Введение

Последнее время я довольно часто стал в интернете попадать в дискуссию о социальной справедливости в Советском Союзе. И в рассылке экономперсоналистов, и в рассылке Народного Института Развития, и просто в различных блогах. Утверждение, что в СССР имелось явление эксплуатации, встречается в штыки довольно многими оппонентами, особенно теми, кто строит свою идеологию на апологетике того общества, что существовало в Союзе. В определенном смысле их можно назвать реваншистами – по отношению к «перевороту, именуемому Перестройкой». Хотя определение «левые – правые» сегодня сильно затруднено в силу искаженности самого понятия «левые или правые» ¹, ².

Вопрос о социальной справедливости был одним из важных вопросов Перестройки, требованием, выдвигавшимся народными массами на митингах. Впрочем, Перестройка не была революцией, как многие утверждали. Ленинское определение революционной ситуации – «верхи не могут, низы не хотят» – не вполне подходит к тому времени. Низы-то не хотели, но верхи вполне бы могли. Перестройка возникла потому, что верхи хотя и могли, но также не хотели. Именно поэтому произошла не революция (смена правящей элиты), а реформа сверху – кардинальное изменение государства при сохранении правящего социального слоя. Современная Россия – прямая преемница Советского Союза. Сегодняшний правящий класс России это тот же самый правящий класс Советского Союза, разве что некоторые слои номенклатуры не вписались в рынок, а сам класс был дополнен некоторым количеством криминалитета. Однако криминалитет (торговая мафия, а, возможно, и цеховики) и в Советском Союзе входил в элиту. Вспомните как тот же Райкин характеризовал положение этой элиты при гипотетическом устранении дефицитов: «Идет Завсклад. Как простой инженер. И мы плюём на него!». То есть элитарность этих слоев, как и нарушение социальной справедливости (дискриминируемое, приниженное положение инженеров) вполне отчетливо осознавалось общественным сознанием Советского Союза.

Ну а поскольку произошла не революция, а реформа сверху, то и народное требование социальной справедливости не только не было выполнено, а положение с этой справедливостью значительно ухудшилось по сравнению с Союзом. А потому довольно странно выглядят апологеты СССР, которые не считают нужным разбираться в проблемах СССР, а выдвигают идеализированные воспоминания о советском обществе в качестве критики сегодняшней элиты. Та самая элита, которая провела реформы и усилила социальное расслоение, вряд ли будет двигаться к социальной справедливости, как ее к этому ни призывай. Если же народ не смог добиться социальной справедливости во время Перестройки, в момент социальной турбулентности, то каковы шансы, что подобное требование удастся пробить сейчас – в стабильной обстановке? К тому же те, кто жил в Советском Союзе, прекрасно помнят ту страну и те проблемы, под грузом которых Союз и рухнул, а потому идеализация СССР набирает популярность в основном у молодежи, кто реальной ситуации не помнит, а потому и оказывается захвачен идеализацией советского общества.

Советский Союз возник в результате Октябрьской революции как государство, что ставило своей целью как раз достижение социальной справедливости (полное устранение эксплуатации). Как показали события Перестройки, цель эта в конечном счете достигнута не была. Иначе зачем бы выдвигать эту цель на народных митингах? А потому вместо того, чтобы декларативно отрицать явление нарушения социальной справедливости в СССР, гораздо полезнее рассмотреть это явление, чтобы извлечь уроки из попытки построения такого государства. Это тем более важно, что отрицание нарушений социальной справедливости в СССР было одним из важных моментов «пропаганды КПСС». То есть апологеты идеализации СССР продвигают идеологию как раз того класса, что управлял Советским Союзом, инициировал Перестройку, сохранил власть и привел к усилению социального расслоения в нашей стране ³. Усиление расслоения в современной России, даже пропаганда такого расслоения (та же пропаганда дворянства и хруста французских булок) – это то же самое отрицание нарушения социальной справедливости в Советском Союзе только в новых условиях, закономерное развитие той же самой идеологии. Ранее власть фактически на практике проводила социальное расслоение, но жестко подавляла попытки озвучить и осмыслить это явление, а в новых условиях прятать явление эксплуатации нет смысла, поэтому пропаганда переключилась на обоснованность и общественную полезность этого явления.

Основная идея, осуществить которую намеревались большевики, как выясняется, была полностью утопической – невозможно было в тех условиях построить общество социальной справедливости, невозможно было полностью устранить эксплуатацию. Эта идея и в те годы для многих марксистов выглядела в России нереализуемой. Плеханов даже назвал бредом ленинский план революции ⁴. Но стоит признать, что Маркс допускал при некоторых условиях возможность построения социализма в России начала ХХ века, даже несмотря на то, что необходимый экономический базис в России отсутствовал.

Взгляд Маркса

Граничное условие возможности революции в России

Вопрос о возможности устранения в России эксплуатации (построения социализма) впервые был поднят народниками, которые имели специфические, отличные от марксизма взгляды на процесс перехода к социализму. Тем не менее этот вопрос был задан непосредственно Марксу, и был получен ответ, что прогнозы марксизма к России непосредственного отношения не имеют: «Следовательно “историческая неизбежность” этого процесса точно ограничена странами Западной Европы» ⁵.

Впрочем, в черновиках этого письма Маркс допускал возможность использования сельской общины для непосредственного перехода к социализму – при выполнении некоторых граничных условий. Вот что пишет Маркс о русской общине: «присмотримся только к ее возможной эволюции. Положение ее совершенно особое, не имеющее прецедентов в истории. Во всей Европе она одна только является органической, господствующей формой сельской жизни огромной империи. Общая собственность на землю предоставляет ей естественную базу коллективного присвоения, а ее историческая среда — существование одновременно с ней капиталистического производства — обеспечивает ей в готовом виде материальные условия для кооперативного труда, организованного в широком масштабе. Она может, следовательно, воспользоваться всеми положительными приобретениями, сделанными капиталистической системой, не проходя сквозь ее кавдинские ущелья. С помощью машин, для которых так благоприятна физическая конфигурация русской почвы, она сможет постепенно заменить парцеллярную обработку комбинированной обработкой. Будучи предварительно приведена в нормальное состояние в ее теперешней форме, она может непосредственно стать отправным пунктом той экономической системы, к которой стремится современное общество, и зажить новой жизнью, не прибегая к самоубийству. /.../ Привычка русского крестьянина к артели особенно облегчит ему переход от труда парцеллярного к труду кооперативному, который он, впрочем, уже применяет до некоторой степени при косьбе на общинных лугах и в таких коллективных предприятиях, как осушка болот и т. д.» ⁶.

Таким образом отсутствием необходимого базиса социализма в России можно пренебречь, если ранее произойдет социалистическая революция в Европе, где по мнению Маркса необходимый базис имелся. Тогда можно будет строить социализм в России с опорой на этот европейский базис – ну примерно как в СССР развивали промышленность в республиках Средней Азии с опорой на промышленность РСФСР. Хотя это наброски письма, в само письмо Засулич эта аргументация не вошла, но в том же 1882 году она была приведена в предисловии к русскому изданию «Коммунистического манифеста» в переводе Плеханова: «Если русская революция послужит сигналом пролетарской революции на Западе, так что обе они дополнят друг друга, то современная русская общинная собственность на землю может явиться исходным пунктом коммунистического развития» ⁷. И это же позднее повторил Ф. Энгельс в послесловии к работе «О социальном вопросе в России» ⁸.

А потому когда в 1917 году возник вопрос о социалистической революции в России, и меньшевики указывали на отсутствие необходимого для этого базиса, то именно выполнения этого граничного условия пытался достичь Ленин – намереваясь революцией в России инициировать революцию в Европе: «наличность революционных и социалистических пролетарских масс внутри всех европейских государств есть факт, назревание и неизбежность всемирной социалистической революции не подлежат сомнению, и помочь этой революции серьезно можно, конечно, не делегациями, и не игрой в стокгольмские совещания с иностранными Плехановыми или Церетели, а только движением вперед русской революции» ⁹. Европейской (мировой) революции Ленин безуспешно ждал с момента Октябрьского переворота и до самой смерти. Вот в 18 году: «Если смотреть во всемирно-историческом масштабе, то не подлежит никакому сомнению, что конечная победа нашей революции, если бы она осталась одинокой, если бы не было революционного движения в других странах, была бы безнадежной» ¹⁰. А вот в 23 году: «На этом доверии, однако, продержаться нам вплоть до победы социалистической революции в более развитых странах нелегко, потому что мелкое и мельчайшее крестьянство, особенно при нэпе, держится по экономической необходимости на крайне низком уровне производительности труда» ¹¹. Тут надо уточнить ленинскую реплику от 18 года. Под другими странами следует понимать прежде всего наиболее развитые. То есть революции в Восточной Европе и Китае – не в счет. Хотя бы потому, что они возникли не сами по себе, а представляли собой экспорт революции из России. Это промышленность СССР была основой строительства там социализма, а не наоборот, как говорится в граничном условии Маркса.

Таким образом можно констатировать, что граничное условие возможности построения социализма в России так никогда выполнено не было. А раз так, то крах Советского Союза ни в малейшей степени не противоречит классической марксистской теории, а скорее подтверждает ее.

Европейская революция и исторический материализм

В 1844 году Маркс-Энгельс пишут работу Святое семейство, где подвергли критике идеализм Гегеля и младогегельянцев и сформулировали принцип исторического материализма об определяющем значении способа производства ¹². Пролетариат должен себя освободить, но он не может этого сделать, не уничтожив бесчеловечные жизненные условия современного общества ¹³. В этой работе Маркс даёт краткий обзор развития философии до материализма: «Как картезианский материализм вливается в естествознание в собственном смысле слова, так другое направление французского материализма вливается непосредственно в социализм и коммунизм» ¹⁴.
Дальнейшее развитие эти идеи получают в 1845-46 годах в Немецкой идеологии ¹⁵. «Отдельные индивиды, по мере расширения их деятельности до всемирно-исторической деятельности, все более подпадали под власть чуждой им силы (в этом гнете они усматривали козни так называемого мирового духа и т.д.), – под власть силы, которая становится все более массовой и в конечном счете проявляется как мировой рынок» ¹⁶. Там же отмечается, что коммунистическая революция тождественна уничтожению частной собственности. Появляется перечень форм собственности от племенной ¹⁷ до коммунистического общества, где отсутствует и разделение труда, и частная собственность ¹⁸. Отмечается появление социальной силы, возникшей стихийно, отчужденной от индивидов и стоящей над ними – некая чуждая, вне их стоящая власть ¹⁹. Там же отмечается, что это отчуждение может быть уничтожено только при высокой степени развития производительной силы – «без него имеет место лишь всеобщее распространение бедности; а при крайней нужде должна была бы снова начаться борьба за необходимые предметы и, значит, должна была бы воскреснуть вся старая мерзость» ²⁰. «Коммунизм эмпирически возможен только как действие господствующих народов, произведённое “сразу”, одновременно, что предполагает универсальное развитие производительной силы и связанного с ним мирового общения» ²¹. Так возникло понятие мировой или по крайней мере европейской революции.

Итак, с появлением разделения труда возникает частная собственность и рынок. Эта собственность и рынок превращаются в отчужденную от индивидов силу, которая господствует над ними – появляется государство. Но в результате мировой коммунистической революции частная собственность упраздняется, а это уже ведет к освобождению от угнетения и эксплуатации. В первом приближении общая теория развития общества до коммунизма была создана.

На следующий год Энгельс разрабатывает прикладное применение вновь созданной теории ²². Задача революции ставится как непосредственно практическая: «промышленная революция подготовляет социальную революцию, которую произведет пролетариат» ²³. Необходимо либо отказаться от крупной промышленности, что невозможно, либо признать, что «она делает безусловно необходимым создание совершенно новой организации общества, при которой руководство промышленным производством осуществляется не отдельными конкурирующими между собой фабрикантами, а всем обществом по твердому плану и соответственно потребностям всех членов общества» ²⁴.

