Еще раз о матрице Новикова

Андрей А. Мальцев,

член Правления СДПР

 

Разногласия. О чем, собственно, спор?. 1

Идеологические аспекты термина «социализм». 7

Модернизируем матрицу Новикова.. 10

 

Разногласия. О чем, собственно, спор?

В последнем номере Эсдека опубликована статья А.Леонидова Модернизация матрицы Мальцева-Новикова для осмысления наших разногласий. О чем, собственно говоря, идет спор? У меня возникает впечатление, что дискуссия идет не о сути явлений, а о том – каким термином то или иное явление называть. Тем не менее, такой вопрос возникает достаточно часто, а потому статья требует развернутого ответа. К тому же, хотя в принципе мы можем использовать любую классификацию – какую кому удобнее, однако разные способы классификации не равнозначны между собой. Так, например, можно выдумать множество систем классификации химических элементов, скажем, расположить элементы по алфавиту, но только таблица Менделеева позволяет делать осознанные прогнозы и предсказывать свойства до сих пор еще не открытых элементов.

Существенным моментом наших с Леонидовым разногласий является взгляд на матрицу Новикова. Предложенный мной вариант классификации не устроил моего оппонента, и он модифицировал Матрицу (смотрите его статью). Возможно, модифицированный вариант Матрицы и является более удобным для А.Леонидова, однако мне такая модификация представляется неоправданным усложнением. К тому же теряется внутренний смысл Матрицы – мы лишаемся возможности делать осознанные прогнозы. И наконец, предложенный мной с Новиковым вариант Матрицы полностью соответствует марксизму (историческому материализму), чего не скажешь о модификации Леонидова. А о том, что марксизм является научной и вполне работоспособной макросоциологической теорией, я писал неоднократно (Анти-Поппер, О научности теории Маркса) и потому скептически отношусь к «улучшениям», которые противоречат основным принципам подтвержденной на практике теории.

В чем, к примеру, разница между Фд (феодализм дикий) и Дф (дикость феодальная)? Что такое дикий феодализм мы еще можем представить, а что такое дикость феодальная? Дикость, то есть до-цивилизованное, до-государственное, до-рабовладельческое, первобытное общество, но при этом имеющее признаки феодализма? Решительно не могу себе такого представить. Тем не менее, Леонидов в модифицированном им варианте Матрицы фазу Дф вводит.

В чем разница между Кф (капитализмом феодальным) и Фк (феодализмом капиталистическим)? Что такое Кф вполне можно себе представить. В этой фазе находились, к примеру, Россия, Германия и Австрия в конце XIX века. Экономический уклад вполне соответствовал капитализму, во всяком случае, в передовых секторах экономики, а общественная система была феодальная – монархии, дворянство, различные сословные привилегии. Соответственно, граждане были лишены многочисленных прав, являющихся завоеванием буржуазного строя. Можно констатировать нерешенность задач буржуазной революции. А что такое Фк? Вот представьте себе феодальный способ производства – крестьяне, феодалы, земельные наделы. И как это общество, основанное на таком способе производства, может иметь признаки капитализма? Если же в качестве примера такого общества привести Россию XIX века, то тогда повторим вопрос – В чем разница между Кф и Фк?

Вот Леонидов пишет: «Например, еще в Древней Греции существовали рабовладельческие керамические мастерские с массовым производством, а ремесленники продавали как предметы своего труда, так и работали на заказ общества или частника, демонстрируя элементы даже не феодализма, а ремесленнического капитализма (Рк) – такое хитрое капитализированное рабовладение». Ну, работали рабы на рынок, было. Но при чем здесь капитализм? Почитайте Манифест Коммунистической партии – капитализм начинается только после Промышленной Революции (открытия капиталистического способа производства), то есть по крайней мере создания Мануфактуры. Именно Мануфактура дает скачок производительности труда, соответственно, скачок роста общественного богатства. И только на основе этого роста появляются новые классы – капиталистов и рабочих. Само по себе наличие рынка и ремесленников капитализма не сделает. И рынок (обмен, пусть натуральный), и ремесленники как явление существуют с самого возникновения собственности и государства – то есть порядка пяти тысяч лет, если не больше. О каком капитализме идет речь? Или хотя бы – о каких признаках капитализма?

Как видите, модификация, предложенная А.Леонидовым, усложняет и запутывает классификацию. К тому же матрица Новикова, по сути, является распространением на социологию Закона о параллелизме онтогенеза и филогенеза. После же той модификации, что предлагает провести мой оппонент, этот закон исчезает.

Но откуда вообще взялась потребность модифицировать матрицу Новикова? Чем, собственно говоря, моего оппонента не устраивал тот вариант Матрицы, что был предложен Новиковым? Для прояснения этого вопроса нам надо вернуться к моей статье Ноосферная революция.

Леонидов весьма положительно оценивает многие выводы, что я там делаю. Но не все мои выводы оппонентом принимаются – никак не может он согласиться с отрицательным отношением к социализму. Именно из этого и вытекают мои разногласия с Леонидовым, и, в частности, по его мнению, вытекает необходимость модифицировать матрицу Новикова.

Однако так ли уж велики разногласия? Вот Леонидов является сторонником реформирования социализма от «реального» к «подлинному». Я полностью согласен с такой целью. Именно в таком направлении нам надо было двигаться, и эта необходимость сохраняется до сих пор.

Некоторое разногласие с моим оппонентом возникает по вопросу возможности достижения «подлинного» социализма. Леонидов полагает, что это возможно. Однако если применять модель матрицы Новикова, то «подлинным» социализмом следует считать фазу Сс (социализм социалистический). Мы же сейчас находимся в фазе Сф (социализм феодальный) и только пытаемся перейти в фазу Ск (социализм буржуазный, капиталистический). То есть, чтобы развиться до Сс, нам надо сначала развиться до Ск – полностью устранить пережитки феодализма, завершить буржуазную революцию. Ведь ни Октябрьская революция 1917 года, ни переворот 1991 года эти задачи до конца не решили. Да, мы строили социализм – так называемый «реальный». Но многие задачи буржуазной революции остались нерешенными. Лозунг «земля – крестьянам» до сих пор остается пустой декларацией. Землю-то между крестьянами распределили при распаде колхозов. Но тут же ударили по ним высокими ценами на топливо и низкими закупочными. То есть фактически повторили «эксперимент» с продразверсткой времен военного коммунизма. Малый и средний бизнес усиленно подавляются чисто феодальным рэкетом со стороны чиновников.

