На главную
СВОБОДА! СПРАВЕДЛИВОСТЬ! СОЛИДАРНОСТЬ!
АКТУАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ
В среде русских эмигрантов первой волны, вынужденно покинувших родину после Гражданской войны, общей судьбой оказались объединены два совершенно разных человека: Илья Фондаминский и Елизавета Кузьмина-Караваева, более известная как мать Мария. Жизнь их закончилась одинаково трагически – гибелью в нацистских концлагерях. Оба они были литераторами и одновременно активными членами партии социалистов-революционеров, а в эмиграции сблизились на почве совместной общественной и религиозной деятельности, негативного отношения к нацизму и германской оккупации Франции. «ЧЕЛОЕЧНЕЙШИЙ ЧЕЛОВЕК»Илья Фондаминский родился в еврейской купеческой семье. Он младший брат народовольца Матвея Фондаминского, сосланного на каторгу. Учился в частной гимназии Креймана в Москве. Осенью 1900 года Илья Фондаминский уехал в Берлин, где поступил в университет на философский факультет. Вместе со своим другом Абрамом Гоцем, в будущем одним из вождей партии эсеров, стал активным участником студенческого кружка, который превратился в клуб по подготовке к революционной деятельности. Во время обучения в Германии сблизился с формирующейся партией социалистов-революционеров, а затем и присоединился к ней. В марте 1902 года Фондаминский был арестован на русско-германской границе и заключен на два месяца в тюрьму за транспортировку революционной литературы. В 1903 году Фондаминский женился на Амалии Гавронской, внучке «чайного короля», богатого купца Высоцкого. В декабре 1904 года он вернулся в Москву и стал одним из руководителей Московского городского комитета партии социалистов-революционеров, занимался вопросами пропаганды, а в 1905 году вошел в состав ЦК ПСР. В сентябре 1905 года Фондаминский и его жена Амалия были арестованы и заключены в Таганскую тюрьму, но освобождены после выхода царского Манифеста 17 октября 1905 года «Об усовершенствовании государственного порядка», даровавшего обществу ряд гражданских свобод. Фондаминский выступал в разных городах на многочисленных собраниях под псевдонимом Бунаков, призывал к вооруженной борьбе с царизмом. Был признан одним из лучших ораторов и пропагандистов партии эсеров. Он принял активное личное участие в декабрьском вооруженном восстании в Москве и оказал существенную материальную помощь Московскому комитету ПСР и Боевой организации партии, покупая на личные средства крупные партии оружия. В ответ на роспуск 1-й Государственной Думы эсеры ответили организацией ряда восстаний. Бунаков был направлен в Ревель (ныне – Таллин). Под именем доктора Вельского он прибыл на шлюпке на корабль «Память Азова» для организации восстания, но был арестован. Но суд оправдал его благодаря стараниям нескольких известных адвокатов и жены Амалии. Фондаминские уехали в Финляндию, а затем – в Париж. В эмиграции Бунаков (Фондаминский) становится одним из лидеров правого крыла партии эсеров, выступавшего за легальные формы политической борьбы и за отказ от тактики «боевизма» и индивидуального террора. В годы Первой мировой войны он занимал оборонческие позиции. Вместе с Николаем Авксентьевым и Борисом Савинковым издавал в 1914–1915 годах газету «Новости», в 1915-м – журнал «Призыв» (орган социал-демократов и социалистов-революционеров-оборонцев) и газету волонтеров «За рубежом». После победы февральской революции в апреле 1917 года вернулся в Москву. После разгона Учредительного собрания нелегально работал в Москве, Петрограде, Костромской губернии, представлял правых эсеров в антисоветской организации «Союз возрождения России», редактировал вместе с Марком Вишняком и Питиримом Сорокиным газеты «Возрождение» и «Сын Отечества», близкие к СВР, выходившие легально, но затем закрытые большевиками. В 1919 году в Париже, куда перебрался Бунаков, начала формироваться эсеровская колония, из которой постепенно складывалась так называемая «парижская группа», несогласная с политической линией идеолога ПСР Виктора Чернова. Бунаков стал одним из основателей и редакторов журнала «Современные записки». Серия его статей в «Современных записках» под названием «Пути России», где анализировалась политическая история страны, свидетельствовала об эволюции его взглядов и сближении с евразийцами. В журнале публиковались произведения писателей Ивана Бунина, Владимира Набокова, Алексея Ремизова, Марка Алданова. В 1919–1921 годах он стал членом парижской масонской ложи «Братство», а затем ложи «Добрый самаритянин». Впоследствии, проявляя интерес к современной русской религиозной философии, он сблизился с Николаем Бердяевым, Георгием Федотовым, Семеном Франком, священником Сергием Булгаковым. Идейные искания в эмиграции привели Бунакова к христианству и идеям христианской социальной демократии и вступлению в эмигрантскую общественную организацию РСХД (Русское студенческое христианское движение), где он познакомился с Елизаветой Скобцовой. У истоков организации стояли такие христианские мыслители, как В.В. Зеньковский, С.Н. Булгаков, А.