ЕСТЬ МНЕНИЕ...

АВТОР:    АЛЕКС В.,  СВОБОДНЫЙ  ХУДОЖНИК

Принято считать, что по складу ума все люди делятся на технарей и гуманитариев (суженная и более расхожая трактовка: на физиков и лириков). При всём моём неприязненном отношении к стереотипам, с этим я спорить не буду, так как нахожу его в основном соответствующим действительности. Конечно, это деление в достаточной степени грубое и условное, но в целом, полагаю, оно оправданно, ибо отражает многовековой опыт самонаблюдения человечества. Оно верно примерно в той же степени, как деление людей на интровертов и экстравертов.

Технари фактически создали современную цивилизацию, прежде всего её материальную составляющую. Проведём такой мысленный эксперимент. Уберём из современной жизни всё, что произведено мозгами и руками технарей, и оставим только «продукт», созданный гуманитариями. Что получим в результате? Вероятно, что-то похожее на пустыню. Общества, каким мы его привыкли видеть, просто не будет. Мы вернёмся в каменный век. Более чем наглядный пример роли технарей (а также примыкающих к ним деятелей науки) в истории человечества.

В мышлении технарей всякие «что», «почему» и «зачем» подчинены «как». Как сделать нечто, функционирующее определённым образом; как исходя из заданных условий, получить нужный результат – центральный вопрос технократического мышления. О степени нужности и ценности результата, о побочных эффектах, о последствиях технократическое мышление мало заботится. Можно сказать, что для технарей вопрос о целях подчинён вопросу о средствах.

Сложно сказать – почему, но я бы сказал, есть медицинский факт. У одних людей мозг устроен и работает так, что для него легче и естественнее оперировать связями, свойствами и отношениями объектов материального мира либо условных символов, созданных другими людьми такого же склада ума. Их мысль хорошо ориентируется в мире точных количественных отношений, жёстких и однозначных причинно-следственных связей, чёткой логики – это их родная стихия. Они по природе аналитики. Такие люди, как правило, с лёгкостью усваивают точные науки, а особенно им даются прикладные технические дисциплины. Понимание того, как функционируют те или иные технические устройства, будь то компьютер или двигатель автомобиля, для них не вызывает серьёзных затруднений. А вот с человеческим внутренним миром и царящими в нём (и связанными с ним) сплошной неточностью и нелинейностью, иррациональностью и принципиальной неформализуемостью, мысль типичного технаря плохо сцепляется. Бывает и так, что просто не соприкасается.

У тех же, кого принято называть гуманитариями, наоборот: мышление склонно не к анализу, а к синтезу. Им гораздо труднее усваивать точные науки, технические дисциплины, вообще иметь дело с техникой. Для людей с мышлением такого склада не то чтобы проще и понятнее, но скажем так – ближе человек с его проблемами, общество, человеческая культура, искусство, природа (особенно живая).

Психологи и биологи говорят, что причина такого деления в том, что лучше работает левое или правое полушарие головного мозга, отвечающее за точное либо образное мышление, и отчасти подавляет активность другого. Есть научные исследования, установленные факты и основанные на них теории, объясняющие такую разницу в работе мозга у разных людей (вполне убедительно). Суть в том, что у отдельно взятых индивидов очень даже неодинаково развиваются различные отделы мозга, выполняющие те или иные функции. У одного человека они могут быть в десятки раз больше (по количеству задействованных нервных клеток), чем у другого. Этим и объясняются огромные индивидуальные различия в способностях людей и особенностях их психического склада.

Но достаточно ли современных знаний о мозге, чтобы объяснить существование двух типов мышления? Сомневаюсь. Хотя бы потому, что разница между логическим и образным мышлением, рациональным и тем, что рационализации не поддаётся – это ещё не вся разница между «технократическим» и «гуманитарным» способами воспринимать окружающую действительность.