А если учесть, что появились признаки надвигающегося на нас нового формационного перехода (формационного кризиса), то весьма вероятно, что мы вообще не попадем в фазу Сс. Угроза полного уничтожения Земной Цивилизации заставит нас переходить в следующую формацию, не дожидаясь момента, когда текущая формация достигнет своего максимального развития – примерно как череда кризисов на рубеже ХХ столетия заставила нас переходить к постиндустриальной (социалистической) формации, не дожидаясь, когда капиталистическая формация полностью исчерпает свои возможности. И уже только на новом формационном уровне мы, будем надеяться, все же пройдем в фазу Нс, в которой и реализуются все наши теперешние представления о социализме. (И много чего еще другого реализуется, о чем мы сейчас не имеем ни малейшего понятия.) Но это будет уже не социализм, а не до конца развитая ноосферная формация. И перед нами будет стоять задача не построения социализма, а развития до максимального уровня ноосферной формации.

А что же Социализм? Выходит, мы так никогда в чистом, развитом виде Социализм не построим?

Мне, честно скажу, на Социализм глубоко наплевать.

Я, как и Э.Бернштейн до меня, и ровно в таком же смысле, как и он, заявляю: Конечная цель (социализм) – ничто, движение – все.

Значит ли это, что нам абсолютно все равно – куда именно мы придем? Ничего подобного. Равно как и Э.Бернштейн никак не собирался отказываться от стратегической конечной цели – коммунизма. Просто он заметил, что реальный исторический процесс отклонился от тех тактических прогнозов, что были приняты в тогдашнем марксизме. А поскольку практика – критерий истины, и теория не может противоречить эмпирическим данным, постольку теория нуждается в корректировке. (За это его обозвали ревизионистом.) Однако до конца жизни он оставался коммунистом и на всех съездах германской Социал-демократической партии подтверждал свою верность Программе. (Необходимо подчеркнуть, что термин Коммунист здесь понимается так, как он понимался в конце XIX века во времена Маркса, Энгельса, Каутского, и к современным «коммунистам» абсолютно никакого отношения не имеет.)

Мир постепенно движется к коммунизму. Признаки отмирания государства – налицо. Даже либералы призывают всемерно ограничить государство, свести его функции к роли «ночного сторожа» – а уж кто терпеть не может самого понятия Коммунизм. Правда похоже, перед окончательным отмиранием, в полном соответствии с диалектикой, мы пройдем еще фазу государства, доведенного до своего предела – то есть Всемирного Государства. И снова – вряд ли кто будет отрицать явление Глобализации. Деньги начинают исчезать из обращения, заменяясь своим электронным вариантом. То есть мы сделали еще один шаг по пути развития, следовательно, полного отмирания денег: натуральный обмен – металлические монеты – бумажные банкноты – электронные деньги – что дальше? И посмотрите – какие мыльные пузыри надуваются в современной экономике. Ничего подобного 100 лет назад и представить было нельзя! Институт частной собственности (copyright) все более становится не основой существования цивилизации, а основным препятствием ее развития. И в наиболее развитых странах мира уже появились партии современного пролетариата, основная цель которых – борьба против частной собственности, борьба за copyleft. Это пиратские партии, основанные самым передовым отрядом инженеров – компьютерщиками. Именно они – самое левое движение современности, а вовсе не коммунисты, которые считаются левыми по недоразумению либо с провокационной целью (Типология партий как инструмент подавления демократии).

Однако было бы неосторожно пытаться описать – что же такое коммунизм. С помощью теории мы можем указать только некие ключевые характеристики. При попытке же детального описания, скорее всего, попадем в ту же ситуацию, как и большевики, которые в прошлом столетии построили какое-то общество. И с тех пор вот уже скоро сто лет идет спор – социализм это или нет? Кстати – стоит отметить самую крупную ошибку не только большевиков, а вообще марксистов. Сто лет назад почему-то полагали, что социализм есть первая фаза коммунизма, то есть коммунизм, как общественная формация, следует непосредственно за социализмом. Однако в «реальном» социализме, построенном в СССР, обнаружился вполне эксплуататорский класс номенклатуры. А следовательно социализм является антагонистическим обществом и какой-либо фазой коммунизма быть не может в принципе.

То есть конечная цель – ничто, в том смысле, что мы все равно не можем ее детально описать. Мы имеем основной вектор нашего движения – борьба против различных видов дискриминации, борьба за свободу на основе увеличения технико-экономической мощи Человечества, увеличения общественного богатства. И этого вполне достаточно. Движение – все. Свобода, справедливость, солидарность.

К тому же, хотя конечную цель мы описать действительно не можем (собственно, зачем это нам? – это пока вопрос вполне абстрактный), мы можем описать ближайший формационный переход. А это уже вопрос вполне конкретный, поскольку формационный переход – это катаклизм, кризис, катастрофа. И любое дополнительное знание об этом кризисе повышает наши шансы пройти этот переход по возможности гладко – с минимумом смертей. Это, если хотите, вопрос целостности нашей шкуры – чисто шкурные интересы заставляют нас развивать теорию марксизма.

Так в чем же наш спор с Леонидовым? Что, он по-другому формулирует направление нашего движения? Полагаю, что нет. Он что, будет спорить с формулой Э.Бернштейна? Навряд ли – иначе он не был бы эсдеком. Неужели спор идет не о сути социальных явлений, а всего лишь о том – каким словом их обозначать? Единственное серьезное расхождение – я полагаю социализм антагонистическим обществом, а Леонидов традиционно полагает его неантагонистическим. В этом, по-видимому, заключается одна из основных причин неприятия моей концепции не только Леонидовым, но и многими социалистами. То, что другими полагается идеальным – социализм – а потому имеющим самостоятельную ценность, я полагаю антагонистическим, то есть далеко не идеальным и самостоятельной ценности не имеющим. Это всего лишь промежуточный этап, и чем скорее мы его пройдем и двинемся дальше – тем лучше.

Вывод этот у меня берется не с потолка, он не высосан из пальца – вывод этот получается как следствие из Исторического материализма и Формационной теории Маркса, того взгляда на процесс формационного перехода, что я предлагаю в серии своих статей, прежде всего вот в этих: Ноосферная революция, Чертова дюжина вопросов к современному марксизму, К вопросу о социализме, К вопросу о марксизме, Критика школы критического марксизма). По сути дела ничего нового (за исключением разве что оценки пиратской партии) я в этой статье до сих пор не сказал. Более того, большинство из того, что я выскажу в этой статье далее, также уже было мной написано. Полемизируя с Леонидовым в этой статье, я просто еще раз это все излагаю. А потому, когда он предложил мне вступить в полемику, написав статью Размышления о Социализме и формациях, я заметил ему, что ответы на вопросы, что он задает, уже имеются в моих предыдущих статьях.