В. Карташев, П. Андерсон. На 2-м съезде в 1925 году во Франции в ходе развернувшейся полемики между Николаем Бердяевым и епископом Вениамином, отстаивавшем приоритет личного спасения души, члены РСХД приняли позицию Бердяева – христиане должны быть социально активны и преследовать цель преображения мира. Деятельность РСХД вызывала недовольство Архиерейского синода Русской православной церкви заграницей (РПЦЗ), стоявшего на правых монархических позициях, и была подвергнута осуждению его иерархами за экуменическое сотрудничество с американскими протестантами. Идеологически в движении можно условно выделить левое крыло, придерживавшееся демократической ориентации, к нему принадлежали Илья Бунаков и Елизавета Скобцова, и правое, тяготевшее к авторитарно-националистическим организациям типа Национально-трудового союза нового поколения. НОВОГРАДСКАЯ ИДЕОЛОГИЯВ 1931–1939 годы вместе с философами Федором Степуном, Георгием Федотовым и Еленой Скобцовой (матерью Марией) Илья Бунаков участвует в издании философского и политического журнала «Новый Град». Более того, он является его основателем и издателем. Редакция «Нового града» так формулировала свою идеологическую позицию: «Современное развитие позитивной мысли – консервативной, либеральной и социалистической – разбивает единство христианской правды в осколки. Каждый из них становится кривым зеркалом мира и односторонне опасным орудием действия. Лишь христианство целостно утверждает равенство целого и части, личности и мира, Церкви и человеческой души». Русская интеллигенция должна была избавиться от революционного утопизма и материализма, встав на путь христианской демократии и своеобразного христианского социализма, который многие авторы «Нового града» – Георгий Федотов, Федор Степун, Николай Бердяев, отец Сергий Булгаков – интерпретировали каждый в своем духе. Потерпевшее поражение освободительное движение в России должно было теперь возродиться на основе синтеза социалистических и либеральных идей и христианских консервативных ценностей. В идеологии «новоградства» можно найти наряду с утопическими тенденциями идеи, которые сохраняют свою актуальность и поныне. Критикуя эгоистический капитализм и либеральный индивидуализм, в духе морализаторского христианского социализма авторы «Нового града» искали третий путь между либеральным капитализмом и государственным авторитарным коммунизмом, отвергая при этом любые формы фашистской диктатуры. Социализм должен был освободиться от узости классовой борьбы, либерализм – от буржуазного индивидуализма, разъедающего общество, а демократия – от устарелых форм парламентской механики.
Новая Россия должна была возникнуть как единство дореволюционного прошлого (православие и культура) и послереволюционного настоящего (новая социальная структура общества). В статье «Пути освобождения» в первом номере журнала «Новый град» за 1931 год Илья Бунаков призывает возродить «орден русской интеллигенции», которому удалось сокрушить самодержавие в России, способного «взять могущественную твердыню большевистской власти». Орденом русской интеллигенции автор именовал широкое общественное и культурное движение передовых людей своего времени, связанное с именами Радищева и Чаадаева, Белинского и Герцена. Любопытно, что к ордену русской интеллигенции Бунаков причислял и славянофилов, так же как и народников, противостоящих господствующему духу самодержавной империи. Большевиков же он именовал блудными сынами «Ордена русской интеллигенции». Такая идеологическая эклектика, конечно, не имела никаких политических перспектив. Неслучайно в центре реальной идеологической борьбы в эмиграции оставались либерально-демократические «Последние новости» Павла Милюкова и националистическое, правоконсервативное «Возрождение». Несмотря на жесткую критику большевизма, идеологи «новоградства» были не чужды стремления заменить господствующий в России марксизм иной идеологией, которая должна стать основой грядущего «Нового града». Так, Бунаков утверждал, что «надо господствующему миросозерцанию противопоставить свое миросозерцание, вере, воодушевляющей современных властителей России, противопоставить свою веру, надо восстановить Орден воинов-монахов, пламенно верующих в правду Учения, готовых на жертвы и подвиг для освобождения России». В журнале «Новый град» наряду с программными работами Бунакова (Фондаминского) были опубликованы восемь статей Елизаветы Скобцовой за подписью мать Мария. Таким образом, бывшие эсеры Илья Бунаков (Фондаминский) и Елизавета Скобцова в эмиграции стали соратниками и во многом единомышленниками. НОВАЯ ДУШАЕлизавета Юрьевна Кузьмина-Караваева (по второму мужу Скобцова, в девичестве Пиленко), известная как мать Мария, – русская поэтесса, художница, общественный деятель, христианский философ и герой французского Сопротивления – родилась в Риге 8 декабря 1891 года. Ее детство и отрочество прошли около Анапы в небольшом имении отца. Весной 1909 года поступила на высшие Бестужевские курсы (философское отделение историко-филологического факультета) в Петербурге. Она стала первой женщиной – вольнослушательницей Петербургской духовной академии. В 16-летнюю Елизавету были влюблены Николай Гумилев и Александр Блок, посвятившие ей стихи. Она была страстной поклонницей Блока и стала инициатором их длительного знакомства.
