На главную
СВОБОДА! СПРАВЕДЛИВОСТЬ! СОЛИДАРНОСТЬ!
Юбилей
Прошедшую конференцию нельзя назвать конференцией СДПР, т.к. новая СДПР оказалась «распущена» решением МинЮста о неперерегистрации, а старая СДПР – СДПР(с) не принимала участия в ее организации. Выступление на конференции «20 лет СДПР»Андрей А. Мальцев, СДПР(старая)Здесь называлось множество причин сегодняшнего кризисного положения социал-демократии в России. Не отрицая их, выделю ту причину, которая ближе лично мне. Когда мы воссоздавались 20 лет назад, то мы практически не уделяли внимания идеологии. Считалось, что тут не о чем особенно спорить. А потому в партии не была налажена нормальная дискуссия по идеологии. На 2-3 съездах мы приняли Программу партии. При этом в программную комиссию на 2 съезде было подано несколько десятков идеологических и программных разработок, сделанных региональными организациями. Но обсудить их времени не было. На 3 съезде из-за недостатка времени обсуждался только тот вариант программы, который впоследствии и был принят. Про остальные программные разработки было сказано, что они будут опубликованы в материалах съезда. Что сделано не было. Неважно, по каким причинам – пусть и из-за недостатка финансов. Все равно весь этот материал так и остался погребенным в архивах. Но ведь идеологические расхождения это, помимо всего прочего, еще и фракционная борьба, которая впоследствии и разорвала партию в клочья. Так что вопрос этот был не таким уж неважным и однозначным, как это полагало руководство партии в то время. А, кроме того, что это значит – идеология партии полагалась ясной? Каков именно был идеологический портрет социал-демократии 20 лет назад? Что мы предлагали российским гражданам под маркой социал-демократии? Утрированно идеологическую схему, которую использовала партия, можно выразить так:
Однако не работает эта схема. Во-первых, потому, что в эту схему вмешивается конкретная политика европейских социал-демократов. Являясь в своих странах правящими партиями, европейские эсдеки, тем самым, несут ответственность за внешнюю политику своих стран, за взаимоотношения между Россией и Европой, да даже за гайдаровскую «шоковую терапию», которую наши государственные «деятели» устроили по западным рецептам. Это создает в России определенный имидж европейским эсдекам, а следом и нам, как проводникам соответствующей политики – мы же сами киваем на Европу. В результате в достаточно широких слоях избирателей наше кивание на Европу является антирекламой. Этот эффект можно было бы блокировать, если бы мы могли предъявить ХОТЯ БЫ ОДИН случай, когда в результате нашего членства в Социнтерне мы могли бы изменить европейскую политику в пользу России. Посмотрите – как хамски относится к России Парламентская Ассамблея Европы. Так какой же рекламой может быть ссылка на Социнтерн? Во-вторых, ссылаясь на европейский опыт, мы фактически предлагаем на внутренний идеологический рынок идеи и методики, которые когда-то давно были эффективны в Европе. Не говоря уже о том, что эти идеи являются идеологическим старьем, но нужно же учитывать и то, что европейские методики вообще необходимо существенно перерабатывать при переносе в Россию – исходные условия не те. В-третьих, сама европейская социал-демократия находится в кризисе и постепенно теряет позиции. Давайте посмотрим на тот Большой Социальный Проект, который осуществляла социал-демократия вот уже более полутора столетий. Как он изменялся? Начало движению было положено созданием Первого Интернационала. Цель формулировалась как коммунизм. В результате эсдеки добились всеобщего избирательного права как рядовой правовой нормы европейских государств. На этом достижении покоится вся современная демократия. Первая ступенька была взята. К началу ХХ столетия выявилось некоторое расхождение между теорией и практикой. Всеобщее избирательное право делало ненужной и даже вредной революцию как метод достижения результата. В результате Эдуард Бернштейн сформулировал принцип «Движение – все, конечная цель – ничто!» Это было первое изменение Большого Социального Проекта европейской социал-демократии. В результате борьбы европейских эсдеков было создано современное европейское социальное государство, общество двух третей. Вторая ступенька также взята. Это говорит о том, что пришло время очередного изменения Большого Социального Проекта. И именно непонимание этого факта европейскими эсдеками – причина того кризиса, в который они постепенно скатываются. Как именно будет меняться Проект? В конце XIX – начале XX столетия мир накрыла волна периодических кризисов перепроизводства (кризисов неплатежей), которая поставила под вопрос само существование современной цивилизации. Выход из ситуации предложил Кейнс, а реализовал впервые Рузвельт в 1933 году. Пособия по безработице и создание новых рабочих мест накачивало экономику деньгами, и она раскручивалась – кризис неплатежей рассасывался. На этой основе и было создано современное общество двух третей с высокими доходами широких народных масс. Однако идеологическое противостояние СССР и США создавало иллюзию, что эти высокие доходы являются не более, чем пропагандой, и не являются обязательными для современной экономики. А потому после распада СССР западные элиты повели наступление на доходы средних слоев. Промышленность выводилась из Европы и США в третьи страны с низким уровнем стоимости рабочей силы. Монетаризм наступал на кейнсианство. Доходы промышленников возросли, доходы средних слоев упали. Произошла ползучая ревизия реформ Рузвельта. Кризис не замедлил разразиться. Более того, отныне он будет возвращаться регулярно, пока не поставит на грань уничтожения современную цивилизацию. Современная постиндустриальная экономика обладает такой мощностью, что для ее бесперебойного функционирования необходимы высокие доходы широких народных слоев – иначе произведенные товары не удается потребить и возникает кризис неплатежей. Но если в ХХ столетии (на второй ступеньке Большого Социального Проекта) можно было проводить кейнсианство лишь в Европе и США, не обращая внимания на обстановку в остальном мире, то теперь, в силу глобальности мировой экономики и вывода промышленности в развивающиеся страны, и кейнсианство также должно иметь глобальный характер. Это важно и для России. Наша экономика полностью разгромлена в результате деятельности либералов. Правительство иногда что-то говорит о возрождении экономики, но пока это больше декларации, чем реальность – денежная масса сжата, продолжается перманентный кризис неплатежей. Предположим, правительство в самом деле вознамерится возродить промышленность и начнет накачивать экономику деньгами. Будет ли это решением проблемы? Ни в коем случае, поскольку наша промышленность неконкурентоспособна и на нас давит импорт. А потому меры, предпринимаемые правительством для раскручивания экономики, будут бороться с кризисом неплатежей, но не у нас, а в Китае. Наши проблемы не решаемы в рамках России. То есть нам необходима какая-то структура, которая собирала бы налоги (прежде всего в развитых странах – Европе и США, поскольку здесь больше объем налогов) и платила бы пособия по безработице. По всему миру. В Танзании, в Лаосе, в России, в Аргентине. Это также решило бы проблему ухода из-под налогов транснациональных корпораций, когда они выводят промышленность из Европы с высокими налогами в третьи страны, где налоги незначительны. Европейские эсдеки пока что проводили кейнсианскую политику только в рамках Европы. И именно ограниченность такой политики исключительно европейскими рамками и вынудила их пойти на поводу у монетаризма, так как европейское социальное государство оказалось уязвимым в случае вывода промышленности за пределы Европы. Отсюда политика Блера, а также других по названию «социал-демократических» европейских политиков. Европейские эсдеки пока что не осознали возникшую проблему. Однако именно распространение кейнсианства на глобальный уровень и является третьей стадией Большого Социального Проекта мировой социал-демократии. Фактически перед нами стоит задача восстановления Мирового социал-демократического движения.
В оглавление
|
