Актуально!

Социал-демократы 2007: к вопросу о стратегии и тактике

Сергей Шаракшанэ, член правления МГРО СДПР

Партия умерла?

Председатель партии строчкой телеграммы уведомляет: судебная тяжба не завершена. Т.е. – якобы, нет, не умерла. Но очевидно всем, и ему в том числе – партия не выдержит столь долгого бездействия и неопределенности. Даже если придет радостная весть: «партию вновь разрешили» - то кому ее объявлять? Какими на тот момент будут те численные параметры партии, из-за которых мы споткнулись с регистрацией? Если Председателю, как мы помним, не удалось их чуть-чуть дотянуть – и это при живой партии, то удастся ли их кратно возрождать у наполовину разоренной?

Это вопрос в воздух, думается, Председателю и так все понятно. Ему строка обжалования в верховных судебных инстанциях нужна, наверное, для того, чтобы среди друзей-коммерсантов где-нибудь на банкете между делом бросить: мол, шел на подъем, но заказом подсекли.

Поэтому уже без оглядки на судебные упражнения «спонсора» сами себя спросим: партия умерла?

Если умерла – значит настолько нежизнеспособна. А, значит, и не о чем жалеть. Для сопоставления скажу, как в конце 80-х в Ленинграде (так тогда назывался С.-П.) проходил первый съезд кооператоров, участником которого мне довелось быть. Люди съехались со всей страны. Городская власть запретила делегатов селить в гостиницах, отказала в ранее согласованном помещении. Съезд был сорван? Ничего подобного. Делегаты-ленинградцы разместили приезжих по своим квартирам, а сам съезд проходил в здании недостроенного детского садика. Это было зрелище! - Зимой, в сумерках, под открытым небом, сидя в пальто на досках, освещая протоколы фонариками, кооператоры провели свой первый съезд. Потому что было желание!

Отсюда главное подозрение про предсмертное состояние нашей партии: неужели нет желания дальше быть? Ведь, положа руку на сердце: мировая история становления левых партий изобилует примерами преодоления куда более сложных препятствий, чем у нас сейчас! Вообще-то говоря, - позор!

Предсмертное состояние партии заставляет задуматься: а вообще-то, социал-демократическая партия в России – жизненна? Нужна ли она в нашей стране? Есть ли у нее объективные перспективы?

Отважусь дать ответы.

Начнем с жизненности. Романтически настроенные члены партии до сих пор были убеждены в ее жизненности и видели ее в моторчике из трех составляющих, который на самом деле реально работал. Это:

1. социал-демократическая идеология, которая и приводила новых людей записываться в рядовые члены партии;
2. внутрипартийная демократия, которая выражалась в проведении регулярных, в соответствии с Уставом, собраний, конференций, съездов, а также иных форм вроде «круглых столов», интернетовских форумов, печатной периодики и т.д.;
3. партийная дискуссия, которая плохо-бедно, но вела осмысление российской действительности с позиций социал-демократии.

Между прочим, не так мало. Такого комплекта, кроме как у коммунистов, ни у кого больше в стране нет, а у некоторых партий (между прочим, благополучно прошедших регистрацию) – нет еще и региональных отделений, и даже рядовых членов!

С глубоким вздохом обратим внимание всех: и действующего Председателя, и всего ныне здравствующего актива партии, и, между прочим, сотрудников администрации Президента (потому что Бог знает, что у них на уме) – бесценный этот моторчик, на раскрутку которого ушли все годы жизни партии, глохнет, почти совсем заглох!

Значит, говоря про жизненность, недостаточно опираться на реалии партии, надо копнуть глубже – в народные умонастроения. Каковы они? Про них известны два противоположных суждения – вульгарных и неверных одновременно.

1. В этой стране, прожившей в социализме две трети века, практически все - социал-демократы.
2. В этой стране, без промежутка перешедшей из царизма в тоталитаризм и никогда не знавшей ценности отдельного человека и его правовой защиты – не было и еще долго не будет никакой социал-демократии.

Соответственно, отражением этих суждений является два факта:

1. предвыборная риторика всех без исключения партий в России – левая
2. социал-демократическая партия за годы существования не только не пополнилась десятками миллионов рядовых членов, но так и осталась малочисленной.