При этом я вовсе не имел в виду, что вот я один такой умный, а все остальные дураки. Но я-то вживался в свою концепцию, обдумывал ее, осмысливал и разрабатывал вот уже более тридцати пяти лет. И этот процесс временами был очень непростым – идеологические штампы, характерные для Советского Союза, обладали собственным упорством и не желали рассыпаться без борьбы. А перед этим, перед тем, как прийти к своей концепции, я пережил тотальный идеологический крах – ведь воспитан-то я был в марксизме-ленинизме. И догмы марксизма-ленинизма вбивались в меня (как и в других граждан СССР) всей мощью идеологически-репрессивного аппарата КПСС, начиная еще с дошкольного возраста. А потому, когда я вырос, стал студентом университета и убедился, что эти догмы к реальной жизни отношения не имеют, то моя картина мира треснула и рассыпалась мелкими осколками. Это была катастрофа. Примерно такую же идеологическую катастрофу пережил весь Советский Союз на рубеже 80-х–90-х годов прошлого столетия – начинали с улучшения социализма, а закончили стахановским построением капитализма. (Ну, большевики все строят по стахановски, и либерал-большевики – не исключение.) Впрочем, мне было легче – в идеологический кризис попал только я. Вся остальная страна по инерции жила, как ни в чем не бывало, в марксизме-ленинизме. И только разработав концепцию ноосферной революции, я смог выбраться из этого кризиса, заново сложив новую картину мира из тех обломков, на которые старая картина рассыпалась. А когда вся страна попала в идеологический кризис, меня это уже не коснулось.

Леонидов же познакомился с моим вариантом марксизма не ранее 1992 года, а потому и на обдумывание предложенной мной концепции он затратил существенно меньше времени, чем я. Так что нет ничего удивительного в том, что моя концепция приходит в столкновение с некими утверждениями, которые Леонидов полагает аксиомами.

Здесь следовало бы дать ссылку на мою статью Национальная идея, в которой я рассматриваю вопросы идеологического кризиса, способов выхода из него, а также вопросы коалиции, ее возможного размера и необходимого минимального размера коалиции для обеспечения мирного течения политического процесса, но эта статья пока не опубликована.

Вопросы это важные, поскольку я обнаружил интересное явление – в идеологическом споре логические аргументы никакого эффекта не оказывают. Именно потенциальная опасность попадания в идеологический кризис в результате краха идеологии заставляет мозг человека неосознанно блокировать логические аргументы противника, если эти аргументы могут представлять угрозу идеологической позиции. Логические аргументы не достигают сознания оппонента, они не замечаются и не осмысливаются. Идеология первична по отношению к логике. Человек сначала занимает какую-то идеологическую позицию, а уже потом находит ей логическое объяснение. Именно в этом главная причина отсутствия консолидированного оппозиционного движения – договориться просто невозможно. (Вообще говоря возможно, но об этом – в Национальной идее.)

Вот и в дискуссии с Леонидовым основные проблемы идеологические, как это он и сам отмечает в первых пяти абзацах своей статьи. Посмотрите, как проявился этот эффект при чтении Леонидовым моей Ноосферной революции. Вот цитата из его статьи: «Когда я впервые её прочел (еще в компьютерной распечатке, в мае 1992 после 2 съезда СДПР), то был от неё в полном восторге: «бланкизм Ленина»; «мелкосоциалистическую революцию нельзя назвать социалистической»; интеллигенция – «новый пролетарский (эксплуатируемый) класс», который является подлинным носителем социалистической революции; формирование класса бюрократов – номенклатуры, – который является коллективным хозяином средств производства; «социальное рыночное хозяйство» и многое-многое другое.

А.Мальцев говорил от моего лица то, о чем я только начал догадываться или даже ещё не догадывался.

Единственным «недочетом» было отрицательное отношение А.Мальцева к социализму».

Как видите, Леонидов принял многие выводы моей статьи, но полностью проигнорировал социальный механизм, что я описывал. А ведь основной смысл Ноосферной революции был в том уточнении схемы формационного перехода, что я сделал, а вовсе не в этих выводах, которые являются простым следствием этого механизма перехода. И как можно восхищаться выводами и одновременно игнорировать механизм? Ведь в таком случае эти выводы лишаются своего обоснования и становятся не выводами, а некими прозрениями, интуитивными догадками. В те годы СМИ просто кишели такого рода «прозрениями» – стоило ли добавлять свой голос к хору «оракулов»? Для меня во всяком случае, статья Ноосферная революция в таком качестве полностью лишается какой бы то ни было ценности.

Хотя правильнее будет сказать, что я не уточнял схему формационного перехода. Эта схема достаточно подробно описана Марксом и Энгельсом на примере перехода от феодализма к капитализму. Но я заметил, что механизм перехода от капитализма к социализму, предложенный Марксом, отличается от схемы формационного перехода им же самим сформулированной. Возникает логическое противоречие, которое, по сути, послужило основой раскола на большевиков-меньшевиков, послужило основой ревизионизма Бернштейна, в значительной степени этим противоречием объясняется критика марксизма на протяжении ХХ столетия. Устранение этого противоречия, формулировка перехода к следующей за капитализмом формации в строгом соответствии с механизмом перехода, разработанным на примере перехода к капитализму, повышает логическую стройность теории и переводит практически всю критику марксизма в разряд утверждений, подтверждающих марксизм. Возникающий взгляд на социальные процессы позволяет формулировать новые выводы и делать более точные прогнозы социального развития. С точки зрения общепринятых идеологий выводы шокирующие? Что ж – это проблема самих идеологий.

Еще раз повторим схему перехода.

Сначала происходит революция в базисе – возникает новый способ производства. Потом, только потом из среднего класса (прослойки между основными классами) уходящей формации развиваются два противостоящих класса новой формации – элитарный и пролетарский. Все – новая формация возникла.

Однако возникнув, новая формация проходит (повторяет) историю развития человеческого общества, проходит по ступенькам старых формаций – на новом формационном уровне. Не в смысле способов производства, а в смысле социального развития, соответствующего этим формациям. Так проявляется Закон параллелизма онтогенеза и филогенеза.