Впрочем, Энгельс отмечает, что сразу уничтожить частную собственность невозможно: «точно так же, как нельзя сразу увеличить имеющиеся производительные силы в таких пределах, какие необходимы для создания общественного хозяйства. Поэтому надвигающаяся по всем признакам революция пролетариата сможет только постепенно преобразовать нынешнее общество и только тогда уничтожит частную собственность, когда будет создана необходимая для этого масса средств производства» ²⁵. Можно говорить, что косвенно тут Энгельс вводит понятие «необходимая масса средств производства». Однако величина, размер этой массы не оговаривается. Отсюда напрашивается понятие критерия достаточности развития для возможности коммунизма, но сам этот критерий не вводится.

При этом прямое господство пролетариата, по мнению Энгельса, может установиться в Англии, а во Франции и Германии лишь косвенное господство пролетариата – поскольку только в Англии пролетариат уже теперь составляет большинство народа.
В Германии же возможно будет необходима новая борьба, которая в перспективе закончится победой пролетариата ²⁶. Таким образом Энгельс вводит демократический критерий возможности коммунизма – пролетариат должен составлять большинство народа.

Принципы по разным причинам были признаны неудачными, и в январе 1848 года Маркс-Энгельс на основе Принципов пишут Манифест ²⁷ : «буржуазия не только выковала оружие, несущее ей смерть; она породила и людей, которые направят против нее это оружие, – современных рабочих, пролетариев» ²⁸. Как и в Принципах, отмечается количественный рост пролетариата ²⁹. «Только пролетариат представляет собой действительно революционный класс. /…/ Пролетарии же могут завоевать общественные производительные силы, лишь уничтожив свой собственный нынешний способ присвоения, а тем самым и весь существовавший до сих пор способ присвоения в целом» ³⁰. «Пролетарское движение есть самостоятельное движение огромного большинства в интересах огромного большинства» ³¹. Победа пролетариата неизбежна ³². В том же году разразилась революция, что было воспринято как подтверждение прогноза. В дальнейшем теория марксизма дорабатывалась на протяжении всей жизни Маркса-Энгельса.

Отметим некоторые важные моменты:

1. Предсказывалась не вообще революция, не мятеж… Мало ли сколько революций происходит?.. «Мятеж не может кончиться удачей, в противном случае его зовут иначе»… Предсказывалась победившая революция, поскольку только в этом случае, по мысли Маркса-Энгельса, может произойти смена общественной формации.

2. Был выбран демократический критерий возможности полной победы – пролетариат должен составлять большинство населения страны.

3. Допускалась революция и в условиях пролетарского меньшинства – тогда можно достигнуть лишь косвенного господства пролетариата, то есть возникшее в результате государство будет иметь переходный к коммунизму характер, и для окончательной победы коммунизма потребуется дополнительная борьба.

Как стало очевидным на примере хотя бы русской революции 1917 года вопрос критерия готовности страны к коммунистической революции является одним из основных. Необходимость такого критерия следует хотя бы из исторического материализма. Если История – объективный процесс и вызывается материальными причинами, то должен существовать объективный критерий, показывающий, что ситуация для революции созрела. А революция в условиях незрелости должна терпеть поражение (иметь высокую вероятность поражения), то есть приводить к напрасным жертвам.

К примеру, в Германии 1895 года: «Пролетарии охватывают 68 процентов, то есть более двух третей всего населения, крупные же собственники составляют только немного более одного процента» ³³. Таким образом к концу XIX столетия демократический критерий допустимости (готовности) революции был выполнен, и Энгельс прогнозирует близкую революцию ³⁴. Россия же в 17 году этому критерию не удовлетворяла, что и порождало курс меньшевиков на буржуазную республику. Как указывает Воейков, именно критерий готовности стал основой требований М.Н.Покровского отказаться от исторического (экономического) материализма: «М.Н. Покровский ставит вопрос: «Кто подходил к нашей Октябрьской революции с точки зрения “экономического материализма”? Прежде всего, конечно, наши добрые меньшевики. По “уровню развития производительных сил” Россия 1917 года была совершенно неподходящей страной для начала социалистической революции: статистика тут была решительно против нас – цифры окончательно не хотели сходиться». И из всего этого следует такой вывод: «Придется изживать и “экономический материализм” 90-х годов, крепко еще сидящий во многих из нас» (Покровский М.Н. Избранные произведения. Кн.4. М.: Мысль, 1967, С.377, 384-385.) Еще более резко и выпукло этот же вопрос Покровский поставил в докладе “Ленинизм и русская история” в январе 1929 года. Здесь он говорил: «Все-таки борьба против экономического материализма нужна, и нужно эту борьбу обосновать более подробно». /…/ «Если диктатура пролетариата не может перевернуть “стихийного” экономического развития, на что диктатура пролетариата?» (Там же. С.29, 30, 33.)
Хотя в дальнейшем М.Н. Покровского раскритиковали, но его схема так и осталась в советской обществоведческой науке» ³⁵.

Впрочем, надо отметить, что с историческим материализмом боролись не только большевики. Сами Маркс и Энгельс не желали его признавать. Да, безусловно – именно Маркс ввел в науку исторический материализм. Но это далеко не значит, что он сам его понимал, а если и понимал, то желал признавать. В текстах Маркса-Энгельса нередко встречаются блестящие рассуждения в духе исторического материализма. И также нередко можно найти аргументы, полностью перечеркивающие эти рассуждения буквально на следующей странице или даже в следующем абзаце. Вот знаменитое письмо Энгельса: «Мне думается, что в одно прекрасное утро наша партия вследствие беспомощности и вялости всех остальных партий вынуждена будет стать у власти, чтобы в конце концов проводить все же такие вещи, которые отвечают непосредственно не нашим интересам /…/ мы будем вынуждены производить коммунистические опыты и делать скачки, о которых мы сами отлично знаем, насколько они несвоевременны» ³⁶. Ф. Энгельс анализирует объективные предпосылки и говорит, что они не созрели, делать опыты и скачки преждевременно, но тут же продолжает: «Однако все это не важно, и самое лучшее, что можно сделать, – это уже заранее подготовить в нашей партийной литературе историческое оправдание нашей партии на тот случай, если это действительно произойдет» ³⁷. В этом письме Энгельс разграничивает две разные позиции:

1. ответственного политика, который вынужден считаться с объективными условиями (приводит примеры из собственной биографии, когда он вынужден был занимать такую позицию);

2. безответственного пропагандиста, который требует беспощадности, не обращая внимания на объективные условия, просто потому, что считает себя революционером.

Причем обе позиции у Ф. Энгельса смешаны – хотя логически он за первую позицию, но эмоционально на стороне второй позиции. «В этом-то и заключается беда» ³⁸, как это Энгельс и отмечает.

Идея подчиненности человека неким внеличным объективным силам – вполне рядовая для объективного идеализма, являвшегося основой большинства рассуждений по философии истории в средневековье. Революционеры Нового времени, к которым принадлежали и Маркс-Энгельс, как раз боролись со средневековой клерикальной схоластикой, следовательно, и с объективным идеализмом. Восторжествовала идея всемогущества человека, тем более человека, вооруженного современной наукой. Превратив социализм из утопии в науку, Маркс-Энгельс и историю намеревались формировать сознательно. Какие уж тут объективные ограничения?

Вот одна из ключевых цитат Маркса по историческому материализму: «На известной ступени своего развития материальные производительные силы общества приходят в противоречие с существующими производственными отношениями, или - что является только юридическим выражением последних - с отношениями собственности, внутри которых они до сих пор развивались. Из форм развития производительных сил эти отношения превращаются в их оковы. Тогда наступает эпоха социальной революции. /…/ Ни одна общественная формация не погибает раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она дает достаточно простора, и новые более высокие производственные отношения никогда не появляются раньше, чем созреют материальные условия их существования в недрах самого старого общества. Поэтому человечество ставит себе всегда только такие задачи, которые оно может разрешить, так как при ближайшем рассмотрении всегда оказывается, что сама задача возникает лишь тогда, когда материальные условия ее решения уже имеются налицо, или, по крайней мере, находятся в процессе становления» ³⁹.

Казалось бы, это рассуждение имеет прямое отношение к вопросу о критерии зрелости революции. И именно так эту цитату иногда пытались применять – если капиталистические производительные силы еще не развились, если у них есть еще значительный потенциал развития, как это показала История, следовательно, говорить о коммунистической (социалистической) революции беспредметно – даже разразившись, эта революция победить не сможет. Плеханов в 1917 году указывал именно на это: «далеко не во всякое данное время возможен переход от одного способа производства к другому, высшему, например, от капиталистического к социалистическому» ⁴⁰. Однако критерий зрелости революции в таком виде крайне расплывчат. Какие-то оценки можно делать только на основе сравнения с более развитыми странами (страна, более развитая, показывает будущее ⁴¹). Если в соседней стране капитализм более развит, и если там капитализм еще существует, следовательно, в анализируемой стране тем более капитализм способен к развитию, то время революции пока не пришло. Именно на это Плеханов и указывает: «Выше я сказал, что Россия страдает не только оттого, что в ней есть капитализм, но также и оттого, что в ней недостаточно развит капиталистический способ производства. И этой неоспоримой истины никогда ещё не оспаривал никто из русских людей, называющих себя марксистами» ⁴².

Собственно, не оспаривал этого и Ленин – смотрите его многочисленные в 1917 году оговорки, что планировавшаяся революция не означает введение социализма, и Плеханов также именно на эти оговорки указывает ⁴³. Но Ленин опирался на «диалектичность» Маркса, то есть на то, что Маркс, сделав блестящее рассуждение в духе исторического материализма, тут же его опровергнет (смотрите приведенную выше цитату) ⁴⁴. Ведь Маркс поставил задачу коммунистической революции, а уже это одно, по его мнению, говорит о том, что задача решаема и решаема в режиме реального времени, а не в каком-то отдаленном будущем (задача возникла – следовательно, материальные условия решения имеются налицо).

Однако насколько это рассуждение Маркса вообще может применяться, насколько оно корректно? Давайте применим его к какой-нибудь другой достаточно глобальной задаче, например, к полету на Луну. Не будем брать средневековые сказочные проекты, а возьмем что-то уже относительно научное. С расчетами.

Самым первым проектом полета на Луну был роман 60-х годов XIX века «Из пушки на Луну» Жюля Верна. Автор проделал необходимые расчеты, из которых получалось, что путь займет 97 часов 20 минут. Задача была поставлена. И даже материальные условия ее решения уже находились в процессе становления. Более проработанный проект был предложен Циолковским, затем в 1931 году была создана ГИРД, а в 57 году запущен первый спутник. Таким образом от первой относительно научной постановки задачи до реальных полетов к Луне прошло не менее 100 лет – диалектика в принципе не способна давать численные оценки. Качественно Жюль Верн задачу поставил, и даже материальные условия решения уже находились в процессе становления, но от постановки задачи до ее решения прошел значительный временной период, количественно оценить который с помощью диалектики невозможно.

Не говоря уже о том, что построение коммунизма как цель было выдвинуто ещё 2000 лет назад Иисусом. И он также, как и Маркс, полагал, что условия для её решения имеются налицо. Диалектическое рассуждение о возможности решения, если цель поставлена ⁴⁵, конечно, интересно, но множество мыслимых диалектических конструкций заведомо больше множества реализованных в природе диалектических конструкций. Именно поэтому любое теоретическое рассуждение (и диалектическое в том числе) требует последующей эмпирической проверки – в соответствии с принципами научности не Бекона, а Декарта ⁴⁶. Диалектика, которой так или иначе пользовался Маркс для построения теории, это крайне неудобный и грубый инструмент. С ее помощью в принципе невозможно делать численные оценки. В принципе невозможно поставить такой, к примеру, вопрос ⁴⁷: А какова должна быть минимальная степень обобществления промышленности, достаточная для того, чтобы кризисы перепроизводства не ставили экономику на грань уничтожения? Именно поэтому Маркс в свое время не смог предсказать ничего, кроме тотального обобществления.