Конечно, есть и люди, сочетающие в себе черты и одного, и другого типа мышления. Но таких гораздо меньше. Наличие у одного человека обоих развитых типов мышления – свидетельство большой одарённости. Всё же у большинства людей доминирует один тип мышления (если оно находится на достаточно высоком уровне, чтобы говорить о доминировании).

Есть также и крайние представители того или иного типа мышления, и им понимать друг друга довольно-таки сложно. Порой они исповедуют и отстаивают совсем разные ценности. И уж во всяком случае, интересы у тех и других в большинстве случаев совершенно разные.

*****

Раз уж зашла речь на такую тему, не премину по ходу вставить три копейки и насчёт своей скромной персоны. Я отношу себя скорее к гуманитариям, хоть судьба (точнее, собственная амбициозная глупость, свойственная молодости) и сподобила меня поступить в технический вуз и кое-как его закончить. Возможно, я и гуманитарий не ярко выраженный, но уж точно не технарь. Пожалуй, точнее всего я охарактеризовал бы себя по умственной ориентации как «естественник».

Прикладные науки типа сопромата, теоретической механики или электротехники – абсолютно не моё. Они и им подобные в институте давались мне с огромной натугой. Конечно, я могу до определённой степени разбираться в технических хитросплетениях устройств и в том, как они функционируют, но ценой огромного напряжения ума и предельной концентрации внимания. Мой мозг очень плохо усваивает, а в некоторых случаях просто отторгает такого рода информацию. Читать схемы, чертежи, тексты с большим количеством цифр и условных обозначений – лично для меня вообще пытка, и я не представляю, как с этим легко справляются другие. Понятно, что это если не природная склонность, то такой же навык, как любой другой, и приобретается с практикой. Но я вряд ли смог бы такой выработать.

Наверное, в этом стыдно признаться, но мне всегда стоило большого труда разобраться даже в относительно простых технических приспособлениях – таких как электронные часы или сотовый телефон (про компьютер и прочие сложные приборы не говорю). Особенно по инструкциям – я просто не в состоянии их воспринимать (как и вообще любую техническую документацию). Попытки усвоить их содержание неизменно вызывают у меня самый широкий спектр отрицательных эмоций: от уныния и досады по поводу своей тупости до злости на тех, кто их написал. У меня всегда возникает чувство, что они написаны со скрытым намерением поиздеваться над подобными мне «чайниками». По крайней мере, никак не в расчёте на таких, как я; что разобраться в них может только специалист. Но всё-таки думаю, что даже для меня и мне подобных можно было написать как-то проще и понятнее. По крайней мере, мне кажется, что вот я бы написал, если бы был их создателем или разработчиком.

Я всегда испытываю затруднения в понимании даже не общего устройства и принципов работы (с этим-то, пожалуй, проще), а того, как, чёрт побери, этим пользоваться. Процесс усвоения таких вещей всегда и везде был для меня долгим и болезненным до мучительности. У меня почти всегда на это уходит больше времени, чем у других; даже по сравнению с теми, кто сами не очень дружны с техникой. Всем небольшим успехам, которых я сумел-таки достичь на данном поприще, я обязан не инструкциям, пособиям, или иного рода вспомогательной литературе, а «методу тыка» в сочетании с настойчивостью. Я знаю, что освоил то, что у меня имеется из перечисленных вещей, только в самом основном, и использую их возможности не более чем на 10%. Но осваивать их полностью, чтобы пользоваться всеми заложенными там функциями, у меня нет никакого желания. Мне достаточно в том минимальном объёме, в каком можно применять эти устройства по прямому назначению.