Этот процесс может пройти практически мгновенно (по историческим меркам), и новая формация является взору наблюдателей уже в развитом виде. А может длиться очень долго, и новая формация застревает на какой-нибудь архаической фазе. Все зависит от того с какой начальной позиции совершался формационный переход.

Вернемся к переходу капитализм-социализм.

Была ли в реальной истории какая-нибудь революция в средствах и способах производства, случившаяся позднее промышленной революции?

Ответ очевиден. Была – научно-техническая революция (НТР), случившаяся на рубеже ХХ столетия.

Но если это так, тогда по закону исключенного третьего (tertium non datur) мы имеем два утверждения:

·         либо НТР должна породить пару противостоящих классов,

·         либо НТР никакой революцией не является.

Если же этот закон не выполняется, и есть какой-то третий вариант, тогда марксизм как социологическая концепция ломаного гроша не стоит.

Ответ опять же достаточно очевиден. И закон выполняется, и второе утверждение ложно. То есть НТР – революция, она происходит (рубеж – начало ХХ столетия), создается новый способ производства (ведомственный научно-исследовательский институт), что в свою очередь создает два противостоящих класса – Номенклатуры и Инженеров. Именно поэтому на Западе даже термин такой появился – Революция менеджеров. Все, новая посткапиталистическая формация возникла.

Это опять же создает альтернативу:

·         либо социализм – это формация, непосредственно следующая за капитализмом, а в этом случае термин социализм есть просто синоним терминов империализм, монополизм, государственный капитализм, постиндустриальное общество, социальное рыночное государство, общество двух третей, народный капитализм, общество потребления – все эти термины в разное время обозначали ту или иную форму посткапиталистического общества (в этом случае термин социализм несет конкретный социологический смысл, но решительно не вижу – зачем надо тогда социализм идеализировать?),

·         либо термин социализм таким синонимом не является, но в этом случае он полностью лишается какой-либо социологической конкретики и превращается в нечто идеально-абстрактное. Решительно не вижу – зачем вообще в этом случае такой термин нужен?

Простая прикидка на основе анализа прошедших за последние 20 лет выборов показывает, что абстрактно-идеальный социализм как идея может консолидировать максимум половину избирателей. Максимум. И то только в том достаточно невероятном случае, если удастся создать коалицию коммунистов, социалистов и эсдеков. Что явно недостаточно для изменения социально-политической обстановки в России в результате гарантированно мирного политического процесса.

Вопрос же перехода от социализма дальше к коммунизму мы в данный момент как-либо осветить не можем – не хватает горизонта прогнозирования имеющейся теории. Можем лишь сделать некоторые выводы о надвигающемся на нас формационном кризисе, как следствие, ожидаемом формационном переходе и попытаться очертить основные социологические параметры следующей за социализмом ноосферной формации.

 

Все. На этом можно было бы закончить эту статью. Все основные возражения моему оппоненту я привел (впрочем, практически ничего нового, чего не было бы в предыдущих статьях, не сказал). Однако остаются еще два вопроса, которые стоило бы обсудить. Во-первых, высказанные чисто логические аргументы опять могут натолкнуться на идеологическое неприятие, поэтому надо обсудить и идеологические стороны проблемы. Давайте обсудим в следующем разделе – в чем состоят идеологическая выгода и недостатки той трактовки термина «социализм», на которой настаивает А.Леонидов, в сравнении с моей трактовкой.

Во-вторых, попытка модернизации Леонидовым матрицы Новикова несколько напоминает возражения, что приводил мне В.Д.Машков, один из лидеров КП(б)РТ. То есть вопрос интересен сам по себе. Правда, предложения Владимира Дмитриевича лежат за пределами исторического материализма, а потому ранее мной не обсуждались. Но ведь исторический материализм не является единственным возможным взглядом на Историю. Видимо, назрела необходимость рассмотреть и эти замечания. (Это мы рассмотрим в последнем разделе –Модернизируем матрицу Новикова.)

Идеологические аспекты термина «социализм»

Почему-то считается, что российский народ является стихийным социалистом. Но, если это так, тогда почему же социал-демократы раз за разом терпят на выборах поражения? Социалисты также не могут похвастаться победами. И только коммунисты (КПРФ) имеют самую большую из оппозиционных фракцию в парламенте. А раз так, то упования, что российский народ из приверженности к «социализму» может проголосовать за эсдеков – необоснованны. Те граждане, что голосуют за КПРФ, не видят особой разницы между «истинным» социализмом, за который ратует А.Леонидов, и «реальным», то есть тем, что был построен в СССР. Как Леонидов идеализирует «истинный» социализм, так и граждане идеализируют «реальный». А это две существенно разных идеологических позиции.

В конце 80-х годов прошлого столетия на граждан СССР хлынул шквал информации о «реальном» социализме. Вскрылись многочисленные гнойники Советского Союза, до толе надежно укрывавшиеся от сознания граждан советской цензурой. Даже мне, диссиденту, интересовавшемуся реальной историей СССР и довольно много раскопавшему еще в 70-е годы, становилось тошно. Что уж говорить про массового гражданина, который никогда особенно темными сторонами истории СССР не интересовался?

Затем произошел крах Советского Союза и гайдаровская шоковая терапия. А следом общий крах экономики и гуманитарная катастрофа, вылившаяся в катастрофическую, до одного миллиона в год, депопуляцию.

Эти условия идеальны для пропаганды КПРФ, которая связывает достижения СССР исключительно с именем И.Сталина, склонна игнорировать, затушевывать, либо даже оправдывать преступления большевиков (как ленинцев, так и сталинцев), на порядки сокращает число жертв сталинизма, а наметившийся во второй половине ХХ века кризис Советского Союза объясняет не характером политического режима, установленного большевистской партией, а наоборот, критикой и разоблачениями культа личности Сталина. Никакое противопоставление «истинного» социализма «реальному», как этого хотел бы А.Леонидов, в таких условиях невозможно. Пропагандируя социализм, неважно с каким именно уточняющим его характер прилагательным, мы будем только усиливать позиции сталинистов, поскольку все наши логические аргументы, указывающие на недостатки «реального» социализма, существовавшего в СССР, будут сталкиваться с «идеологией социализма» и восприниматься, как аргументы, ставящие эту идеологию под сомнение. И в таком качестве будут просто отбрасываться сознанием рядовых граждан, тяготеющих к такой идеологии. (Идеология – первична по отношению к логике.) Такой эффект – сдвиг от общей идеологии социализма к сталинизму – проявляется не только у малополитизированных граждан, на которых, как на неопределившихся, имело бы смысл направлять основные усилия нашей пропаганды, но даже и у социал-демократов, примером чему является пресловутый В.Г.Анурьев.