Несмотря на необходимость критерия зрелости революции, в марксизме был слабо разработан такой критерий на основе анализа базиса, а потому зачастую применялся критерий на основе анализа надстройки – демократический критерий большинства пролетариата в общей массе населения и критерий зрелости идеологии пролетариата. Про низкий культурный уровень в сравнении с Европой, к примеру, часто упоминал Ленин: «Но это нисколько не избавляет нас от того, что мы спотыкаемся о недостаточную культурность масс» ⁴⁸. «25 октября 1917 года стало фактом для одной из самых больших и самых отсталых стран, участвовавших в войне» ⁴⁹. «Сделать из некультурной и дикой капиталистической страны — культурную коммунистическую страну» ⁵⁰. «Мы превосходно знаем, что значит культурная неразвитость России, что делает она с Советской властью, в принципе давшей неизмеримо более высокую пролетарскую демократию, давшей образец этой демократии для всего мира, — как эта некультурность принижает Советскую власть и воссоздает бюрократию. Советский аппарат на словах доступен всем трудящимся, на деле же он далеко не всем им доступен, как мы все это знаем. И вовсе не потому, чтобы этому мешали законы, как это было при буржуазии: наши законы, наоборот, этому помогают. Но одних законов тут мало» ⁵¹. «Чем более отсталой является страна, которой пришлось, в силу зигзагов истории, начать социалистическую революцию, тем труднее для нее переход от старых капиталистических отношений к социалистическим» ⁵².

Вопрос критерия достаточности развития базиса для успешности социалистической (коммунистической) революции стал ключевым в России 1917 года и до сих пор сохраняет актуальность.

Критерии достаточности развития для отмены рынка

На момент 1917 года крестьянство составляло более 80% населения России, и мировой революции не было, а потому ни по демократическому критерию, ни по граничному условию социалистическая революция в России не созрела. Но это не так важно. Гораздо важнее, что рабочий класс составлял большинство в развитых странах. То есть по демократическому критерию Германия, Франция и Англия для социалистической (коммунистической) революции казалось бы созрели. Англия по мнению Энгельса была готова для революции еще в 1848 году ⁵³. Тем не менее мировой коммунистической революции нет до сих пор. Более того, со второй половины ХХ столетия наметилось относительное сокращение рабочего класса относительно ученых и инженеров ⁵⁴. То есть с демократическим критерием что-то не так – он не работает. Пик численности рабочего класса пройден, и дальше он будет только сокращаться, но ни к какой революции это не привело. Большинство рабочего класса в населении какой-то страны вовсе не является признаком того, что в этой стране созрела коммунистическая революция.

Основная причина этого – ошибочность теории Маркса.

Нет, оснований полностью отбрасывать эту теорию по причине ее ошибочности, как это сделали европейские эсдеки, не имеется. Если проанализировать основные прогнозы марксизма, то примерно половина из них сбылись, и некоторые довольно нетривиально ⁵⁵. То есть в принципе теорию можно считать подтвержденной хотя бы условно. Однако очень многие прогнозы марксизма провалились, то есть теория требует доработок. На наш взгляд главная проблема заключается в том, что в прогнозах, сделанных К. Марксом, перемешаны (отождествлены) два принципиально разных прогноза ⁵⁶, ⁵⁷. Прогноз перехода к социализму как следующей за капитализмом формации – этот прогноз блестяще подтвердился. Прогноз перехода к коммунизму – этот прогноз остается пока гипотезой. Маркс ошибочно полагал, что социализм является фазой коммунизма. Следом за ним в эту ошибку вляпались большевики.

О такой возможности, о гипотетичности (не доказанности) утверждения, что капитализм является последней антагонистической формацией, говорил ещё Э. Бернштейн ⁵⁸. Он же говорил, что сложная структура современной экономики приводит к тому, что даже при условии взятия власти пролетариатом рынок отменить будет невозможно ⁵⁹.

В принципе тот факт, что вместо рабочего класса растет число инженеров и ученых, не так уж существенно влияет на демократический критерий зрелости коммунистической революции. Можно было бы просто поменять в этом критерии основной класс, заменить рабочих на инженеров, как это предлагают модные сегодня теории когнитариата, или включить инженеров в состав пролетариата, как иногда предлагалось в СССР в 70-е годы – а обосновать это ссылками на Маркса не представляет сложности. Но гораздо более важно то, что социализм (посткапитализм) оказался классово-антагонистической формацией. А раз так, то нет никакой гарантии, что и постсоциализм, формация, что сменит социализм и окажется более прогрессивной по отношению к нему, окажется фазой коммунизма. Формация, что наступит после социализма, также может оказаться классово-антагонистической. А раз неизвестно какая формация окажется последней антагонистической, то неизвестно какой класс должен фигурировать в демократическом критерии готовности общества к коммунистической революции. Таким образом мы встаем перед необходимостью разработать какой-нибудь другой критерий готовности.

Критерий планирования

Из имеющихся исторических фактов и уровня развития теории марксизма сегодня можно предложить несколько таких критериев. Во-первых, это критерий планирования. Коммунизм (и неразвитые фазы коммунизма в том числе) по мнению Маркса-Энгельса отличались от капитализма планированием экономики. Советский Госплан и планирование экономики американскими корпорациями оказались существенным преимуществом экономик США и СССР, что и вывело их на первые места в мире. Однако планирование в Советском Союзе обладало множеством недостатков, порождало множественные дефициты, а это явилось важной причиной народных требований реформы экономики, т.е. Перестройки.

Итак, если плановая экономика является сущностной характеристикой социалистической (коммунистической) экономики, то именно возможность планирования можно выбрать за критерий возможности коммунизма. Но если это так, то мы сегодня находимся в ситуации, когда этот критерий выполнен или будет выполнен в ближайшее время. Так в 2005-2006 году одним из лидеров КП(б)РТ В.Д.Машковым была создана «Концепция прогресса» ⁶⁰, ⁶¹. Он исходил из системы учета деталей, созданной в авиационной промышленности СССР. Любая деталь обладает сроком годности. По истечении этого срока она должна заменяться. Соответственно, промышленности должен быть отдан приказ на ее изготовление к указанному сроку. Конечно, номенклатура изделий на потребительском рынке значительно превышает номенклатуру деталей в авиации, то есть реализация данного проекта потребовала бы значительных вычислительных мощностей. Поэтому В.Д.Машков предлагал задействовать вычислительные мощности системы ГАС-выборы, польза от которой для народа минимальна, а вред очевиден ⁶².

В принципе при массовом сегодня распространении безналичных платежей Мишустин сделал нечто подобное в России – любой платеж с помощью карточки отслеживается. В результате появляется принципиальная возможность в режиме реального времени формировать заказ для промышленности на выпуск соответствующих товаров, или на закупку за рубежом. То есть мы на самом деле приближаемся к ситуации, когда полное планирование производства в соответствии с потребностями граждан будет возможно.

Однако эта стадия развития цивилизации сегодня чаще сравнивается не с коммунизмом, а с Апокалипсисом и начертанием знака Зверя на руку или чело – так, что продавать и покупать (пользоваться благами цивилизации) можно будет только тем, кто встроится в систему тотального контроля. Электронное отслеживание любых транзакций при одновременном полном запрещении наличных расчетов создает такой тотальный контроль власти над обществом, что рассказы о сталинском тоталитаризме покажутся детскими страшилками, как я это указывал в последнем разделе своего комментария к Концепции Машкова ⁶³. Впрочем, внедрение такого контроля как раз и может создать тот кризис, после которого переход к коммунизму окажется неизбежностью – с альтернативой полного уничтожения нашей цивилизации и самого вида Homo Sapiens. Но в любом случае – ничего подобного на момент 1917 года и начала “эксперимента" большевиков не было в принципе в силу отсутствия компьютеров.

Критерий творческого труда

Кроме вышеприведенных критериев иногда неявно отмечали ещё и критерий, который отражал общепринятый взгляд на коммунизм, имевшийся в общественном сознании Советского Союза – критерий творческого труда. Предполагалось, что при коммунизме исчезнет рутинный труд и останется только труд творческий, который, тем самым, станет не обязанностью, а потребностью. В принципе, этот критерий совпадает с критерием роботизации, который мы обсудим далее – если весь рутинный труд будет автоматизирован и роботизирован, то на долю человека и останется только труд творческий.

Так Борис Ихлов полагает ⁶⁴, что поскольку при социализме государство должно отмирать, то это прежде всего означает, что должен отмирать рабочий класс ⁶⁵. «Следовательно, содержание угнетения класса классом составляет не столько урезание дохода, сколько низведение работника до роли винтика в механизме, его обезличивание путем отчуждения от управления. Основанием такого отчуждения является общественное разделение труда, в первую очередь, на труд физический и умственный. Угнетает монотонный, однообразный, тяжелый обезличивающий (доминирующий абстрактный) труд, а не просто низкая плата для восстановления рабочей силы. Наемный характер труда генерируется абстрактным содержанием труда» ⁶⁶. «Коммунизм – это отсутствие не только буржуазии, но и рабочего класса, т.е. класса, в труде которого доминирует абстрактное содержание» ⁶⁷. «Продукт труда сбрасывает с себя товарную форму лишь после преодоления различия между физическим и умственным трудом» ⁶⁸.

Как видите, Ихлов полагает, что главная характеристика коммунизма – отсутствие нетворческого труда. Однако, учитывая множественность попыток перейти к строительству коммунизма в условиях, когда базис ещё не созрел, нам представляется, что Ихлов несколько ошибается, путает причину и следствие. И творческий характер труда является не следствием наступления коммунизма, а его условием. Действительно, допустим, что у нас ещё осталось много рутинного нетворческого труда, и мы совершаем революцию, чтобы отменить такой труд и ввести коммунизм. Возможно ли это сделать технически? Если имелась потребность в рутинном труде, то от издания декрета, объявляющего такой труд творческим, ровным счетом ничего не изменится. Такой труд сохранится. Таким образом, если имеющаяся формация, назовем её условно «капитализм» или «госкапитализм», расширяется, рутинный труд постепенно заменяется автоматизированным и роботизированным, но пока ещё полностью не заменен, то можно констатировать, что пределы расширения формации не исчерпаны. А раз так, то оправданно ли вообще ставить задачу коммунистической революции? Другое дело, если полная роботизация произошла, нетворческий труд был устранен самим развитием базиса, но коммунизм юридически введен не был. В таком случае мы имеем ситуацию, когда развитие производительных сил обогнало производственные отношения, что делает революцию необходимой. То есть переход к коммунизму станет возможным только после полного исчезновения нетворческого труда. Впрочем, это возможно только при полной автоматизации и роботизации труда, а потому этот критерий лучше сформулировать в виде критерия роботизации.

Критерий роботизации

Такой критерий возможности отмены рыночной экономики (т.е. возможности коммунистической революции) можно вывести из политэкономии Маркса (см. Парадокс робота) ⁶⁹. Добавленная стоимость, а, следовательно, и цена товаров, создаются трудом. При этом средства производства новой стоимости не создают, а лишь переносят на товар часть своей стоимости – амортизируются. Но предположим, мы устраним из способа производства человека и заменим его роботом. В результате переменный капитал V = 0 и прибавочная стоимость М = 0, а формула стоимости принимает вид W = C + 0. Таким образом по мере производства все новых товаров стоимость единицы товара W будет стремиться к нулю.

По-видимому, это и будет означать конец частной собственности и рыночной экономики, поскольку рыночный оборот теряет смысл при нулевой стоимости (нулевой цене) товаров. Очевидно, что широкое распространение потребительских кредитов (кредитное рабство) уже сегодня приближает нас к такой стадии развития экономики. Надо только дополнить кредитное рабство регулярным списанием кредитов (т.е. списанием рабства) и безусловным базовым доходом граждан. Можно предполагать, что накопление кредитного рабства и массовые требования списания рабства как раз и окажутся тем кризисом, что вынудит общество перейти к коммунизму.

Хотя сегодня предложенные здесь критерии возможности коммунизма (возможности отмены рыночной экономики) пока еще и не выполнены, но мы уже находимся на стадии развития, что эти критерии кажутся вполне реальными и вполне вероятно реализуются в некотором ближайшем будущем. Но в 1917 году ни о чем подобном разговор не мог идти не только в России, но и в развитых странах – США, Англии, Франции и Германии. Это и создало ту ловушку, в которую на полном ходу влетели Ленин и большевики, как бы их ни предупреждали марксисты о порочности такого рода действий.

Взгляд Ленина

Ленинская демагогия?