Наверное, это также одна из причин того, что я, в отличие от подавляющего большинства сограждан примерно моего возраста, никогда не садился за руль. И вероятно, уже не сяду: никакой потребности в этом не испытываю. У меня никогда не было машины сложнее велосипеда. Даже в марках автомобилей я не разбираюсь, что, наверное, должно считаться для мужчины постыдным. Но мало ли чего считается постыдным…

И это при всём том, что точное знание мне не чуждо. Математика, физика и химия в школе давались мне достаточно легко. Более того: химией увлекался чуть ли не с детства, математику даже любил, занимался ею дополнительно. Решал сложные, требующие нестандартного подхода задачи; у меня это получалось, и мне это нравилось. Даже на олимпиадах выступал успешно. Физику не особенно любил (она мне всегда казалась какой-то безжизненной), но в общем понимал и усваивал в объёме школьной программы.

Но вот что касается институтских прикладных дисциплин – тут было тяжело. Особенно трудно давались те, в которых было множество всяких условностей, придуманных их создателями и корифеями (не в этом ли причина?). Вроде и не слишком всё это сложное, и я это осознаю. Но сама структура и способ подачи подобной информации таковы, что у меня к ней существует некое сильное внутреннее сопротивление – вплоть до полного отторжения. Сам себе я не могу рационально и до конца объяснить такое сопротивление. Но кое-какие соображения есть, и к этой теме я ещё вернусь.

*****

Думаю, разделение людей на технарей и гуманитариев – это, по существу, отражение более глубоких свойств человеческого сознания, противоположных и проявляющихся в более широком контексте. Я имею в виду следующее. Есть склонность к анализу, разделению, к знанию частей и деталей чего бы то ни было и к оперированию ими. И есть склонность к синтезу, соединению частей, к знанию и конструированию целого. Обычно мозг конкретного человека устроен и работает так, что в его деятельности отчётливо обнаруживается первая или вторая тенденция. Вторая, кстати, обнаруживается реже. Рискну высказать обобщающее суждение: человек как вид разумных существ по натуре больше разделитель и аналитик, нежели «синтетик». И вся техническая цивилизация развивалась и продолжает развиваться преимущественно под знаком «аналитики» (хорошо это или плохо – другой вопрос, который я сейчас затрагивать не намерен).

Аналитическая деятельность – манипулирование частями и деталями, проявляется не только в областях, связанных с точными науками и техникой. Тот же подход господствует и в медицине, биологии, юриспруденции, в различных управленческих дисциплинах, уж само собой – во всём, что касается экономики, бизнеса и финансов. Он проник даже в сферы, традиционно считавшиеся вотчиной гуманитариев, такие как искусствоведение, психология, педагогика, со временем став преобладающим и там тоже.

В общем, практически везде, где предмет изучения составной. Быть специалистом в какой-либо области – значит разбираться в том, как устроен предмет данной специальности, из чего он состоит, каковы его свойства. А это означает: как соотносятся и функционируют его части, детали и подсистемы; как он сам соотносится со всем другим в мире.

Исключение составляют немногочисленные области приложения человеческого разума и духа, исповедующие синтетический подход (вернее, в большей степени руководствующиеся им): философия (чем она современнее, тем меньше, кстати), литература, экология (так и не выходящая на уровень серьёзной науки), этика, религия, мистика, эзотерические теории и практики, а также примыкающие к ним нетрадиционные направления психологии и медицины. Ну и, конечно, главный оплот синтетического отношения человека к миру и самому себе – искусство… Но не только философия, но и все перечисленные области человеческой деятельности теснятся духом разделения, везде, где он может проникнуть и оказать влияние. Опять-таки, воздержусь от оценок такого положения вещей, а ограничусь констатацией факта.

*****

Практически весь запас знаний и умений, выработанный человечеством, получен через аналитический подход. Ему цивилизация обязана почти всем, что имеет и что из себя представляет. Исходя из соображений чистой утилитарности, польза и эффективность аналитического подхода несомненны. Но если взглянуть с точки зрения более объемлющей, то можно увидеть негативные его аспекты. Прежде всего, это воздействие технической цивилизации на биосферу.