Эту проблему (соотношения сталинизма и социализма) в левом движении осознали достаточно давно – еще в те годы, когда это было диссидентское движение в Советском Союзе. Однако решение проблемы, которое было выработано – далеко от идеального. Как в диссидентском движении, так и внутри КПСС, реакцией на сталинизм явилось создание во времена Н.Хрущева так называемого марксизма-ленинизма. Марксизм-ленинизм вобрал в себя некоторые положения сталинизма, например, тезис о построении социализма в одной отдельно взятой стране (выдвинутый, кстати, Н.И.Бухариным), но постарался избавиться от слишком одиозных сталинских новаций, к примеру, таких как тезис об усилении классовой борьбы по мере построения социализма. От ленинизма в принципе невозможно было избавиться в рамках КПСС, но и диссидентское движение также было заражено ленинизмом – постольку, поскольку все граждане СССР находились под мощным прессом идеологически-репрессивного аппарата КПСС.

Необходимо отметить, что сам ленинизм уже являлся отступлением от Исторического материализма – не случайно Г.Плеханов назвал бредом ленинский план революции. О дальнейшем сдвиге большевиков в сторону Исторического идеализма смотрите в моей статье Критика школы критического марксизма. Тем более во времена Хрущева, когда восстанавливались «ленинские нормы партийной жизни» и шла критика культа личности И.Сталина, произошел дальнейший сдвиг в сторону идеализма. Критика сталинизма шла с позиции гуманистического марксизма. В еще большей мере это характерно для диссидентских течений марксизма.

Марксизм – слишком разноплановое явление. Его можно воспринимать и как макросоциологическую концепцию Исторического материализма, и как гуманистическую философию. Но гуманистическая философия, рассматривающая различные аспекты появления нового человека, если при этом она оправдывает Октябрьскую революцию (не важно на каком основании, хотя бы на основании самоценности революционного всплеска энтузиазма и сознательности, ведущего к появлению «нового человека»), тем самым противоречит материализму и превращается в идеализм.

Отказавшись от Исторического материализма, марксизм теряет социологическое обоснование марксистского проекта исторического прогресса. Тем самым ставится под вопрос не только коммунизм, но и социализм. А после произошедшего краха Советского Союза «социализм» превращается в нечто идеально-абстрактное, и принципиальную возможность построения такого общества необходимо обосновывать заново.

В результате некоторые бывшие марксисты эволюционируют еще дальше в сторону гуманистической философии, полностью отказываясь от марксизма, как, например, Павел Кудюкин.

На мой взгляд, гораздо более эффективна критика сталинизма (и ленинизма) как раз с позиции Исторического материализма. Модель матрицы Новикова предлагает новый взгляд на социализм. С этой точки зрения и «подлинный» социализм, который хотел бы построить А.Леонидов, и «реальный» социализм Ленина-Сталина, и европейское «общество двух третей», и даже современная Россия – это все различные фазы социализма как формации, основанной на постиндустриальном производстве знаний в научно-исследовательских институтах. И хотя научная индустрия современной России значительно деградировала по сравнению с СССР, однако в космос все же летаем и даже пытаемся реализовать проекты освоения Луны, как об этом недавно заявили по телевизору.

Хотя социализм как формация, вне всякого сомнения, обладает значительными достоинствами по сравнению с капитализмом (как и капитализм обладает достоинствами по сравнению с феодализмом), однако социализм – классово-антагонистическая формация, и какую бы фазу социализма мы ни имели, власть все равно будет принадлежать классу номенклатуры-менеджеров. С этой точки зрения нет большой разницы между мелким социалистом Г.Зюгановым и крупным социалистом-монополистом В.Путиным. Ведь это только сейчас, находясь в «оппозиции», Зюганов является мелким социалистом и декларирует идеологию рабочего класса. А представьте, что он случайно оказался у власти? Что он попытается реализовать? Несомненно, реставрировать в той или иной степени Советский Союз со всеми его недостатками, благо с начала Перестройки прошло вот уже скоро тридцать лет, и многие просто не помнят (не могут помнить) – как именно мы жили. То есть он тут же превратится в крупного социалиста, какими были члены Политбюро ЦК КПСС. Впрочем, и реставрация Советского Союза гораздо успешнее осуществляется В.Путиным, о чем, кроме всего прочего, говорят антиоранжистские митинги рабочего класса, прошедшие недавно в Свердловске и Кузбассе.

(На сходные темы я уже писал в ряде статей – И сегодня мы живем в завтрашнем дне вчерашнего, Может ли Ленинизм быть идеологическим обоснованием оппозиции существующей власти?.)

Решительно не вижу – для чего надо идеализировать социализм? Ну да – социализм лучше капитализма. Ну и что? А капитализм – лучше феодализма, как и феодализм лучше рабовладения. Что с того? Ведь цель-то наша не социализм как таковой, а коммунизм, что бы под ним ни понимать. Полное освобождение человека, полное устранение дискриминации и эксплуатации человека человеком. И не играет никакой роли, что мы в данный момент внятно коммунизм описать не можем – не хватает горизонта прогнозирования имеющихся социологических теорий. Вполне достаточно обозначить его как некую неопределенную стратегическую цель, а вместо этого ставить вполне конкретную тактическую цель – достижение ноосферной формации, максимально безболезненное прохождение формационного перехода.

Это совсем не шутки. Любое прохождение формационного перехода – это кризис, катаклизм, катастрофа. Переход от капитализма к социализму сопровождался двумя мировыми войнами, большевизмом и сталинизмом в России, фашизмом и национал-социализмом в Италии и Германии, маккартизмом в США. Переход к капитализму сопровождался серией войн и революций и большим террором во время Великой буржуазной французской революции. А учитывая, что технико-экономическая мощь Человечества нарастает, нарастает, следовательно, и возможная сила социальных катаклизмов. Тем более, что социальное развитие Человечества отстает от экономического, а временами даже деградирует – вот и социальное рыночное государство в Европе деградировало в результате контрреволюции Рейгана-Тэтчер, что и послужило главной причиной текущего экономического кризиса (XXI век – эпоха завершения социализма, Выводы из кризиса – глобальное кейнсианство).