На момент 1917 года в России не выполнялись ни общепринятый в то время демократический критерий готовности коммунистической революции, ни граничное условие. Более 80% населения составляли крестьяне, а революции в Европе не было. Именно поэтому меньшевики брали курс на буржуазную республику, и руководство большевиков (Каменев, Сталин) также собиралось критически поддерживать временное правительство. С этим решительно не согласился В.И.Ленин – правительство было слабо, представился случай власть захватить. Поэтому он выдвинул лозунг коммунистической (социалистической) революции.

Декларируемой целью большевиков было уничтожение эксплуатации (построение коммунизма). Вопрос – можно ли этого было достичь в тех условиях (на имевшейся тогда технической базе)? – перед Лениным не стоял. Он просто таким вопросом не задавался. А потому обвинения оппонентов, что ленинские проекты повлекут за собой огромные жертвы, он просто отметал. Однако страна была крестьянская, то есть демократический критерий возможности коммунистической (социалистической) революции заведомо выполнен не был. Граничный также – революции в Европе не было. Поэтому Ленин решил инициировать выполнение граничного условия – революцией в России вызвать революцию в Европе. С этим условием ему удалось убедить большевиков взять курс на революцию. При этом он многократно подчеркивал, что эта революция не означает введение социализма.

«Меня обвиняют в том, что я употребил в настоящий момент слово, наиболее пугающее капиталистов, так как они стали комментировать его, как желание непосредственного введения социализма. Но я его употребил лишь в смысле замены старых органов новыми, пролетарскими» ⁷⁰. «Советы Рабочих и Солдатских Депутатов должны взять власть не для /…/ непосредственного перехода к социализму. Этого быть не может» ⁷¹. «Не “введение” социализма, как наша непосредственная задача, а переход тотчас лишь к контролю со стороны СРД за общественным производством и распределением продуктов» ⁷². «Пролетариат России, действующий в одной из самых отсталых стран в Европе, среди массы мелкокрестьянского населения, не может задаваться целью немедленного осуществления социалистического преобразования» ⁷³.

Впрочем, эти оговорки чисто демагогические, для сомневающихся – слишком уж идея социалистической революции в России (переход сразу к программе-максимум программы РСДРП, минуя программу-минимум) была экстравагантной. В те годы в теории считалось, что большая война должна вести к революции, вот, к примеру, из речи Ленина на Апрельской конференции: «Приходит время, когда повсеместно оправдывается утверждение основателей научного социализма, а также единогласное предвидение социалистов, собравшихся на Базельском конгрессе, что всемирная война ведет неизбежно к революции» ⁷⁴. А потому ещё в августе 1915 года Ленин начал продвигать идею возможности победы «социализма первоначально в немногих или даже в одной, отдельно взятой, капиталистической стране» ⁷⁵. В сентябре 1916 г. он также говорит о победе социализма в одной стране ⁷⁶. Ну а поскольку было сформулировано граничное условие, то Ленин особенно оговаривает мировую революцию: «Полный успех этих шагов возможен только при мировой революции, если революция войну задушит и если рабочие всех стран ее поддержат, поэтому взятие власти – это единственная конкретная мера, это единственный выход» ⁷⁷. Или вот: «Русская революция является только первым этапом первой из пролетарских революций, неизбежно порождаемых войной» ⁷⁸. И еще: «А между тем наличность революционных и социалистических пролетарских масс внутри всех европейских государств есть факт, назревание и неизбежность всемирной социалистической революции не подлежат сомнению, и помочь этой революции серьезно можно, конечно, не делегациями, и не игрой в стокгольмские совещания с иностранными Плехановыми или Церетели, а только движением вперед русской революции» ⁷⁹.

Как видите идею о революции (следовательно, и о построении социализма) в одной отдельно взятой стране напрасно приписывают Сталину. Сталин на самом деле развивал ленинские идеи. Ну а то, что идею такой революции Ленин начал высказывать ещё в 1915 году, говорит о том, что Ленин за нее ухватился сразу, как только началась большая война. Любая теория – это комплекс возможностей и ограничений. Ленин всегда стремился использовать возможности, что давала теория марксизма, но никогда не обращал внимание на ограничения, что эта теория накладывает на возможность наших действий. Таким образом, утверждение, что Ленин был марксистом, выглядит сомнительно. (Невозможно считаться физиком, если вы используете возможности, что дают второй и третий законы Ньютона, но игнорируете ограничения, накладываемые первым законом. Точно также невозможно считаться марксистом, если вы игнорируете ограничения, что накладывает эта теория.) Несмотря на все ограничения теории, несмотря на действовавшую на момент Октябрьского переворота Программу-минимум РСДРП, несмотря на многочисленные собственные обещания не вводить социализм, Ленин начал социалистические преобразования практически сразу после захвата власти – началась национализация промышленности, а следом был введен режим военного коммунизма. Необходимо сделать вывод, что все обещания не вводить социализм Ленин давал для отвода глаз.

Второй пример, ясно показывающий демагогический характер использования Лениным марксизма – это проблема государства. Раз уж революция произошла и начались некоторые социалистические преобразования, то должны последовать вполне определенные эффекты, предполагавшиеся теорией. Пролетариат захватывает власть, устанавливает диктатуру пролетариата, национализирует собственность, чем отменяет себя как класс, а соответственно, отменяет и государство. Вот у Ф. Энгельса: «Первый акт, в котором государство выступает действительно как представитель всего общества — взятие во владение средств производства от имени общества, — является в то же время последним самостоятельным актом его как государства. Вмешательство государственной власти в общественные отношения становится тогда в одной области за другой излишним и само собой засыпает. На место управления лицами становится управление вещами и руководство производственными процессами. Государство не «отменяется», оно отмирает» ⁸⁰.

А вот позиция Ленина – в апреле 1917 года, только что прибыв в Петроград, Ленин выпускает тезисы, где, в частности, говорится: «5. Не парламентарная республика, — возвращение к ней от С.Р.Д. было бы шагом назад, — а республика Советов рабочих, батрацких и крестьянских депутатов по всей стране, снизу доверху. Устранение полиции, армии, чиновничества. Плата всем чиновникам, при выборности и сменяемости всех их в любое время, не выше средней платы хорошего рабочего» ⁸¹. Чуть позднее (летом) Ленин пишет «Государство и революция» ⁸²: «Буржуазное государство не “отмирает”, по Энгельсу, а “уничmожаеmся” пролетариатом в революции. Отмирает после этой революции пролетарское государство или полугосударство» ⁸³.

Это очень важное положение марксистской теории – почему после уничтожения буржуазного государства возникшее на его месте пролетарское «полугосударство» должно отмереть: «Всякое государство есть «особая сила для подавления» угнетенного класса. Поэтому всякое государство несвободно и ненародно» ⁸⁴. Впрочем, В. Ленин испытывает иллюзии, что переходное «полугосударство» будет демократическим хотя бы по отношению к трудящимся: «В действительности этот период неминуемо является периодом невиданно ожесточенной классовой борьбы, невиданно острых форм ее, а следовательно, и государство этого периода неизбежно должно быть государством по-новому демократическим (для пролетариев и неимущих вообще) и по-новому диктаторским (против буржуазии)» ⁸⁵. (Не отсюда ли идет сталинская идея усиления классовой борьбы по мере отмирания государства?) «А раз большинство народа само подавляет своих угнетателей, то «особой силы» для подавления уже не нужно! В этом смысле государство начинает отмирать. Вместо особых учреждений привилегированного меньшинства (привилегированное чиновничество, начальство постоянной армии), само большинство может непосредственно выполнять это, а чем более всенародным становится самое выполнение функций государственной власти, тем меньше становится надобности в этой власти» ⁸⁶.

Но это Ленин говорил до взятия власти. После захвата власти он не стал приводить государство к отмиранию. В какой-то мере можно предполагать, что Ленин рассчитывал на мировую революцию, то есть надеялся, что армия ему не понадобится. Но вот же Ленин пишет о революции в одной отдельно взятой стране ⁸⁷. То есть он рассматривал и вариант, когда мировой революции по каким-то причинам нет некоторое вполне продолжительное время. А раз так, то он должен был понимать, что отмирание государства в таких условиях невозможно, да, собственно, вот его слова 1918 года: «Международный империализм … Тут конфликт является неизбежным» ⁸⁸. То есть ленинские статьи, даже и теоретические, это прежде всего пропаганда, и он сам лучше кого бы то ни было понимал, что вполне возможна ситуация, когда он не будет обращать внимания на свои же лозунги и выдвинутые ранее принципы, в том числе и теоретические принципы – диалектика же. &:+)))))

Вспомните многочисленные ленинские оговорки весной 1917 года, что социализм в России вводить нельзя ⁸⁹, ⁹⁰, ⁹¹, ⁹². А вот что Ленин сказал буквально через четыре месяца после захвата власти: «И здесь мы подходим к вопросу о том, следует ли уничтожать различия между программами максимум и минимум. И да и нет. Я не боюсь этого уничтожения, потому что та точка зрения, которая была еще летом, теперь не должна иметь место. Я говорил «рано» тогда, когда мы еще не взяли власти, — теперь, когда мы эту власть взяли и ее испытали, — это не рано» ⁹³. И ещё через год: «Тов. Бухарин говорит /…/ Я должен повторить то, что возражал ему, когда он в 1917 году летом предлагал откинуть программу-минимум и оставить только программу-максимум. Я тогда ответил “Не хвались, едучи на рать, а хвались, едучи с рати”. Когда мы завоюем власть, да немного подождем, тогда мы это сделаем. Мы власть завоевали, немножечко подождали, теперь я согласен это сделать» ⁹⁴. Пока власть не взяли (едем на рать), говорить об отмене программы-минимум рано – потому, что это может помешать власть захватить. Предвыборные обещания не должны пугать избирателя. Но это всего лишь предвыборные обещания, Ленин их выполнять не собирался.

То есть – что произошло? Весной 1917 года Ленин огорошил всех (и большевиков в том числе) постановкой задачи социалистической (коммунистической) революции, в то время как невозможность такой революции в России считалась общепринятой. Но Ленин выдвинул ограничение, оговорку – захват власти не будет означать введение социализма, а всего лишь контроль. Плеханов сразу же сказал, что это невозможно: «Тут Ленин отдаёт дань своему прошлому русского марксиста. Но, отдавая эту дань одной рукой, он другой рукой старается её взять назад. Конечно, иное дело введение социализма, а иное дело контроль. Однако, спрашивается: что же собственно хочет контролировать Ленин? Ответ: общественное производство и распределение продуктов. Это, увы! – весьма неопределенный ответ. Контроль над производством и распределением продуктов, необходимый в социалистическом обществе, в известной и даже весьма значительной мере возможен также и при капитализме. Это опять таки очень убедительно доказала нынешняя война. Но, если восьмой тезис Ленина даёт лишь неопределенный ответ на интересующий нас вопрос, то первый его тезис совсем недвусмысленно требует “полного разрыва на деле со всеми интересами капитала”. Кто вполне разрывает на деле со всеми интересами капитала, тот совершает социалистическую революцию» ⁹⁵. Однако большевиков Ленин убедить смог (если нельзя, но очень хочется, то можно), и РСДРП(б) начала готовить революцию.

Но не прошло и полгода с момента захвата власти, как Ленин говорит, что программу-минимум можно забыть и переходить сразу к программе-максимум, то есть к социализму – как раз этого он обещал не делать до захвата власти. А что изменилось? Базис так развился за полгода, что переход к социализму назрел? Ничего подобного – просто захватили власть и теперь уже можно не приводить демагогические отговорки, а вводить социализм с позиции силы без каких-либо отговорок. Ограничения теории, говорившие о невозможности социализма в имеющихся условиях, ровным счетом ничего для Ленина не значили, и если упоминались им, то исключительно в демагогических целях. Возникает вопрос – А в принципе понимал ли Ленин исторический материализм?