Наверное, тут нет смысла говорить об ущербе, уже нанесённом природе, и о тревожных перспективах такого положения дел, как сейчас во всём мире – сказано уже более чем достаточно. Все грамотные люди и так всё это знают. Речь о том, что такое отношение к среде своего обитания со стороны человека – это аналитический подход на практике в «чистом виде», доведённый до крайности. Не уравновешенный подходом целостным, он оказывается разрушительным и губительным.

Сам по себе аналитический подход не знает, не признаёт, не учитывает ценностей, целей высшего порядка. Они не в его смысловых координатах, не его епархия вообще. Они являются прерогативой целостного подхода, в котором важно не «как», а «зачем», «почему», «ради чего».

Аналитический подход не может ничего вызвать к жизни. С ним невозможно ни выявить, ни тем более создать красоту или гармонию. В нём нет места для доброты и гуманности; в нём признаётся только польза и целесообразность. Посредством его никогда не ищут смысл, и очень редко – истину. А если ищут, то только истины частного порядка и неизменно-мёртвые, которые имеют место и без человека. Он плохо сочетается с творчеством и вообще с созданием нового. Он рассчитан в основном на использование того, что есть; консерватизм ему куда ближе. Аналитический подход вообще не настроен поддерживать всё живое и не отличает его от мёртвого. А если его власть ничем не ограничена, то вполне может быть направлен на то, чтобы умертвить живое.

Потому я остерегаюсь людей сугубо аналитического подхода. И не обязательно законченных технарей: ими могут быть представители любых профессий и сфер человеческой деятельности. Часто ими бывают люди науки, особенно те, кто занимаются прикладными её аспектами. Много и таких, которые по роду своей деятельности общаются с большим количеством людей: врачи, юристы, служащие, администраторы, функционеры и чиновники всех уровней… Очень часто люди, сделанные из такого теста, становятся политиками, различными государственными и общественными деятелями.

Не раз замечал, что такие вот «аналитики по жизни» (не все поголовно, конечно, но многие) бывают какими-то бездушными, хотя и не обязательно непорядочными или злыми людьми. Бездушие сквозит во всём их отношении к окружающему миру и всем, кто его населяет. Среди них часто встречаются холодные, эмоционально скупые и весьма мало чувствительные (а то и совсем нечувствительные) к проблемам и страданиям других людей, вообще других живых существ. Некоторые из них производят впечатление людей, которым неведома ни сама ценность жизни, ни то лучшее, что в ней есть. Как правило, говорить с такими, по большому счёту, не о чем, кроме как о деле, которым они занимаются. Причём дело (независимо от его реальной значимости и последствий) у таких всегда оказывается на первом месте, а люди, ради которых оно, в общем-то, и делается – на втором. Исполнительностью и инициативностью они обладают (порой в чрезмерной степени), а человечностью – вовсе не часто и далеко не в избытке.

Индивидуумы подобного склада почти никогда не задаются вопросами о реальной ценности чего-либо и уж тем более самыми важными вопросами, на которые ответов не существует. Общаясь с таким, часто думаю: а какие мотивы руководят его поступками? Что движет по жизни этим человеком? Дорожит ли он чем-либо или кем-либо по-настоящему? И как так получается, что радующийся солнцу и миру ребёнок со временем превращается в человекообразный механизм?

Сложно сказать, то ли рождаются они предрасположенными к такому мироощущению, то ли жизнь их так засушивает. Наверное, имеет место и то, и другое. И, конечно, цивилизация выпестовала такой тип человека. Так же как, и он, в свою очередь, создаёт и формирует цивилизацию, задаёт ей направление. Наверное, природа или не знаю, кто или что, не зря создаёт такие человеческие типы. Конечно, у них есть своя роль и назначение в этой жизни. Конечно, не мне или кому бы то ни было определять, какими вообще должны быть люди.

Но знаю точно одно: мне – вверх по течению. И им со мной, и мне с ними не по пути.

В оглавление