Именно с позиции ноосферной формации возможно построить идеологическую критику, которая будет в равной мере направлена как против существующего политического режима, так и против сталинизма КПРФ. С этой точки зрения такие политики как В.Ленин, И.Сталин, Г.Плеханов, К.Каутский, А.Гитлер, Х.Солана, В.Брандт – это все деятели уходящей общественно-экономической формации. Одними из них можно восхищаться, другими ужасаться, но нет большого смысла рассматривать их как актуальные политические фигуры. Не будем же мы рассматривать в таком качестве Петра Первого? И партия, которая назвала бы в числе своих главных идеологов-теоретиков Платона с Аристотелем, выглядела бы довольно странно.

Наконец, приведем пример с тори, вигами, лейбористами и Карлом Марксом – в какой-то из своих статей я его уже приводил.

Сдвинемся на несколько формационных уровней назад – в поздний феодализм. Партийная система в Англии всегда была двухпартийной. Только на стадии позднего феодализма (раннего капитализма) правой партией, как и сейчас, были тори, а вот слева от них была такая революционно-радикальная буржуазная партия – виги. Этим радикалам не слабо было прийти на заседание парламента с оружием под полой и устроить там вооруженную потасовку. Не надо недооценивать буржуазных радикалов – лозунг Свобода, Равенство, Братство был выдвинут как раз во время Великой буржуазной революции. Впрочем, и идеализировать их тоже не стоит, поскольку лозунг этот они понимали примерно так же, как сегодняшние либералы понимают демократию – по либеральному. То есть с их точки зрения и миллионер, и последний бомж имеют равные права ночевать под мостом. Если же миллионер под мостом не ночует, то он тоже имеет на это полное право.

Но все когда-то заканчивается. Вот и виги победили феодалов, построили буржуазное общество, и их революционный радикализм куда-то испарился. Согласитесь – довольно глупо готовить революцию, если сам находишься у власти. Они перестали быть радикалами, а превратились в консерваторов – чтобы сохранить то, что они завоевали. Потому что слева на них уже напирали лейбористы. И тогда виги слились с тори, исчезли с политической сцены как самостоятельная партия. Ни один класс не может быть перманентно прогрессивным, вот и буржуазия, выполнив свою прогрессивную роль, прочно перешла в лагерь реакции.

Так вот, один такой буржуазный радикал Карл Маркс, убедившись в неспособности буржуазии реализовать Свободу, Равенство и Братство, решил переключиться на рабочий класс, и вместо того, чтобы создавать идеологию буржуазии, начал создавать идеологию рабочего класса. Наступало время смены идеологий – буржуазия теряла прогрессивность, а эстафета переходила к рабочим. Так и была разработана идеология социализма.

Но в ХХ веке социализм был построен, что бы под этим ни понимать – «реальный» ли социализм СССР, либо же европейское общество двух третей. А потому и мелкосоциалистический рабочий класс, и крупносоциалистическая номенклатура (менеджеры) теряют прогрессивность, передают эстафетную палочку дальше – инженерам. Наступает время смены идеологий. Посмотрите – европейские эсдеки почти совершенно потеряли какое-либо отличие от консерваторов. И как только на левом фланге появится полноценная партия класса инженеров эсдеки (а в равной мере и коммунисты) совершенно исчезнут с политической сцены – лейбористы сольются с тори. Так стоит ли держаться за идеологемы уходящей эпохи? Не пора ли перестать идеализировать термин социализм?

Модернизируем матрицу Новикова

Давайте еще раз рассмотрим матрицу Новикова и сравним с предложениями А. Леонидова. Он предлагает поменять местами строки и столбцы. В принципе, это имеет смысл.

Из каких соображений я исходил, предлагая свой вариант? Формационная теория, по сути, дает срезы по горизонтали Земной цивилизации в целом. Нижний слой – первобытное общество. Поднимемся на новый формационный уровень – рабовладение. Следующая ступенька – феодализм. И так далее. Именно поэтому я и расположил общественные формации в строках. А социальное развитие (уровень развития надстройки в каждой формации) изменяется от столбца к столбцу. Слева – самые примитивные формы, справа – развитые. Но в этом случае изменения в базисе идут по вертикали, а в надстройке – по горизонтали.

Леонидов предлагает развитие базиса располагать по горизонтали, так сказать, по оси х, а социальное развитие по вертикали, соответственно, оси y. Базис в этом случае становится как бы аргументом, а надстройка – функцией. Поскольку в марксизме считается, что базис – первичен, то образность модели повышается. Примем такое изменение и нарисуем Матрицу в этом виде.

Надо только сделать несколько уточнений. Традиционно до-феодальное, но уже классовое, общество считается рабовладельческим. Я полагаю такое название неудачным. Опять же при таком названии возникает еще и азиатская формация (тоже неудачное название), и надо разбираться – в чем ее отличие от рабовладельческой. Тогда как в соответствии с моделью матрицы Новикова становится очевидным, что правильная до-феодальная формация это как раз не рабовладельческая, а именно азиатская. То, что имелось в древних Греции и Риме, это ранние формы феодальной формации, феодализм рабовладельческий – фаза Фр. Поскольку основа феодализма – это феод, земельный надел (система земельных наделов). Основа же аграрного производства на до-феодальном уровне это ирригационная дамба, возникшая в результате неолитической революции. То есть абсолютно другой способ производства. И рабы здесь – дело десятое. В Месопотамии дамбы строились силами семей. (Впрочем, и рабами становились в результате усыновления.) В Египте, с другой стороны, вообще стерлась даже терминологическая разница между рабом и свободным общинником. А потому термин «рабовладение» для обозначения этой формации крайне неудачен.

Есть и другое соображение – большинство формаций называются по представителям элиты. Феодалы – феодализм. Капиталы, капиталисты – капитализм. Даже социалы – социализм. (А.Кармин в своих «Тезисах по научному коммунизму» в 70-х годах предлагал так называть эксплуататорский класс номенклатуры.) Рабовладение же назвали по эксплуатируемому классу, по рабам. Понятие «рабовладелец» совершенно никак не относится к способу производства до-феодальной формации, во всяком случае, выделяет не главные особенности этого способа производства. А потому эту формацию имеет смысл назвать жреческой. Поскольку именно класс жрецов сумел организовать службу точного времени и руководил постройками ирригационных дамб. Да и власть в те годы принадлежала именно храмам.