Непонимание Лениным исторического материализма

Большинство марксистов, в том числе и большевиков, в 1917 году осознавали неготовность страны к коммунистической революции, т.е. не к захвату власти, а к преобразованию страны в коммунистическую форму. Большинство, но не Ленин. Уже в марте 18 года он говорит: «начиная социалистические преобразования, мы должны ясно поставить перед собой цель, к которой эти преобразования, в конце концов, направлены, именно цель создания коммунистического общества, не ограничивающегося только экспроприацией фабрик, заводов, земли и средств производства, не ограничивающегося только строгим учетом и контролем за производством и распределением продуктов, но идущего дальше к осуществлению принципа: от каждого по способностям, каждому по потребностям» ⁹⁶. То есть, несмотря на свои многочисленные оговорки, что социализм вводить преждевременно, Ленин четко ставил цель достижения коммунизма. Ленин, конечно, сознавал эту неготовность страны к коммунизму, но это не было для него поводом отказываться от революции. Он в своих расчетах отталкивался не от готовности базиса, а от готовности надстройки, именно готовность надстройки, а не базиса занимает его внимание: «Чем более отсталой является страна, которой пришлось, в силу зигзагов истории, начать социалистическую революцию, тем труднее для нее переход от старых капиталистических отношений к социалистическим. Здесь к задачам разрушения прибавляются новые, неслыханной трудности задачи — организационные. Если бы народное творчество русской революции, прошедшее через великий опыт 1905 года, не создало Советов еще в феврале 1917 года, то ни в каком случае они не могли бы взять власть в октябре, так как успех зависел только от наличности уже готовых организационных форм движения, охвативших миллионы» ⁹⁷. Определяющее влияние базиса на надстройку Ленин признавать не собирался (как и впоследствии советское руководство исходило из первичности политики по сравнению с экономикой). Не развитие экономики, а наличие готовых организационных форм (советов) считает Ленин определяющим. Впрочем, это понятно, ведь главная цель у него – захват власти, а коммунизм лишь повод.

При этом, впрочем, у него был тот аргумент, что сами Маркс-Энгельс призывали к революции в сравнимых условиях: «Гораздо легче, конечно, кричать, браниться, вопить, чем попытаться рассказать, разъяснить, вспомнить, как рассуждали Маркс и Энгельс в 1871, 1872, 1875 гг. об опыте Парижской Коммуны» ⁹⁸. А уровень промышленного развития Франции в 1871 или даже в 1848 годах был вполне сравним с уровнем России в 1917 году – все-таки прошло более 50 лет. И если Маркс при этом ставил задачу коммунистической революции, то почему нельзя поступать аналогично?

Однако такой аргумент носит обоюдоострый характер. Его можно использовать так, как это сделал Ленин, а можно развернуть. Если Маркс ставил задачу коммунистической революции ещё в 1848 году, то есть 70 лет назад, а коммунистической революции как не было, так и нет (победоносной мировой революции), это означает, что капитализм в 1848 году имел ещё огромные возможности для расширения. То есть время коммунистической революции не пришло. Бернштейн именно так это и трактовал, настаивая на необходимости корректировки теории, что было объявлено ревизионизмом. В пику Бернштейну Ленин предлагает теорию империализма, где в качестве объяснения почему революции нет до сих пор, приводит факт грабежа колоний, то есть возможность некоторого подкупа рабочего класса метрополии, снимающего особо острые противоречия. Революция просто несколько откладывается, но должна вот-вот произойти. Империализм есть канун революции ⁹⁹.

И снова тут Ленин фокусирует внимание не столько на базисе, не столько на развитии промышленного потенциала развитых стран, а на надстройке – на сознании рабочего класса, которое в результате подкупа теряет революционность. Тогда как реальной проблемой являлось и является формулировка критерия развития именно базиса – какой уровень развития производства явится достаточным основанием для наступления коммунизма, то есть для отмены рынка. Или то же самое в другой формулировке – когда производительные силы разовьются настолько, что их дальнейшее развитие в рамках старой формации станет невозможным. Если большинство марксистов, взяв за основу исторический материализм, все-таки исходили из первичности базиса, а потому так или иначе ориентировались на его уровень развития, то Ленин хотя и анализировал базис, но его интересовала надстройка и прежде всего надстройка – готовность пролетариата подняться на революцию. Все остальное для него было второстепенным.

Однако революция в России так или иначе произошла, а вот в Европе задерживалась, что не только ставило под вопрос успешность предприятия, но требовало, кроме того, дать объяснения – почему нет мировой революции. Ведь Ленин утверждал, что империализм – канун революции. «Революция придет не так скоро, как мы ожидали. Это история доказала, это надо уметь взять как факт, надо уметь считаться с тем, что мировая социалистическая революция в передовых странах не может так легко начаться, как началась революция в России /…/ В такой стране начать революцию было легко, это значило — перышко поднять. А начать без подготовки революцию в стране, где развился капитализм, дал демократическую культуру и организованность последнему человеку, — неправильно, нелепо. Тут мы еще только подходим к мучительному периоду начала социалистических революций. Это факт» ¹⁰⁰. Из таких рассуждений впоследствии была развита концепция “слабого звена” – чтобы объяснить, почему революция произошла не в Англии, Франции и Германии, а в России. Но концепция “слабого звена” лишь на первый взгляд выглядит логичной, а на самом деле вызывала у нас недоумение ещё в СССР в студенческие годы, когда мы с ней познакомились. Давайте остановимся на ней подробнее.

Неравномерность развития, это обычный эмпирический факт, который можно проиллюстрировать множеством исторических примеров. Поэтому революция в одной стране совсем не обязательно сопровождается революцией в соседних. В стране, где революция происходит, перед этим накапливались противоречия, что, собственно, и приводит к революции. Также в стране, где слаба государственная власть, революция пройдет легче, чем если власть сильна. Поэтому утверждение, что Россия – слабое звено, и именно поэтому произошла революция, выглядит логичным, даже тривиальным. Но какая революция? Февральская. Буржуазная февральская революция давно созрела, а потому и была одной из самых бескровных революций в истории. Но как из этой слабости России может следовать социалистическая революция, ведь страна отличалась как раз неразвитостью капитализма, значительными пережитками феодализма? Почему Ленин вообще начал разрабатывать эти идеи – ведь он же начал их развивать еще до 1917 года? Что нового по сравнению с классическим марксизмом высказывает Ленин этой концепцией?

В классическом марксизме революция предполагалась мировая или по крайней мере в группе наиболее развитых стран ¹⁰¹. Но если продолжать так считать, то Россия становится пассивной стороной – революция должна начаться в наиболее развитых странах, к которым Россия не относится. И только после этого возможен переход к социализму в России. С позицией пассивной стороны Ленин согласиться никак не мог.

Когда же началась мировая война, то Ленин ухватился за возможность, которую это даёт – связь между войной и революцией считалась общепринятой ¹⁰².
Не ждать революции в Германии, а самим её сделать! Реферат 1 октября 1914 года: «Если национальные войны XVIII и XIX веков ознаменовали начало капитализма – империалистические войны указывают его конец» ¹⁰³. Август 1915 года – возможность победы социализма первоначально в немногих или даже в одной, отдельно взятой, капиталистической стране ¹⁰⁴. Конец 1915 года – сравнительно мирный период капитализма закончился, наступает эпоха конфликтов и революций ¹⁰⁵. Начало 1916: «В целом капитализм неизмеримо быстрее, чем прежде, растёт, но этот рост не только становится вообще более неравномерным, но неравномерность проявляется также в частности в загнивании самых сильных капиталом стран» ¹⁰⁶. Декабрь 1916: «капитализм становится паразитическим или загнивающим капитализмом» ¹⁰⁷. Ну и, поскольку Россия далеко не самая развитая страна, то все-таки делаем революцию в России, но сомневающимся заявим, что эта революция не сама по себе, а только как запал для мировой революции. Так и появилась концепция «слабого звена».

Однако, что такого нового привнесла в мир неравномерность развития империализма, пусть даже при этом неравномерность усилилась? Развитие всегда было неравномерным. В лидеры выбивалась то одна, то другая страна. Соответственно и революции происходили чаще всего только в одной отдельно взятой стране, хотя были случаи, когда революция распространяется на соседние страны. Это постоянная особенность истории ещё с античности. Маркс же не мог этого не знать. Почему же он выдвинул идею мировой революции? Чего Ленин не понял в историческом материализме?

Мировая революция необходима потому, что только в этом случае отсутствует враждебное окружение. Ленин, в общем, это также понимал, но надеялся на революционную войну (революционное оборончество) и вполне рассчитывал отбиться – как, собственно, и произошло. Но гораздо важнее другое – в случае враждебного окружения, тем более окружения, находящегося на сравнимом или даже высшем уровне развития, невозможно упразднить (привести к отмиранию) государство. Уж армия-то в любом случае должна сохраниться. А это ставит крест на любых попытках построить жизнь на началах коммунизма.

Впрочем, у Маркса эта логика не расписана, а только намечена. Он отмечает: «каждый из этих народов становится зависимым от переворотов у других народов /…/ всякое расширение общения упразднило бы местный коммунизм. Коммунизм эмпирически возможен только как действие господствующих народов, произведённое «сразу», одновременно» ¹⁰⁸. Необходимость одновременной революции у разных народов определяется их взаимодействием в том случае, если страна, совершившая революцию, находится в одиночестве – это одиночество ведет к упразднению местного коммунизма. Это возможно путем военной агрессии (неизбежность сохранения армии), возможно путем экономической агрессии (Польша нахватала кредитов, в результате выпала из системы социализма), а возможно путем идеологической агрессии (загнивание правящей партии). Ну а поскольку Маркс детально эту зависимость не расписал, то Ленин посчитал возможным её проигнорировать – отсюда концепция «слабого звена».

Таким образом можно говорить, что Ленин не понимал исторический материализм, а был историческим идеалистом, или, как это сформулировал Плеханов, не был марксистом ¹⁰⁹.
Ленин, впрочем, с этим был не согласен и в свое оправдание приводил такие аргументы, как неразработанность марксизма, то есть в новых условиях выведенные ранее зависимости могут нарушаться ¹¹⁰, «при общей закономерности развития во всей всемирной истории нисколько не исключаются, а, напротив, предполагаются отдельные полосы развития, представляющие своеобразие либо формы, либо порядка этого развития», тем более это касается России, которая является не вполне европейской страной ¹¹¹, «у нас нет /…/ объективных экономических предпосылок для социализма. И никому не приходит в голову /…/ полная безвыходность положения, удесятеряя тем силы рабочих и крестьян, открывала нам возможность иного перехода к созданию основных посылок цивилизации, чем во всех остальных западноевропейских государствах» ¹¹², «мы могли осуществить именно тот союз “крестьянской войны” с рабочим движением, о котором, как об одной из возможных перспектив, писал такой “марксист”, как Маркс, в 1856 году по отношению к Пруссии» ¹¹³, «если для создания социализма требуется определенный уровень культуры (хотя никто не может сказать, каков именно этот определенный «уровень культуры», ибо он различен в каждом из западноевропейских государств), то почему нам нельзя начать сначала с завоевания революционным путем предпосылок для этого определенного уровня, а потом уже, на основе рабоче-крестьянской власти и советского строя, двинуться догонять другие народы» ¹¹⁴.

В результате меньшевики настаивали на проведении осторожной политики, максимальном исключении социальных катастроф, указывая при этом на ограничения, налагаемые марксизмом на наши действия. Вот, к примеру, Бернштейн: «мы должны стараться сделать путь катастрофы ненужным. Все отношение партии к законодательным вопросам проникнуто этой мыслью. Мы не спрашиваем при обсуждении реформ, приближают ли они катастрофу, долженствующую передать в наши руки кормило правления, но способствуют ли они развитию рабочего класса, служат ли они общему социальному прогрессу или нет. /…/ Я убежден, что социалистическое движение в своем движении вперед не нуждается в кризисах» ¹¹⁵.

Ленин же так характеризует подобную позицию: «педантство всех наших мелкобуржуазных демократов, как и всех героев Второго Интернационала. Уже не говоря о том, что они необыкновенно трусливы» ¹¹⁶. Конечно, Ленин вполне должен был допускать, что при известных событиях, к примеру, полном поражении революции, его могут пристрелить, как Карла Либкнехта. И он вполне мог рваться на суд в 17 году, когда его обвинили в том, что он германский шпион, чтобы оправдаться, но партия его не пустила как раз потому, что опасались бессудного расстрела. То есть некоторые причины считать себя смелым у него были. Однако у генерала даже полностью разгромленной армии остается всё же больше шансов выжить, чем у солдата на поле боя во время этого разгрома. Так что смелость Ленина, это смелость экспериментатора, ставящего на других людях кровавые эксперименты. А вот результат этого экспериментирования ещё при жизни Ленина: «Население страны с 1917 по 1923г. сократилось более, чем на 12,7 млн. человек» ¹¹⁷.