Почему эти расхожие суждения неверны? Потому что социал-демократия не есть самостоятельное явление, а является половинкой диалектической пары: «капитализм - социал-демократия». В истории человечества сначала появился капитализм со своей эксплуатацией наемного труда и как реакция на это – учение марксизма и организованное движение социал-демократии. Как же, следовательно, в нашей стране могла появиться социал-демократия после 1991 года, если в ней не было капитализма? (Кстати, и сейчас еще многие готовы оспаривать, что то, что у нас на дворе – капитализм). Капитализм должен «понаделать» определенную меру «славных свершений» в судьбе российского народа, чтобы в ответ «в душе» того же российского народа родилась склонность к социал-демократии. Так вот, спросим себя: эта мера пройдена? Не факт! Хотя, конечно, кое-что заметное народу капитализм уже успел сделать.

Вот теперь посчитаем объективный ресурс социал-демократии в России.

Во-первых, в том, что делает капитализм с Россией – надо разбираться. Это большая аналитическая работа, а организация сопротивления – большая практическая работа. Причем, отметим: «творчество» российского капитализма в некотором роде уникально, поэтому же и сопротивление ему (аналитическое и организационное), являясь по существу социал-демократией, также не будет похоже ни на один стандарт европейской социал-демократии.
Во-вторых, не на слабом уровне партийной практики, а на мощном уровне народа произойдет распрямление как реакция на капитализм. И это распрямление – опять же – чисто российское, аналогов такому в западных учебниках мы не найдем.
В-третьих, распрямится лишь часть народа, остальная же – в силу тысячелетиями вбитого холуйства – с удовольствием и дальше будет готова жить согнувшись, в служках. Вот именно несогласие с этой частью соотечественников, неприятие этой толщи холуйства – будет также рождать еще один социал-демократический импульс, сугубо российский по природе. Многие российские граждане будут становиться убежденными социал-демократами, протестуя не только против капиталистов и бюрократов, но даже в первую очередь против рабской психологии наших же униженных и оскорбленных, не желая иметь с ней ничего общего!

Почему мы подчеркиваем отличие будущей российской социал-демократии от западной? Потому что, произнося слово «социал-демократия», многие ищут в нашей действительности именно западную – шведскую, немецкую и т.д.- социал-демократию, не находят ее, что естественно! – и разводят руками: видимо, ее в России не будет никогда! Еще как будет! Да покруче, чем где бы то ни было! Капитализм-то начался не слабый! Вот и ответ также будет не слабый!

Теперь о содержании будущей российской социал-демократии. «Идея, овладевшая массами, становится материальной силой», говорили классики. Будущая российская социал-демократия – это как раз та идея, которая овладеет массами. Что за идея? Сам по себе социал-демократический ракурс чрезвычайно прост: нельзя к человеку, пусть он наемный работник, т.е. вроде бы маленький и приниженный человек, относиться как к вещи, как к средству, а только непременно как к цели (вспомним Канта). Причем это не межличностное отношение, а курс государства! Теперь возьмем весь список российских министерств и ведомств, которые в совокупности организуют российскую действительность, и за названием каждого обнаружим посягательство на достоинство человека труда, да не одно, а множество. Если проинтегрировать, т.е. проделать эту титаническую аналитическую работу, то в совокупности это и станет идеей, которая должна овладеть массами трудового российского народа, т.е. социал-демократией. И, что самое удивительное: исторически именно так оно и будет! Потому что это объективный вызов. Социал-демократия у нас очень даже жизненна и от нынешней клинической смерти СДПР не зависит.

Теперь о стратегии. В стране есть гигантское количество людей, природная предрасположенность которых такова, что объяснять им цели и задачи социал-демократии не нужно, они поймают слету и сразу готовы записаться в партию. Стратегическая неудача СДПР в том, что мы не смогли этим людям сообщить, что мы есть. Они, будучи неинформированными, не записались к нам, и потому СДПР не стала крупнейшей политической силой страны. А не смогли мы сообщить, что мы есть, потому, что, во-первых, власть перекрыла информационные каналы, а, во-вторых, нам нечего пока было о себе сообщить, мы сами только-только оформлялись. При этом действующие один за другим руководители нашей партии и не задавались целью укреплять те заветные три составляющие нашего жизненного моторчика. Ни идеология, ни внутрипартийная демократия, ни общепартийная дискуссия не развивались целенаправленно, ставились любые другие цели, но не эти. Однако: эти три составляющих моторчика, хоть бесхозно и медленно, но неуклонно поднимались сами по себе, что, между прочим, чрезвычайно оптимистический факт!

Стратегия социал-демократов такова: найти способ сообщить «природным социал-демократам», что эта партия есть.