Имеет также смысл капиталистическую формацию обозначать буквой Б – буржуазная, чтобы зарезервировать букву К за коммунизмом. Тем более, что в литературе термин буржуазия (крупная буржуазия) используется как синоним капиталистов. То есть формацию будем называть капиталистической, а в Матрице обозначать ее буквой Б.

Приведем матрицу Новикова с этими уточнениями.

Образность действительно несколько улучшается. Базис – аргумент, надстройка – функция, по мере развития общий уровень цивилизации повышается. Да, кроме того, действительно нет особой необходимости располагать формации по строкам. Надо только помнить условность сравнения аргумент-функция в данном случае.

Если бы социальное пространство представляло собой континуум, тогда, вероятно, действительно можно было бы ввести какую-нибудь непрерывную монотонно возрастающую функцию. А если пространство квантовано? Во всяком случае, модель матрицы Новикова исходит именно из квантованности социального пространства. Здесь, скорее, булеву алгебру надо применять. Есть дамба, есть земледелие – жреческая формация. Нет земледелия – первобытное общество. Есть земельные наделы и земледелие ведется без ирригационной дамбы – феодализм. Есть фабрика – капитализм. Есть ведомственный научно-исследовательский институт – социализм. Нет ни НИИ, ни фабрик, даже мануфактур нет – максимум феодализм. Но в любом случае, формации действительно можно располагать в столбцах – нет особой причины, чтобы предпочесть строки.

Самой оптимальной, самой бескризисной траекторией развития является движение по диагонали матрицы Дд – Жж – Фф – Бб – Сс – Нн – и так далее вплоть до – Кк.

Но поскольку переходы между клетками матрицы происходят либо по горизонтали, либо по вертикали, но никогда по диагонали, то оптимальной траекторией является как можно более близкая к диагонали. Удаление от диагонали повышает катастрофизм процесса.

Матрица в таком виде полностью соответствует Историческому материализму. Ее уже можно использовать для прогнозов. Однако некоторые вопросы все же остаются. Если исключить диагональные клетки, то из оставшихся заполнена только половина. А что же можно сказать относительно пустых клеток? Какие общества могут располагаться в этих клетках? И могут ли вообще там располагаться какие-либо реальные общественные образования, или же это полностью фиктивные клетки, не имеющие с реальностью никакого возможного соприкосновения?

Вот и Владимир Дмитриевич Машков задал мне этот вопрос. Спор коснулся политики большевиков, которые устроили «социалистическую» революцию в таких условиях, когда теория прямо утверждала ее невозможность. (С позиции матрицы Новикова этот запрет надо несколько уточнить – невозможно было достичь каких-либо относительно развитых форм социализма, но вполне возможно было построить какую-нибудь архаически-зверскую форму социализма.) Машков также привел аргумент «партии нового типа», созданной В.Лениным, то есть утверждал потенциальную возможность построения совершенного общества в условиях, когда базис для этого еще не созрел, но власть каким-либо образом оказалась в руках партии, сплошь состоящей из высокосознательных индивидуумов, а потому не подверженных опасности «буржуазного разложения». И если такое произойдет, то, по В.Д.Машкову, существует потенциальная возможность построения коммунистического общества уже на базе имеющегося сегодня материально-технического развития. То есть утверждалась потенциальная возможность существования общества, которое в матрице Новикова обозначалось бы Ск – в самом верху столбца С. Тогда общество, построенное по рецептам Ш.Фурье и Р.Оуэна, следовало бы обозначать как Бк или, по крайней мере, Бс. И если в рамках страны такие общества реально не существовали, то они все же существовали в рамках одной фабрики, или даже группы фабрик. Если удастся разработать какой-либо способ численной оценки этих явлений, то несомненно возникнет необходимость перехода от рассмотрения процессов в рамках целой страны к более детальному рассмотрению, возможно и до уровня отдельной фабрики. Можно также вспомнить и о Городе Солнца Т.Кампанеллы, который описывал, надо полагать, фазу Фк.

То есть выше диагонали в матрице Новикова располагаются такие общества (допустим), которые за счет духовно-сознательного фактора (революционной сознательности, передовой социальной теории, да даже религии – коммунизм первоначальной христианской общины) сумели компенсировать недостаточное развитие экономического базиса и все-таки построили социально-развитое общество. А учитывая, что на диагонали y = x (условно), можно сказать, что ниже диагонали Матрицы развитие надстройки отстает от развития базиса. Именно это отставание обозначил К. Маркс как главный фактор, тормозящий исторический прогресс и порождающий социальные катастрофы на его пути. Таким образом, можно сказать, что в этой области базис первичен, а надстройка вторична – следовательно, это область Исторического материализма.

Выше диагонали развитие надстройки обгоняет развитие базиса. Но хотя мы знаем примеры таких обществ в каких-то локальных областях социума, нет исторических примеров существования таких обществ хотя бы в рамках отдельного государства. В этой области Матрицы общества создаются не на экономическом базисе, а за счет воздействия духовно-сознательного фактора. Именно он компенсирует недостаточное развитие базиса. Таким образом, можно сказать, что в этой области надстройка первична, а базис вторичен – следовательно, это область Исторического идеализма. Также надо отметить исторический факт – все до сих пор существовавшие в области Исторического идеализма общества рано или поздно релаксировали до равновесного уровня, обеспеченного имеющимся экономическим базисом. Коммунизм ранней христианской общины постепенно исчез, а церковь превратилась в надежную опору монархии и стала обычной феодальной структурой. (Это, в частности, можно рассматривать и как доказательство деградации духовного фактора, лежащего в основе христианской церкви.) Фаланстеры, созданные Р. Оуэном, постепенно превратились в обычные акционерные предприятия.

По-видимому, к Истории возможны оба этих подхода. Надо только более точно оговорить область применения каждого метода. Ранее я уже попытался рассмотреть эти вопросы в своих статьях (Объективность в Истории, Субъективность в Истории).

Что является основой Исторического материализма? Стихийные, нескоординированные, зачастую неосознанные действия массы людей, каждый из которых преследует свои личные интересы. Не обязательно корыстные, но безусловно обязательно – личные. Именно статистически усредняясь по огромной массе индивидуумов эти индивидуальные интересы создают классовые интересы. По закону больших чисел. И именно в результате стихийных нескоординированных действий индивидуумов, каждый из которых занят простым выживанием (в момент развитого формационного кризиса), и возникает новый способ производства, следовательно, создается новая общественно-экономическая формация.

