митрополитами Сергием, Алексием и Николаем. Разговаривает почти ласково, вспоминает о своем семинарском образовании и обещает помочь Церкви во всем. Действительно, вскоре открываются тысячи храмов, вновь ведутся службы, возрождается патриаршество, под амнистию попадают многие священнослужители. Государственная пропаганда и церковная проповедь впервые действуют сообща, работая на Победу.

        После войны Церковь заставляют медленно, но верно сдавать позиции. Священники продолжают подвергаться репрессиям, но уже наравне со всеми гражданами "самой свободной страны".

        Новые гонения на Церковь выпадают, как ни странно, на годы хрущевской "оттепели". Похоже "воинствующим атеизмом" генеральный секретарь пытается задобрить товарищей по Политбюро, недовольных излишним либерализмом. Впрочем, за веру уже не расстреливают: иногда сажают, иногда бесплатно лечат в психушке, выгоняют с работы или из института…

        Основная борьба идет через пропаганду в комсомольских организациях. При Брежневе на существующих верующих уже махнули рукой. Главное, чтобы новое поколение вырастало без этих религиозных предрассудков".

Тайные вечери

        Статистика конца 70-х-начала 80-х преподнесла сюрприз как государству, так и самой Церкви. Каких-то 5 лет назад казалось, что многолетний труд советской власти, наконец, начинает приносить свои плоды. Возраст прихожан приближался к пенсионному, и верующими в основном были сельские жители без высшего образования. Молодежь в Церковь не шла. Теперь ситуация резко меняется. Крещение принимают сотни студентов в больших городах. Вопреки пропаганде и атеистическому воспитанию.

        Этому явлению в 83 году посвятил свою проповедь протопресвитер Виталий Боровой в кафедральном православном соборе в Лондоне:
"Новое движение началось среди... образованной молодежи... Это поколение пришло к Христу само по себе путем глубочайших раздумий и внутренних переживаний. Это делает честь не нам... Это делает честь нашим верующим… Но все же они пришли к Церкви многими различными путями... Это часто заканчивается распадом семьи, принесением в жертву образования и карьеры... И сейчас у нас есть сотни и тысячи таких конкретных жизненных примеров... Это новое в нашей Церкви; этот процесс можно, конечно, замедлить, но никто в этом мире не обладает властью, чтобы полностью прекратить его…"

Протоиерей Александр Степанов, настоятель Церкви Святой вмц. Анастасии Узорешительницы, председатель отдела по благотворительности Санкт-Петербургской епархии, главный редактор радиостанции "Град-Петров":

        "В середине 80-х мы собирались на квартирах. В основном молодая публика: студенты, аспиранты. Разными путями доставали Евангелие и религиозную литературу (что-то из заграницы провозили баптисты, что-то дети русских эмигрантов, приезжавшие навестить историческую родину). Читали, обсуждали, вели богословские споры. Собрания были тайными, потому что хотя "перестройка" уже началась, и времена были достаточно "вегетарианские", но неприятности по работе или учебе еще вполне могли быть.

        Все мы, конечно, как люди церковные собирались вокруг какого-то священника и какого-то храма. Для нашей общины это был отец Василий Лесняк и храм Спаса Нерукотворного Образа на Шуваловском кладбище. Раз в месяц проходили своеобразные "дни открытых дверей", никаких объявлений мы, конечно, не делали - это было бы просто самоубийством, но члены общины приводили своих знакомых и родственников, которых заинтересовало православное христианство, многие потом оставались. В конце 80-х мы уже проводили небольшой курс лекций, вели катехизические беседы, ставящие целью подготовить взрослого человека к сознательному крещению. Общины начали расти, разделялись на новые небольшие общины.

        Ну а позже, когда храмы начали открываться, а священнослужителей остро не хватало, общины дали приличную генерацию священников. Мы стали первым постперестроечным "призывом".

Тернистый путь

        Для советской власти всегда был очень важен социальный статус верующих и священнослужителей. И статус этот должен был быть низким. Причем «правильная» статистика достигалась самыми разнообразными способами.

        Около 90% студентов ленинградской духовной семинарии были выходцами с Западной Украины. Выбирая из двух зол – Церковью Католической и Православной, государство предпочитало последнее. «Западэнские» католики, поддерживающие связь с Римом, а значит и со всем враждебным Западом, были Советскому Союзу не нужны.

        Сложнее обстояло с остальными 10-тью процентами учащихся. Каждый год в Духовную семинарию поступали заявления с просьбой о приеме от людей уже имевших высшее образование, а нередко и ученые степени. В 80-х – это был путь одиночек, миновавших общины, и пришедших в семинарию как к очагу духовной жизни и источнику Знания. Но таких людей в Семинарию брать не позволяли. По крайне мере, не сразу. Сначала вызов в "Большой Дом" на Литейном, с доходчивой разъяснительной беседой. Затем могло быть принудительное лечение в психиатрической лечебнице или банальное увольнение с работы. Все это сопровождалось отчуждением и непониманием со стороны родных. Самые стойкие, в конце концов, поступали. 2-3 года работы сторожем или оператором котельной, и их социальный статус становился «проходным». И в очередной раз в статистике выводили, что в священники идут люди малообразованные, а порой и просто психически ненормальные.

        Действие равно противодействию. А потому все старания советской власти сделать религию уделом пожилых и малограмотных привели к абсолютно противоположному результату. Облик дореволюционных и современных православных христиан разительно отличается.