Поскольку мы этим «природным социал-демократам» не смогли о себе сообщить, то правомерен вопрос: а в чем они вообще сегодня информированы? Ответ: в одной правде и в одной неправде. Правду о себе сказал им своими действиями клыкастый российский капитализм (идя рука об руку с бюрократами). Тут кругозор «природных социал-демократов» расширяется очень динамично, прозрение идет день ото дня. А неправду говорят все громкоговорители одновременно - все СМИ, все допущенные к телекамере партии и отдельные деятели. Неправда в том, что они присваивают левую риторику, руководствуясь при этом целями лишь очередных выборов и абсолютно не собираясь воплощать ее в жизнь.

Развивать подлинный капитализм, обставляя его отвлекающей буффонадой левой риторики – называется «социальное партнерство». Хуже матерного ругательства! Потому что социальное партнерство как феномен в реальности существует – это результат действий пришедшей к власти социал-демократической партии в условиях функционирующей в стране рыночной экономики. Европейская практика дает тому много примеров. Но если же социал-демократия не только не пришла к власти, но пока еще в пеленках, как это происходит в России, разговоры о социальном партнерстве – подлый обман.

Следовательно, вот она, стратегия социал-демократов. Она в том, чтобы существовать во что бы то ни стало, превращая свое существование в средство информирования населения – партия социал-демократов есть!

Теперь о тактике. Она призвана ответить на вопрос: как существовать в нынешних реальных условиях. Нюанс в том, что по Уставу право на импульс к деятельности партии в первую очередь вручено ее руководящим органам, но как раз именно они-то и заморозили всякую деятельность (уж скоро как год будет) - в ожидании мифической правовой отмашки. А деятельность вне руководящих органов – это, между прочим, диссидентство, осуждаемое Уставом, да и простой человеческой этикой.

Поэтому полностью присоединяюсь к решению, пропагандируемому и реализуемому в настоящее время Светланой Рубеновной Потаповой, председателем МГРО СДПР, моим старшим товарищем по партии. Чтобы возродить все три составляющих моторчика (а это и есть самое главное!) – принадлежность к с.-д. идеологии, внутрипартийную демократию и партийную дискуссию – и в то же время не действовать в пику законным руководящим органам партии, надо как бы параллельно создать общественную организацию с той же социал-демократической сущностью (и практически с тем же кадровым составом) и в рамках этой общественной организации попытаться те три заветные составляющие моторчика восстановить как работающие. И так - продержаться, даже если правовой вердикт по партии в итоге будет отрицательным. Продержаться до тех пор, пока кто-то важный не проснется и не придет на помощь: либо общество в целом (быстро расслаивающееся на классы), либо администрация Президента (а почему бы нет? - должны же там думать о будущем страны!), либо какая-то крупная политическая фигура социал-демократических взглядов.

Главное: прервать дурной сон бездействия и неопределенности, в который нас опустили!

Кстати, раньше я сам обмолвился о вероятном присоединении к «Справедливой России», прекрасно понимая, что это хоть и социал-демократическая сила, но – условная. На этот вариант толкало чувство: не допустить разбазаривания ресурса нашей партии. Я и сегодня не против, но, похоже, что против сама «Справедливая Россия». Слова у них там сверху говорятся все очень правильные, но аппаратные круги в этой партии, от которых главным образом зависит конкретика, оказались покруче бюрократии министерств советских времен. Базальтовая стена! Нет ощущения, что они слушаются, в том числе, даже и своего собственного руководства. В общем, проявление оттуда к нам интереса – чрезвычайно маловероятное событие, мы вымрем гораздо раньше.

Итак, о тактике. Она – в осознании того, что если пустить в распыл ту организационную, идейную, человеческую основу, которая сложилась в нашей партии (а это вот-вот произойдет), то уже через полгода-год, чтобы заново создать тот же партийный организм, потребуется снова чуть менее десяти лет. У малого события – огромные последствия: такова особенность момента! Чрезвычайно расточительно! А в историческом плане – буквально подножка для страны. Ведь это не только партия, а страна в целом будет отнесена на те самые десять лет. Чудес не бывает – не рождается партия без длинного периода эмбрионального развития. Потому-то я и упомянул администрацию Президента – не могут там такой очевидности не понимать (или я уж совсем беспробудный идеалист).

Тактика в том, чтобы конкретная горстка конкретных людей из разных региональных отделений СДПР прониклась ответственностью момента, отозвалась на призывы Светланы Рубеновны, накинула лямку на плечо и, действуя строго по инструкции с картины «Бурлаки на Волге», спасла хотя бы часть той ценности, которая называлась «партия». Большие исторические горизонты оказались зависящими от простых действий «вручную». В науке это называется - «точка бифуркации».

Слава этим героям! Лишь бы отозвались.

Кстати, социал-демократическая общественная организация юридически уже создана, правда, как региональная московская. Это – практический шаг к тому, чтобы превратить ее в федеральную.

Июнь 2007