В 1910 году Елизавета вышла замуж за помощника присяжного поверенного, социал-демократа, ставшего после революции униатским священником, Дмитрия Кузьмина-Караваева – близкого знакомого многих столичных литераторов. Вместе с мужем она посещала собрания на «башне» Вячеслава Иванова, заседания «Цеха поэтов», где познакомилась с Анной Ахматовой, Мариной Цветаевой, Осипом Мандельштамом. В этот период были изданы ее первые поэтические книги «Скифские черепки», «Руфь» и философская повесть «Юрали». В 1913 году она разошлась с мужем, а затем уехала с родившейся внебрачной дочерью Гаяной в Анапу. Февральскую революцию Кузьмина-Караваева встретила с энтузиазмом и уже в марте 1917 года вступила в партию эсеров. Большую часть 1917 года провела в Анапе, в феврале 1918-го была избрана городским головой от ПСР. Когда большевики взяли власть в городе, Кузьмина-Караваева заняла должность комиссара по здравоохранению и народному образованию. В мае 1918 года участвовала в съезде партии правых эсеров в Москве и осенью вернулась в Анапу, где была арестована белогвардейской контрразведкой. Ей грозила смертная казнь за «комиссарство» и участие в национализации частной собственности. Гибели удалось избежать только благодаря вмешательству известных писателей Максимилиана Волошина, Алексея Толстого, Веры Инбер, которые опубликовали в газете «Одесский листок» письмо в защиту поэтессы. Летом 1919 года Кузьмина-Караваева вышла замуж за Даниила Скобцова, белоказачьего политического деятеля. Супруги покинули родину в 1920 году.
В 1920-е годы Елизавета Скобцова опубликовала в русских эмигрантских журналах повести «Равнина русская» и «Клим Семенович Барынькин», описывавшие трагедию Гражданской войны, автобиографические очерки, а также мемуарно-философское эссе «Последние римляне». Ее христианское мировоззрение формировалось под влиянием философии Владимира Соловьева, а также идей философа Николая Бердяева, писателя Константина Мочульского, отца Сергия Булгакова, с которыми она тесно общалась. В религиозно-философской работе «В поиске синтеза» она стремилась соединить «небо и землю». Основная идея состояла в отказе от церковного аскетизма и ухода из мира, принятого в монашестве, в пользу активного социального действия и духовного освящения бытия. В конце 1920-х годов она, так же как Бунаков (Фондаминский), стала влиятельным деятелем Русского студенческого христианского движения, в качестве разъездного секретаря путешествовала по Франции, посещая русские эмигрантские общины. Елизавета Скобцова, размышляя о роли и судьбе русской эмиграции, говорила: «Оторванная от родины, и в этом смысле лишенная возможности разделить ответственность за ее участь, эмиграция получила страшный дар свободы, который может оказаться ей не по плечу. Эта свобода, освобождая от внешней ответственности, обязывает нас к особенно напряженной ответственности внутренней – иначе она соскальзывает в произвол и начинает сама себя отрицать». В 1927 году она рассталась с мужем Даниилом Скобцовым, ставшим в эмиграции известным историком казачества. В марте 1932 года в Париже в церкви Свято-Сергиевского богословского института Елизавета Скобцова приняла монашеский постриг, получив имя Мария. Ее постриг в монашество сам митрополит Евлогий (Георгиевский), отказавшийся признать юрисдикцию РПЦЗ (Карловацкий раскол) и вернувшийся со своими приходами в лоно Русской православной церкви в 1944 году. Николай Бердяев, относившийся к ее монашеству довольно скептически, писал: «Мать Мария была одной из самых замечательных и одаренных русских женщин. Она была новой душой. Она была поэт, революционер и религиозный деятель. Она была социалистом-революционером, но не принадлежала к старому типу революционной интеллигенции». В 1934 году, когда в Париже проходил Первый международный конгресс писателей в защиту культуры, она встретилась с писателем Алексеем Толстым, присутствовавшим на конгрессе в составе советской делегации. Вместе с Толстым с согласия матери вернулась на родину ее дочь Гаяна. Мать Мария создала культурно-просветительскую организацию «Православное дело» (название придумал Николай Бердяев) и Центр духовной и материальной помощи. Эти организации занимались активной благотворительной деятельностью в среде русской эмиграции, помогая больным и неимущим, старикам, падшим девушкам. Илья Бунаков (Фондаминский) также активно участвовал в деятельности организации «Православное дело» вместе с другими друзьями и помощниками матери Марии. 