Протоиерей Александр Степанов, настоятель Церкви Святой вмц. Анастасии Узорешительницы:

«Если сейчас посмотреть кто наполняет храмы в Москве и Петербурге – это по большей части интеллигенция или, по крайней мере, люди с высшим образованием, не пролетариат сейчас верующий. Кроме того верующих гораздо больше в крупных городах. Чем больше город, тем больше в нем верующих в процентном соотношении. А в деревнях ситуация не изменилась – в церковь ходят только старушки, а молодежь предпочитает выпивку и дискотеки.
        Мне кажется, здесь несколько причин. Человек, получивший образование, привыкший мыслить систематически, ведя последовательную цепь экзистенциальных рассуждений, в конце концов, почти всегда приходит к идее существования Бога. А в те годы религия была в некоторой степени проявлением независимости от власти, таким диссидентством. Но это скорее могло служить побудительным мотивом, а дальше, приходя в церковь и начиная церковную жизнь, человек исходил уже просто из потребностей своей души.
Сегодня сложилось так, что чем ниже уровень образования у человека, тем меньше он склонен прийти в церковь. В каком-то смысле православие стало такой «элитарной» религией."

"И очень много приходит молодых. Люди всю жизнь прожившие при коммунизме и до сих пор митингующие с красными знаменами, вряд ли придут в церковь. Исключение – женщины, которые заходят в храм поставить свечку и попросить о чем-нибудь. Но это не верующие, скорее люди суеверного сознания. Для которых храм – это мистическое место, что там происходит непонятно, но вроде зашел, поставил свечку – и на душе легче. Но Церковь и таким людям рада. Иоанн Златоуст говорил: «Бог и намерение целует», приветствует."

Мода на бога

Быть православным стало одной из обязательных составляющих имиджа современного российского политика. Партбилеты заменили крестики, а ноябрьские и майские демонстрации – рождественские и пасхальные службы под зорким оком телеобъективов.

        То, что для великих мира сего - часть имиджа, для многих стало данью моды. Особенно венчание – красивый ритуал, о смысле и ответственности которого мало кто задумывается. Пока не сталкиваются с вопросом церковного развода. А между тем количество поводов для расторжения церковного брака за последние несколько веков особо не увеличилось. Если ваша драгоценная половина не сошла с ума, не пыталась вас убить, не оказалась неспособной к исполнению супружеского долга и даже, вам на радость, не удалилась в монастырь, то остается лишь одна и самая популярная причина – супружеская измена. Вот только одно НО – виновная сторона о повторном венчании может уже забыть.

        Впрочем, если говорить о моде, то «мода» на православие уже прошла. Стадное чувство заменило индивидуальное и осознанное понимание человеком ответа на вопрос «для чего» он пришел в Церковь. Завершилась эйфория начала 90-х, когда в храмы шли миллионы людей в ожидании невероятных чудес.

На  службе  людям

В 1990 году, в своем первом выступлении перед московским духовенством новоизбранный патриарх Всея Руси Алексий II сказал: "Церковь всегда помогала страждущим. И эту миссию особенно необходимо нести теперь, когда для священнослужителей открылись двери больниц, домов престарелых, тюрем".

        Слова, произнесенные 15 лет назад, сегодня приобретают особое значение. Сейчас, когда правительство ведет неприкрытую антисоциальную политику, пренебрегая стариками, детьми и инвалидами, крайне важно, чтобы эту государственную миссию, хотя бы временно, взяла на себя Церковь.

Во многом так и происходит. Вот всего лишь один пример:

        С 92-го года в Петербурге существует православное братство святой великомученицы Анастасии Узорешительницы. Святая Анастасия прославилась милосердием, служа узникам-христианам, врачуя их душевно и телесно. И поначалу Братство в своем служении следовало этим двум направлениям – медицинскому и тюремному. Сестры милосердия бесплатно ухаживают за больными в 5 городской больнице и Детской больнице Марии Магдалины, особое внимание уделяя одиноким старикам, брошенным детям и наркоманам. Братья опекают узников российских тюрем. Глава братства - отец Александр Степанов долгое время является настоятелем тюремной церкви в детской колонии в Колпино. В начале 90-х силами общины и с помощью благотворительных средств восстанавливают полуразрушенное здание домовой церкви на набережной Лейт. Шмидта. Кроме самих церковных помещений там размещается Дом милосердия для беспризорных детей. Большинство работников приюта – прихожане церкви Анастасии Узорешительницы.

        Община открывает 2 реабилитационных центра: для несовершеннолетних преступников на Васильевском острове, и для страдающих наркоманией – в Псковской области.

        Помимо благотворительности Братство также занимается воспитанием и просвещением. Детская церковная организация «Витязи» - своего рода православный аналог пионерам, с летними лагерями, постоянными экскурсиями, изучением Истории отечества и Закона Божьего. А радио «Град петров» - долгое время оставалось единственной радиостанцией в стране полностью принадлежащей Церкви.

        Есть в Петербурге еще и Сестричество святой вмц. Елизаветы Федоровны при хосписе №1, и Детский приют Остров-3 (Центр дневного пребывания бродячих и сложных детей), и Епархиальная больница Ксении Блаженной, и Богадельня при Новодевичьем женском монастыре… Всего около 40 православных благотворительных организаций.

        Пока немного. Но и это вселяет надежду. На фоне отмены льгот, обещаний покончить с бесплатным образованием и медициной – Церковь может оказаться последним оплотом социально-незащищенных слоев населения.

В великом противостоянии ХХ века православная вера все-таки одержала победу над коммунистической идеологией. Советский Союз стал главой из учебника по истории, а Церковь вошла в новое тысячелетие. Теперь ей предстоит новая непростая борьба. С западной религией бездуховности и культом «золотого тельца». И пока перевес на стороне последней.

В ОГЛАВЛЕНИЕ

ПРЕДЫДУЩИЕ ПУБЛИКАЦИИ