Невозможность коммунизма (социализма) во время войны

Итак, большевики совершили революцию и захватили власть. Одной из целей было – установить диктатуру пролетариата. Более того, эта диктатура считалась непременным условием движения к социализму и отмены эксплуатации. Однако советы как орган новой власти не становились органом диктатуры пролетариата, поскольку начал действовать критерий культурного уровня (критерий невозможности коммунизма при низком культурном уровне):
«до сих пор мы не достигли того, чтобы трудящиеся массы могли участвовать в управлении, — кроме закона, есть еще культурный уровень, который никакому закону не подчинишь. Этот низкий культурный уровень делает то, что Советы, будучи по своей программе органами управления через трудящихся, на самом деле являются органами управления для трудящихся чеpeз передовой слой пролетариата, но не через трудящиеся массы» ¹¹⁸.

Основное отличие социализма от капитализма – плановая экономика, во всяком случае так считалось в классическом марксизме. «Все это может иметь смысл только в том случае, если у нас есть аппарат правильного хозяйственного применения рабочей силы, на основании единого, охватывающего всю страну, все отрасли хозяйства, хозяйственного плана» ¹¹⁹. Как совместить предполагавшуюся до революции свободу рабочего класса с хозяйственным планом и применением рабочей силы? Кто это применение рабочей силы планирует? Сам рабочий класс или за него это делает кто-то другой? Но если кто-то другой, то это уже не диктатура пролетариата, а диктатура этого другого.

Ещё в большей мере картину портила война. Боевые действия должны быть обеспечены продукцией военных заводов, а это в свою очередь требует, чтобы эти заводы работали, а не стояли: «Сейчас рабочий передвигается с фабрики на фабрику, с завода на завод не по своей воле, как это называлось при капитализме, т.е. не под ударом хозяйственного принуждения, принуждения голодом, как это было при царстве капитала, а он направляется и должен направляться в соответствии с единых хозяйственным планом по распределению соответствующих центральных хозяйственных органов. Стало быть, рабочие сейчас прикреплены к заводам и фабрикам. Разумеется, один рабочий это прикрепление испытывает как службу, долг, который он выполняет по своему внутреннему убеждению, в интересах поднятия народного хозяйства, другой не разбирается в этом, третий, наиболее отсталый, испытывает это сегодня еще как голое принуждение и противится этому» ¹²⁰. И далее Троцкий говорит о милитаризации труда. Но тут уже констатируется явление принуждения рабочего класса, пусть и только наиболее отсталой части рабочего класса (численные оценки размера этой части, впрочем, не приводятся). Безусловно здесь имело место изъятие прибавочного продукта – на нужды войны. Эксплуатация – это принудительное изъятие продукта или стоимости. Продукт военной промышленности во время войны необходим абсолютно, а потому в некоторых случаях его приходится изымать принудительно. Именно поэтому термин «военный коммунизм» означает не отсутствие эксплуатации как таковой, а то, что продукты потребления рабочим доставлялись не рыночным способом. Но это в свою очередь потребовало и в деревне ввести продразверстку, то есть и там применять принуждение.

Сохранить хотя бы видимость диктатуры пролетариата (отсутствия эксплуатации) можно было единственным способом – субъектом, принимающим решения, в том числе и о принудительных мерах, должен стать сам рабочий класс. А поскольку рабочий класс понятие расплывчатое, то таким субъектом должен стать организованный рабочий класс – профсоюзы, поскольку после революции подавляющая часть рабочих стала членом какого-либо профсоюза. «Вопрос о профсоюзах, как здесь кратко, но очень выразительно разъяснил т. Ленин, имеет колоссальнейшее значение в крестьянской стране. Через аппарат профсоюзов только и может быть установлена подлинная рабочая власть» ¹²¹. Тогда и милитаризация, как крайнее проявление принуждения, крайнее проявление эксплуатации, станет решением самого рабочего класса. «Здесь я делал доклад, который уже напечатан в “Экономической Жизни” и в котором я сказал, что профессиональные союзы не заменяются милитаризацией, а проводят ее, являются ее проводниками» ¹²².

Как было записано в принятой в 19 году Программе РКП(б), «Организационный аппарат обобществленной промышленности должен опираться в первую голову на профессиональные союзы. /…/ профессиональные союзы должны прийти к фактическому сосредоточению в своих руках всего управления всем народным хозяйством, как единым хозяйственным целым» ¹²³.

Совершив революцию в условиях, когда экономический базис не был готов к коммунизму, большевики в принципе оказались не способны отказаться от принуждения, следовательно, устранить эксплуатацию, хотя у них и сохранялись иллюзии, что они смогут это сделать в перспективе в мирное время: «мы можем развернуть перспективу относительно организации социалистического хозяйства. Там принуждение, постепенно отходя, совершенно отомрет, и в хорошо организованном социалистическом хозяйстве элементы принуждения не будут ощущаться как таковые, ибо труд – и физический и духовный – будет необходимостью каждого сочлена. Но до этого есть еще много переходов, и тут элементы принуждения будут стоять во всей своей силе. Стало быть в переходную эпоху принуждение играет в организации труда огромную роль» ¹²⁴. Вот что говорит о принуждении Программа РКП(б): «Поголовная мобилизация всего трудоспособного населения Советской властью, при участии профессиональных союзов, для выполнения известных общественных работ, должна быть применяема несравненно шире и систематичнее, чем это делалось до сих пор» ¹²⁵.

Насколько бы необычным ни оказалось положение страны после большевистского переворота (попытка построить хотя бы первую фазу коммунизма на совершенно недостаточном экономическом базисе), но в принципе какие-то соответствия с классическим марксизмом сохранялись. Про плановую экономику говорили и Маркс, и Энгельс. Отсталые несознательные рабочие, для которых труд не является необходимостью, соответственно, их надо к этому принуждать, и прочие подобные явления вполне укладываются в определение мерзости, что должна возникнуть при крайней нужде. Ну а тот факт, что страна крестьянская, то есть возможно лишь косвенное господство пролетариата, вполне объясняет, что большевики даже после захвата власти были вынуждены вести дополнительную борьбу для полной победы социализма. Правда, Энгельс-то предполагал политическую борьбу, он просто не ожидал, что рабочий класс сможет захватить власть в условиях ничтожного численного меньшинства. Большевики же власть захватили. Поэтому им предстояла борьба на духовном фронте – появилась задача воспитания нового (сознательного) человека.

«Это тоже есть система повышения производительности труда. Наконец, карательные меры, от которых мы не уйдем, по отношению к шкурникам, дезертирам труда, – словом, целая сложная система духовных мероприятий, организационных, материальных, премиальных, карательных, репрессивных, которая может иметь в результате своего согласованного систематического применения на основе общего подъема уровня культуры в стране, в течение ряда лет, десятилетий поднять производительность труда, поднять на такую высоту, на какую никогда ни при каком другом строе производительность труда не повышалась» ¹²⁶.

При высокой производительности труда (совершенно необходимое условие коммунизма) трудящийся производит много больше продукта, чем необходимо для воспроизводства рабочей силы. Излишки, производимые им, концентрируются и расходуются на нужды общества. Предполагается, что при коммунизме это происходит добровольно (в отсутствии принуждения) – поскольку трудящийся получает любой продукт по своим потребностям, то ему просто нет дела, куда расходуются остальные продукты. Либо даже он сам принимает участие в планировании и сам эти продукты распределяет. На любой более низкой, чем коммунизм, стадии развития общества цивилизация также основывается на прибавочном продукте, который тогда изымается принудительно. Нет прибавочного продукта – нет цивилизации ¹²⁷. Таким образом явление принуждения, это маркер, показывающий наличие эксплуатации, соответственно, показывающий отсутствие коммунизма (любой его фазы). Принуждение к труду присутствовало на всем протяжении советской истории. Возникнув в виде трудовых армий, впоследствии это явление превратилось в статью уголовного кодекса о тунеядстве. Эта статья сохранялась до распада и исчезновения Советского Союза.

Программа РКП(б) так описывала этот процесс: «По мере того, как будет исчезать объективная возможность эксплуатации человека человеком, будет исчезать и необходимость в этих временных мерах, и партия будет стремиться к их сужению и к полной их отмене» ¹²⁸. Как представляется, тут применено неточное слово. Следовало бы написать «как будет исчезать объективная необходимость эксплуатации человека человеком. Если мы не хотим деградировать к первобытнообщинному строю, хотим сохранить цивилизацию, то мы вынуждены изымать и накапливать прибавочный продукт. И до тех пор, пока мы не можем в силу неразвитости базиса обеспечить это накопление коммунистическими методами (в отсутствие эксплуатации), общество будет вынуждено накапливать принудительно, то есть эксплуатацию сохранять.

Ловушка авторитарной модернизации

Большевики совершили социалистическую революцию в крестьянской стране, где рабочий класс составлял ничтожное меньшинство народа. Как отмечал Ленин, «в стране, где пролетариату пришлось взять власть при помощи крестьянства, где пролетариату выпала роль агента мелкобуржуазной революции, — наша революция до организации комитетов бедноты, т. е. до лета и даже осени 1918 года, была в значительной мере революцией буржуазной. Мы этого сказать не боимся. /…/ Но когда стали организовываться комитеты бедноты, — с этого момента наша революция стала революцией пролетарской» ¹²⁹. Независимо от этого большевики уже в марте 18 года обсуждают проект Второй программы партии, где ставится задача построения коммунизма, и в 19 году принимают эту программу: «Октябрьская революция /…/ в России осуществила диктатуру пролетариата, начавшего при поддержке беднейшего крестьянства или полупролетариата созидать основы коммунистического общества» ¹³⁰.

Однако коммунистическое сознание пролетариата возникает как следствие классовой борьбы и классового положения рабочего класса. Если даже предположить, что в результате Гражданской войны (вариант классовой борьбы) весь рабочий класс поголовно обрел коммунистическое сознание (а около 60% рабочих текстильщиков и металлистов воевали в РККА, т.е. все призывные возраста), и заметное число крестьян, хотя и не являющихся рабочими, но оказавшихся втянутыми в классовую борьбу рабочего класса (Гражданскую войну), также прониклось коммунистическим сознанием, то все равно носители такого сознания не составляли большинства – демократический критерий готовности страны к коммунизму выполнен не был. Тем более, что призывной характер формирования Красной армии приводил к заметному числу дезертиров. То есть далеко не все бойцы РККА обрели коммунистическое сознание. Равным образом и на производстве также имелись шкурники и дезертиры труда ¹³¹, которых приходилось подавлять. Конечно, большевики в деревне опирались на комбеды, но они, тем не менее, именовали деревенскую бедноту полу-пролетариатом. Сознание этого полупролетариата, его идеология должны были значительно отличаться от идеологии потомственных рабочих. Именно поэтому Ленин отмечает низкий культурный уровень и говорит, что Советы не стали органами управления через трудящихся, а являются органами управления для трудящихся, через передовой слой пролетариата, но не через трудящиеся массы.

Таким образом, если все-таки в таких условиях пытаться сохранить и монопольную власть компартии, и курс развития на коммунизм, то управление этим процессом не должно предполагать демократию, хотя бы и демократию советов. (Вариант многопартийности, когда компартия направляет движение страны к коммунизму даже и находясь в оппозиции, большевики полностью исключали.)

Большинство народа в стране пролетарским сознанием не обладало. А потому при возможном голосовании далеко не факт, что это голосование будет соответствовать пролетарской идеологии и целям компартии. Авторитет большевиков, конечно, авторитетом, но в каждом случае, когда интересы строительства коммунизма придут в столкновение с мелкобуржуазными интересами крестьянской массы, демократическое голосование могло дать далеко не тот результат, которого желали бы большевики. Особенно это должно было проявиться в ситуации, когда требовалось значительное изменение действующей политики. Так далеко не демократические аргументы, а череда крестьянских восстаний и Кронштадтский мятеж вынудили большевиков ввести НЭП, что пришло в противоречие с только что принятой программой партии. Но если бы НЭП введен не был, и при этом в стране действовал бы демократический политический режим, то большевики просто потеряли бы власть.