22 июня 1941 года после нападения Германии на Советский Союз в Париже и окрестностях оккупационными властями было интернировано более тысячи русских эмигрантов, в том числе 120 русских масонов. Все они были направлены в лагерь Компьень в 100 километрах от Парижа. Среди арестованных были соратники матери Марии по «Православному делу», в том числе и Илья Бунаков (Фондаминский). Он был отправлен в Освенцим (Аушвиц) и 19 ноября 1942 года погиб в газовой камере. Писатель Владимир Набоков назвал Илью Исидоровича Фондаминского «человечнейшим человеком». Дом на улице Лурмель, 77, где располагался созданный матерью Марией Центр духовной и материальной помощи, стал одним из очагов Сопротивления и антифашистской деятельности в Париже. В нем скрывались бежавшие из плена советские солдаты, которых потом ее сын Юрий тайно переправлял в отряды Сопротивления. Мать Мария и ее соратник по «Православному делу» отец Дмитрий Клепинин прятали евреев, включая детей, выдавали им справки о крещении, а также собирали военные сводки и распространяли правду о событиях на фронте среди русских эмигрантов. Николай Бердяев писал: «У нее была страстная любовь к России и русскому народу. Последний период ее жизни, период войны был окрашен в цвета страстного патриотизма». В рядах французского Сопротивления сражалось несколько тысяч русских эмигрантов и советских граждан, бежавших из немецких концлагерей. Наиболее крупными объединениями были образованный при поддержке компартии Центральный комитет советских военнопленных и организация «Русский патриот». В конце войны была создана организация «Содружество русских партизан, добровольцев и участников Сопротивления во Франции». В начале февраля 1943 года в доме на улице Лурмель прошел обыск. «Православное дело» было разгромлено гестаповцами, а сын матери Марии Юрий Скобцов был арестован. 9 февраля 1943 года мать Мария и отец Дмитрий Клепинин были также арестованы гестапо и заключены в пересыльную тюрьму – форт Роменвиль. 27 апреля мать Мария в числе 213 арестованных была отправлена в женский концлагерь Равенсбрюк. 6 февраля в концлагере Дора погиб Юрий Скобцов. Мать Мария была казнена 31 марта 1945 года в газовой камере лагеря Равенсбрюк, незадолго до его освобождения. В нацистском концлагере погиб и священник Дмитрий Клепинин. Протоиерей Александр Мень в очерке «Мать Мария» писал, что «она всегда верила в победу русской стороны», и так оценивал ее мировоззрение: «Мать Мария благоговела перед тайной человеческой личности, и в этом она разделяла убеждения своих друзей – Николая Бердяева, отца Сергия Булгакова, отца Дмитрия Клепинина, Семена Франка, Георгия Федотова, – все они были великими представителями христианского персонализма, который ставит личность на ту высоту, которую дал ей Создатель». В 1982 году в СССР на экраны вышел художественный фильм «Мать Мария», в котором главную роль сыграла актриса Людмила Касаткина. 7 мая 1985 года указом Президиума Верховного Совета СССР мать Мария была посмертно награждена орденом Отечественной войны. В селе Юровка под Анапой был открыт посвященный ей музей. В 1985 году израильским мемориальным центром «Яд Вашем» матери Марии посмертно было присвоено звание «праведник мира». В январе 2004 года монахиня Мария (Скобцова), священник Дмитрий Клепинин, протоиерей Алексей Медведков, миряне Илья Фондаминский, Юрий Скобцов были канонизированы Священным Синодом Константинопольского патриархата православной церкви. P.S. Статья опубликована в "Независимой газете" oт 16.09.2024 г. |