Предприниматель, впервые додумавшийся до разделения труда ремесленников и создавший мануфактуру, вовсе не задавался целью захватить власть и уничтожить феодалов. Такая мысль даже в голову не могла ему прийти – настолько были сильны традиции монархизма и привилегий дворянства. Он преследовал простую цель – увеличить свой доход. Но когда его примеру последовали многие другие предприниматели, да еще и приспособили к делу паровую машину, создав фабрику, то богатство буржуазии возросло многократно. И уже опираясь на это богатство (его, кроме всего прочего, надо было еще сохранить, обезопасить от феодального рэкета), буржуазия ринулась в бой с феодалами – любая война требует денег. Так корабли гезов напали на Испанию, захватывая владычество над морями. Так армии Бонапарта ринулись на Европу, сметая старые монархии.

Развитие капитализма порождает кризисы перепроизводства. Во время таких кризисов множество предприятий разоряется. Однако если объединить капиталы и создать трест, заключающий в себе всю производственную цепочку от добычи первичного сырья до продажи продукта конечному потребителю, то возникшая монополия обладает повышенной устойчивостью и во время кризисов выживает. После серии кризисов подавляющее большинство немонополизированных предприятий разорились, и на рубеже ХХ столетия наступил монополизм. Монополии впервые в Истории достаточно экономически богаты, чтобы создать такое свое подразделение, как научно-исследовательский институт. Капитализм сменился постиндустриальным обществом. Никто не ставил такой специальной цели – построить социализм. Все получилось в результате обычных усилий выжить во время кризиса, а затем получить конкурентные преимущества в период экономического роста. Это все – естественные процессы, не зависящие от воли и желаний отдельных людей.

Именно так и движется Прогресс.

Что является источником Исторического идеализма? Убеждение, что социальное движение есть высшая форма движения материи. А раз так, то оно способно подчинять все остальные формы движения материи. И если, к примеру, возникла «партия нового типа», сплошь состоящая из высокосознательных революционеров, то она способна по своему произволу формировать Историю. Партия «нового типа» возникнуть действительно может. Вопрос – какова будет ее численность? Соответственно, что именно она сможет сформировать? А при увеличении численности – сохранится ли у этой партии ее «сознательность»? А ведь ей еще придется преодолевать сопротивление изначально «несознательной» массы людей. Какими методами?

Так йог, обладая развитым сознанием, вполне может вмешиваться в биохимию своего организма – на основании того, что действительно обладает высокоразвитым сознанием. Однако, если потенциально такая возможность существует, то сколько йогов вы встречали в своей жизни практически? Что же до обычного массового человека, то у него не сознание подчиняет биохимию, а скорее уж наоборот – биохимия бьет по мозгам и в самом крайнем случае (скажем, прием наркотиков или алкоголя) полностью подавляет и сознание, и самоконтроль.

Так что мало поставить цель – создать высокодуховную партию «нового типа». Надо еще суметь ее реализовать, а для этого абсолютно недостаточно просто читать труды классиков марксизма и овладевать передовой социальной теорией. Надо еще суметь построить всю свою жизнь, все свое бытие в полном соответствии с поставленными идеалами. Если мы ставим в начало своего проекта Слово, то лидер не только должен иметь это Слово, он сам обязан быть Словом ("Движение – все, конечная цель – ничто". Тезисы о ревизионизме). А сколько большевиков реально жило в полном соответствии с принципами коммунизма, то есть абсолютно не имело своей частной собственности? В процентном отношении к общему их количеству? И тем более – после того, как они захватили власть? И давайте не будем играть в слова, разграничивая личную и частную собственность. Зачем члену Политбюро частная собственность, если в их личной собственности находился весь Советский Союз?

В сходной ситуации (в христианстве), чтобы хотя бы часть клира практически жила по принципам коммунизма, были созданы монастыри, а сами монахи постоянно занимались аскезой, молитвами и медитациями, чтобы укрощать страсти (с помощью сознания, высшей формы движения материи, научиться управлять эмоциями и инстинктами – более низшей формой движения). Ничего подобного – ни молитв, ни медитаций – большевики не применяли, а партсобрания на роль духовной практики не очень подходят. То есть, если оценивать течение большевиков как именно идеалистическое, приходится констатировать, что это был вульгарный идеализм. Трудно было бы ожидать другого результата, ведь он вынужден был маскироваться под материализм, а потому и не имел шансов развиться как идеализм.

Впрочем, среди коммунистов периодически возникают интересные проекты развития большевизма в форме тоталитарной секты (Стриптиз, то есть саморазоблачение. «Евангелие» Анны).Можете также ознакомиться с моей оценкой такого элемента советской культуры, как ненависть к врагам (К вопросу о кормовой базе), в качестве основной причины демонизации КПСС.

Вопросы построения левой партии как идеалистически-духовной структуры абсолютно не разработаны в левом движении. Все до сих пор предпринимавшиеся подобные попытки вырождались в бланкизм и к успеху не приводили. Но даже если предположить, что масоны-иллюминаты не были в свое время разгромлены, а существуют до сих пор и даже правят миром, как в этом уверено довольно много членов КПРФ, очевидно, что к демократии это никакого отношения не имеет и самими коммунистами воспринимается как негативный фактор. Ленинский эксперимент построения партии «нового типа» привел к перерождению партии немедленно после того, как партия стала правящей. И даже сами коммунисты именно так считают. Разница лишь в том, что Троцкий связывал перерождение с тридцатыми годами, когда власть захватил Сталин, Сталин связывал перерождение с НЭПом, а потому и предпринял чистку партии Большим Террором, а современные члены КПРФ отсчитывают разложение от ХХ съезда КПСС и начала критики Культа личности. Все до сих пор предпринимавшиеся попытки построить хотя бы часть общества на принципах, не подкрепленных наличным экономическим базисом, также заканчивались деградацией до уровня, базису соответствующего. А потому использование для Исторического прогресса концепции Исторического материализма и практических методик, выработанных на этой основе, представляется более надежным.

 

Таким образом, я предлагаю ограничиться только той модификацией Матрицы Новикова, что представлена на рисунках. Что же до Социализма, то, не отрицая его прогрессивности по сравнению с капитализмом, все-таки хочу заметить, что он является классово-антагонистической формацией. А потому нет никаких причин его идеализировать.