Впрочем, большевики власть сдавать не собирались, РКП(б) была правящей партией и правящей монопольно. Но это создавало ситуацию, когда объективно должен был возникнуть поток карьеристов, что стремились попасть в правящую партию, замещая там постепенно революционеров. Конечно, на пути карьеристов партия ставит фильтр, но ни один фильтр не дает стопроцентного результата. Особенно процесс замещения революционеров стал заметен между XVII и XVIII съездами. Поместим здесь пару таблиц (по одной для каждого съезда), составленных мной на основе стенографических отчетов этих съездов, где приводятся необходимые данные ¹³².

Таблица 1. Время вступления в партию для XVII съезда

Таблица 2. Время вступления в партию для XVIII съезда

Итак, к XVIII съезду характер ВКП(б) сильно изменился. Если в ЦК революционеры (члены с дореволюционным стажем) ещё сохраняли где-то треть состава, а воевавшие в гражданскую – две трети, то среди самой партии (среди делегатов съезда) члены партии с дореволюционным стажем сократились до уровня 5%, а вступивших до окончания Гражданской войны стало менее одной пятой. (Стоит ожидать, что среди рядовых членов партии, не делегатов, эти проценты ещё ниже.) То есть основные кадры партии вступали уже в правящую партию, как они вступали бы в партию, скажем, кадетов (в буржуазной республике, если бы у власти были кадеты) или октябристов (в реставрированной монархии) – карьеру лучше всего делать именно в правящей партии. Нет, все те партийные кадры, что вступили уже после Гражданской войны, они скорее всего в Гражданскую воевали. И даже на стороне Красных. Но вот в партию вступать не спешили – мало ли что? Ещё в плен попадешь – шлёпнут. А вот после Гражданской, когда сомнений в том, что ВКП(б) власть взяла и удержала, не осталось – вот тогда в правящую партию можно и вступить.

Таким образом партия, оказавшаяся у власти в условиях отсутствия экономического базиса коммунизма, неизбежно вставала перед проблемой, что демократическим путем она может не провести (не всегда провести) на голосовании свою цель – построение коммунизма, т.е. демократический путь становится рискованным. У больших масс народа могут оказаться другие цели. И даже внутри коммунистической партии высокосознательное ядро также имеет тенденцию к сокращению, к растворению в массе вновь вступивших членов партии, необходимой культурой не обладающих. В результате судьба коммунистического проекта попадает в зависимость от этого немногочисленного высокосознательного ядра, а сам проект приходится осуществлять не столько демократическими методами, сколько в режиме авторитарной модернизации. Но если мы осуществляем проект не в демократическом режиме, когда сам народ определяет необходимость тех или иных мер, следовательно, сам народ определяет необходимость изъятия и концентрации прибавочного продукта, то мы, таким образом, определяем эту необходимость авторитарными методами, то есть изымаем прибавочный продукт принудительно. А это есть эксплуатация – по определению.

Не говоря уже о том, что для успешного завершения авторитарной модернизации нам необходимо поддерживать существование высокосознательного ядра, осуществляющего управление процессом. А для этого необходим специальный проект воспитания нового человека – строителя коммунизма. О необходимости подъёма культуры говорит Троцкий ¹³³, Ленин, в частности, говорит о том, что «некультурность принижает Советскую власть и воссоздает бюрократию» ¹³⁴. И он же опасается, что в партии заведутся эксплуататоры. Так предлагая увеличить за счет рабочих число членов ЦК до 100 человек, он особо оговаривает: «В число рабочих членов ЦК должны войти преимущественно рабочие, стоящие ниже того слоя, который выдвинулся у нас за пять лет в число советских служащих, и принадлежащие ближе к числу рядовых рабочих и крестьян, которые, однако, не попадают в разряд прямо или косвенно эксплуататоров» ¹³⁵.

Но если до завершения проекта, до достижения коммунизма, все же произойдет загнивание руководящего ядра, а сама программа воспитания строителя коммунизма сохранится и даже будет силой навязываться советским гражданам, то лицемерие подобной политики начнет вызывать отвращение широких масс к самой идее коммунизма. В этом и заключается ловушка авторитарной модернизации, то есть проекта построения коммунизма в условии отсутствия его материально-технической базы путем развития этой самой базы. Уже одно то, что модернизация авторитарная, противоречит коммунизму – противоречит цели устранения эксплуатации. Ну а то, что правящая партия в конце концов загнила, в этом сегодня ни у кого сомнений уже нет. Дискутируются частности – в какой именно момент загнивание правящей партии стало необратимым.

Борьба большевиков под руководством В.И. Ленина против диктатуры пролетариата

Если говорить о коммунизме, как это делала принятая программа РКП(б), то надо прежде всего исключать эксплуатацию, то есть принудительное изъятие создаваемого рабочими прибавочного продукта. А устранить принудительный характер изъятия можно единственным способом – сам рабочий класс должен принимать решение о таком изъятии. Программа РКП(б) это и устанавливала – поскольку практически все рабочие были членами какого-нибудь профсоюза, то именно профсоюзы «должны прийти к фактическому сосредоточению в своих руках всего управления всем народным хозяйством, как единым хозяйственным целым» ¹³⁶. На выполнении партией этого пункта действующей программы РКП(б) и настаивала «рабочая оппозиция». Если в стране диктатура пролетариата, то именно рабочий класс и должен осуществлять эту диктатуру. В какой-то мере именно сомнения в действии диктатуры пролетариата, возникшие вследствие начавшейся социальной дифференциации в компартии, вследствие наметившегося противопоставления верхов и низов, и стали причиной оформления этого течения. Рабочей оппозицией «затрагивались вопросы о «верхах» и «низах», о бюрократизации, о соотношении профсоюзных, государственных и партийных органов, но центральным, конечно, выступал вопрос о месте рабочего класса и его организаций в политической и хозяйственной жизни Советской России» ¹³⁷. Кроме рабочей оппозиции эту проблему (диктатура пролетариата или диктатура партии) поднимала платформа «децистов», которые были недовольны нарушениями внутрипартийной демократии.

Поскольку большевики летом 1917 года взяли курс на социалистическую революцию, большинство их предвыборных лозунгов исходило из понятия социализма (коммунизма) – тем более, что Ленин решительно недооценивал значение развитости базиса. Когда же власть оказалась в их руках и надо было организовывать повседневную жизнь страны, оказалось, что многие лозунги не могут быть выполнены как раз в силу этой отсталости базиса. Так переход от военного коммунизма к НЭПу большевики были вынуждены сделать под давлением народного недовольства. С самоуправлением и даже с осуществлением народом своей власти через советы также не вполне получалось, как это много раз отмечал Ленин. Необходимо было формировать государственный аппарат, в том числе (тем более) аппарат управления промышленностью. Если в первый период советской власти именно профсоюзы взяли на себя функцию управления промышленностью, то уже в 1918 году рабочее самоуправление было значительно ограничено созданием совнархозов. С этих пор только треть членов заводоуправления избиралась профсоюзом, а две трети назначались совнаркомом. В случае необходимости совнархоз мог назначить своего представителя, обладающего правом «решающего голоса и правом приостанавливать решения фабрично-заводского управления» ¹³⁸. В дальнейшем эта тенденция только усиливалась.

Хотя в целом партийное руководство шло по пути усиления государственных и хозяйственных органов, но в некоторых отраслях (металлообработка, текстильная и горнодобывающая промышленность) руководство находилось в руках соответствующих профобъединений ¹³⁹. Это приводило к тому, что местным отделениям союза металлистов приходилось руководствоваться указаниями двух центров (ВСНХ и ЦК профсоюза), нередко противоречащих друг другу. Исполкомы Советов также пытались ограничить хозяйственную деятельность профсоюзов ¹⁴⁰. Такая же картина складывалась и в текстильной отрасли. Поэтому 30 сентября 1919 года была опубликована статья А.Г.Шляпникова, где он осуждал вмешательство партийных структур в хозяйственную жизнь, «говорилось о “самоубийственной централизации” и “патентованых вождях”, неспособных управлять экономикой» ¹⁴¹.

Недовольство вмешательством ЦК РКП(б) в профсоюзные организации было нередким. Именно таким вмешательством возмущались представители течения «рабочей оппозиции». Шел спор, кто является руководящей партийной организацией всего профдвижения – фракция РКП(б) ВЦСПС или ЦК РКП(б) ¹⁴²? Развернулась широкая дискуссия о профсоюзах, отраженная даже в специальной брошюре Ленина ¹⁴³. Ленин определяет своих противников как синдикалистов ¹⁴⁴, хотя на самом деле Шляпников не отрицал руководящую роль партии. То есть угроза с его стороны для центрального руководства РКП(б) была только лишь потенциальной.

Позицию Центрального комитета выразил Зиновьев. Он указывал, что партия руководит всеми рабочими организациями, в том числе и профсоюзами. Зиновьев полагал, что профсоюзы должны быть государственной структурой и процесс огосударствления профсоюзов уже идет. «Партия пролетариата должна понять источники того сдержанно-осторожного отношения к вопросу о привлечении специалистов к единоличному управлению, которое замечается в некоторых кругах рабочих, инстинктивно опасающихся того, чтобы незаметно не усилилась власть социально-враждебного нам слоя. И партия пролетариата должна обдумать серьезные организационные гарантии того, чтобы этого не случилось и чтобы в то же время силы специалистов науки и техники были использованы» ¹⁴⁵.

Дискуссии продолжались вплоть до Х съезда РКП(б). Так «столкновения между партийными и профсоюзными лидерами произошли на XVII Московской губернской партийной конференции (13-14 марта 1920 г.). На ней сторонники А.Г. Шляпникова указывали на некомпетентность ЦК РКП (б) в экономических вопросах и предлагали разграничить обязанности партии и Советов, имеющих политическую власть в жизни государства, с одной стороны, и союзов, осуществляющих экономическое руководство, с другой» ¹⁴⁶. Представитель ЦК, Л.Б.Каменев, считал, что сторонники А.Г.Шляпникова хотят ограничить власть партии. В результате конференция «высказалась в пользу отстранения профсоюзов от управления народным хозяйством» ¹⁴⁷.

Наряду с рабочей оппозицией возникло и течение «децистов», которые также указывали на расслоение партии на «верхи» и «низы». Хотя критика децистов и критика рабочей оппозиции во многом совпадала, однако представители этих течений не объединялись, а зачастую конфликтовали – разный социальный состав. Рабочая оппозиция это рабочие или бывшие рабочие, которые выдвинулись в управление промышленностью и профсоюзами, а децисты преимущественно интеллигенция.

Так в Тульской парторганизации представители рабочей оппозиции потеснили на выборах децистов в губкоме, в результате деятельность децистов стала «направлена на доказательство неспособности своих противников справиться с делом, а также на подготовку их провала на следующей конференции» ¹⁴⁸.
Несмотря на то, что по многим вопросам требования децистов и рабочей оппозиции совпадали, но существовали и принципиальные разногласия. Децисты, выступая против методов военного коммунизма, против жесткой централизации, поддерживали рабочую оппозицию в вопросах демократизации общественной жизни, но выступали резко против управления промышленностью профсоюзами, полагая это растаскиванием партии по частям ¹⁴⁹.

Стремление к закреплению военно-коммунистических методов управления проявилось в программе всеобщей милитаризации и планово-принудительной организации труда, принятой на IX съезде РКП(б). Эта программа значительно меняла направление развития всех общественных организаций, приводя к сращиванию их с государственными органами. На железной дисциплине настаивал Ленин ¹⁵⁰. «Организации партии должны /…/ взять на учет всех квалифицированных рабочих с целью их привлечения к производственной работе с такой же последовательностью и строгостью, с какой это проводилось и проводится в отношении лиц командного состава для нужд армии» ¹⁵¹. «При диктатуре пролетариата профессиональные союзы превращаются из органов борьбы со стороны продавцов рабочей силы против господствующего класса капиталистов в аппараты правящего рабочего класса» ¹⁵². Но власть-то в СССР принадлежала не рабочему классу как таковому, а партии, то есть возникающему классу номенклатуры. И в результате такой эволюции профсоюзы не смогли впоследствии взять на себя роль органов борьбы со стороны продавцов рабочей силы против господствующего класса номенклатуры, что очень хорошо стало заметно в 70-80-е годы. «Профсоюзы … должны постепенно превращаться в вспомогательные органы пролетарского государства, а не наоборот» ¹⁵³. Профсоюзы в СССР и превратились в государственные органы, перестав бороться с эксплуатацией трудящихся. Они, конечно, следили за соблюдением трудового законодательства, особенно в области охраны труда, но и только. Никакой системной борьбы за повышение заработной платы профсоюзы не вели в принципе.

Очевидный отход от провозглашенного курса на коммунизм и предвыборных обещаний большевиков и Ленина лета 1917 года зафиксировал Н.В. Устрялов: «Чтобы спасти Советы, Москва жертвует коммунизмом» ¹⁵⁴.

IX съезду не удалось погасить конфликт между возникавшими в партии «верхами» и «низами». Как писала Коллонтай «Оппозиция состоит почти исключительно из профессионалистов, как показывают и подписи сторонников оппозиции под тезисами о роли производственных союзов. Кто такие профессионалисты? Рабочие, та часть передового авангарда русского пролетариата, которая на своих плечах вынесла все трудности революционной борьбы и не распылилась по советским учреждениям, утратив связь с рабочими массами» ¹⁵⁵. То есть дискуссия между профессионалистами (рабочей оппозицией) и Центральным комитетом это дискуссия между партийными бюрократами, что настаивали на своей руководящей роли, и собственно рабочими, что остались рабочими или тоже перешли на руководящую роль, но непосредственно на производстве. Фактически вопрос стоял – диктатура пролетариата или диктатура пролетарской партии.

Например, 28 августа 1920 года состоялось тайное собрание активных работников РКП(б) Бауманского района Москвы в количестве 17 человек. Был намечен путь борьбы с засильем верхов. Ораторы предлагали даже бороться до оружия в руках для удержания завоеваний революции. Дело «о конспиративном собрании в Бауманском районе Москвы» рассматривалось 20 сентября 1920 г. на заседании Московского комитета РКП(б) ¹⁵⁶. Председатель конспиративного собрания заявил, что заседание не было тайным, а другой участник объявил, что «подобные собрания проходят по всей республике и являются результатом болезни партии» ¹⁵⁷. Но ни один из участников конспиративного собрания не был исключен из партии – ЦК РКП(б) не хотела ещё больше обострить недовольство партийным руководством накануне IX Всероссийской партийной конференции и Х съезда (впрочем, ВЧК займётся ими позднее).

Однако, если центральное партийное руководство не боялось маневрировать идти на уступки и т.д., то на местах методы борьбы с оппозицией были бескомпромиссными. Как видно на примере Тулы, Перми, Нижнего Новгорода, за критику руководства могли отозвать из парторганизации и направить куда-нибудь подальше с поручением, могли исключить из комитета, распустить райком и т.д. Здесь отношение региональных партийных верхов к оппозиции было жестче, чем в центре ¹⁵⁸.

«На IX Всероссийской конференции РКП (б) А.М. Коллонтай, И.И. Кутузов, Ю.Х. Лутовинов, С.П. Медведев, Г.И. Мясников и некоторые другие сторонники А.Г. Шляпникова резко критиковали «назначенчество», затронули острые вопросы рабочей демократии, чистки партии, взаимоотношений советских и профессиональных учреждений с ЦК РКП(б)» ¹⁵⁹.

Назревала третья пролетарская революция. Но для этой революции не хватало руководящего ядра – РКП(б) оставалась единственной легальной политической организацией, сохранявшиеся ещё кое-где легальные организации меньшевиков, эсеров и анархистов были малочисленны и разрозненны, а потому не могли взять на себя организацию всенародного возмущения. Хотя если революционный взрыв пока не произошел, то как реакция на репрессии против оппозиции, начался отток рабочих из партии. «Уход тысяч и тысяч рабочих из рядов тульской организации нельзя объяснить тем, что ушли элементы случайные, – говорил Тульской губернской партконференции А.Ф. Галкин, – В партийную неделю в наши ряды влились не худшие, а лучшие элементы пролетариата, ибо они пришли к нам в самое тяжелое время для Советской Республики, время, когда Деникин стоял под Тулой и для новых членов партии открывались перспективы не блестящей карьеры, а виселиц и расстрелов» ¹⁶⁰. Примечательно, что в Туле губком состоял из децистов, то есть по отношению к рабочей оппозиции децисты применяли те самые меры, за которые они критиковали ЦК РКП(б). То есть такие меры являлись не случайным проявлением беспредела центральных органов, а составляли сущностные черты партийной культуры большевиков в целом.

Острая борьба прошла на V Московской губернской конференции. На выборах Московского комитета рабочая оппозиция объединилась с другими оппозиционными группами (игнатовцами и децистами) и выдвинула общий список кандидатов. За список, предложенный ЦК, проголосовали 157 человек, за оппозиционный – 122 при двух воздержавшихся ¹⁶¹. Таким образом, в Московский комитет вошли только те, кого рекомендовал ЦК. Это объясняется тем, что Ленин заранее готовился и принял активное участие в конференции ¹⁶². Борьба по вопросу о профсоюзах перерастает в борьбу за лидерство в партии.

В таких условиях естественно Центральный комитет использовал имеющиеся административные ресурсы. «По воспоминаниям Т.Ф. Людвинской, работавшей в то время на руководящей партийной работе в Сокольнической организации РКП (б), Ленин, обеспокоенный ситуацией, выделил «для разъяснительной работы» только в этом районе Москвы 50 докладчиков, распорядился снабдить их литературой и дал машину, «так как обойти пешком обширный район, да еще в зимних условиях, было физически невозможно». Напротив, «рабочая оппозиция» не имела таких ресурсов. Среди других обстоятельств, оказавших заметное влияние на формирование партийного мнения в Москве, являлся авторитет В.И. Ленина, который лично встречался с наиболее оппозиционно настроенными рабочими» ¹⁶³. Надо отметить, что шёл постоянный процесс удаления сторонников рабочей оппозиции из губернских комитетов РКП(б) ¹⁶⁴.

По мнению Санду, одна из главных причин «поражения «рабочей оппозиции» состояла в том, что профессионалисты, которых платформа А.Г. Шляпникова могла заинтересовать в первую очередь, в основном, являлись беспартийными. Так, по данным Шляпникова численность коммунистов среди профсоюза рабочих-металлистов Петрограда составляла менее 2 %, в Москве - 4 процента. В региональных организациях количество коммунистов среди профсоюзных работников не превышало 3 процентов. К примеру, среди рабочих отделения ВСРМ Пермской губернии в конце 1920 - начале 1921 г. было 724 (2,77 %) члена РКП (б). И это касается профсоюза, составляющего, по словам А.Ф. Киселева, «костяк профдвижения» ¹⁶⁵. В то же время позиция Ленина устраивала государственных чиновников, а доля большевиков в органах управления промышленности была значительной. Профессионалисты, которых могла заинтересовать позиция Шляпникова в первую очередь, в основном являлись беспартийными и остались вне дискуссии. А сторонники рабочей оппозиции не решились к ним апеллировать, опасаясь всплеска «мелкобуржуазной стихии» ¹⁶⁶.

Х съезд РКП(б) проходил в обстановке социально-экономического кризиса, крестьянских восстаний, рабочих выступлений и восстания в Кронштадте. Эта обстановка была одной из причин довольно жестких решений съезда. В условиях кризиса ЦК РКП(б) было гораздо легче призвать партию к единству и провести резолюцию «О единстве партии».

Центральный комитет провел перед съездом большую подготовительную работу, а потому поражение рабочей оппозиции было предопределено уже составом делегатов. В работе съезда участвовало 717 делегатов с решающим и 418 с совещательным голосом. Около 70 из них были сторонниками Шляпникова. Однако часть из них была направлена на подавление восстания в Кронштадте. Кроме того, в связи с волнениями в Самарской и Саратовской губерниях многие делегаты из этих регионов были откомандированы в распоряжение соответствующих губкомов. Как раз в самарской делегации сторонников Шляпникова было больше, чем в любой другой. В результате только около половины делегатов съезда от рабочей оппозиции участвовали в его работе ¹⁶⁷.

Центральный комитет предпринимал определенные усилия, чтобы не допустить объединения оппозиционных фракций. Так в президиум съезда были избраны два представителя рабочей оппозиции, но отклонен представитель децистов, а при том, что сторонников ЦК среди делегатов было большинство, они могли определять результаты выборов – то есть даже выборы президиума съезда использовались, чтобы вбить клин между различными группами оппозиции.

Ленин серьезно готовился к этому съезду, добившись даже переноса срока созыва с 6 февраля на 6 марта. Важную роль в подготовке съезда играл Сталин, к которому поступала вся предварительная информация:
«в наших партийных органах, взамен сводки о военных фронтах стали давать место фронту партийному, под наблюдением военного стратега и архидемократа т. Сталина эта сводка редактировалась. И каждый раз мы могли получить донесения, что на таком-то фронте одержаны такие-то победы, что за точку зрения Ленина голосовало столько-то, за точку зрения Троцкого — 6 голосов, из них — один комиссар, один заместитель и так далее» ¹⁶⁸. Заслуги Сталина по подготовке съезда были замечены и через год, на XI съезде, его изберут генеральным секретарем ЦК РКП(б). Отметим, что в те годы это была техническая должность, генеральный секретарь ни в коем случае не был главой партии.

Нет ничего удивительного, что при такой подготовке Ленину удалось на этом съезде победить и провести резолюцию «О единстве партии» ¹⁶⁹. Рабочая оппозиция решительно осуждалась в следующей резолюции «О синдикалистском и анархистском уклоне в нашей партии»: «Указанный уклон вызван отчасти вступлением в ряды партии элементов, не вполне еще усвоивших коммунистическое миросозерцание, главным же образом уклон этот вызван воздействием на пролетариат и на РКП мелкобуржуазной стихии, которая исключительно сильна в нашей стране и которая неизбежно порождает колебания в сторону анархизма /…/ группы так называемой “Рабочей оппозиции”» ¹⁷⁰. «взгляды “Рабочей оппозиции” и подобных ей элементов не только теоретически неверны, но и практически служат выражением мелкобуржуазных и анархических шатаний, практически ослабляют выдержанную руководящую линию коммунистической партии и на деле помогают классовым врагам пролетарской революции» ¹⁷¹. «постановляет: 1) признать необходимой неуклонную и систематическую борьбу с этими идеями; 2) признать пропаганду этих идей несовместимой с принадлежностью к РКП» ¹⁷². Таким образом Ленин и ЦК РКП(б) использовали против рабочей оппозиции стандартное для большевиков обвинение своих противников в мелкобуржуазности, которое большевики всегда используют против своих противников, независимо от их реальной классовой принадлежности ¹⁷³ – тогда как среди сторонников рабочей оппозиции основную массу составляли рабочие или выходцы из рабочего класса.

Примечательно то, что Шляпников настаивал просто на выполнении действующей Второй программы РКП(б), принятой двумя годами ранее. Как раз в Программе утверждалось, что именно профсоюзы «должны прийти к фактическому сосредоточению в своих руках всего управления всем народным хозяйством, как единым хозяйственным целым» ¹⁷⁴. Теперь же такая позиция объявлялась анархизмом и синдикализмом. Это ещё раз подчеркивает утопичность как Второй программы РКП(б), так и предшествовавшей ей Октябрьской революции – причем эту утопичность признал сам Х съезд РКП(б) под руководством Ленина, приняв такую резолюцию.

О том, что социализм (коммунизм) в России невозможен, марксисты в 1917 году Ленина предупреждали. Да он и сам это до некоторой степени сознавал, но обращая в силу собственного характера преимущественное внимание на власть, на возможность захвата власти, Ленин игнорировал ограничения базиса. В результате он берет курс на социалистическую революцию, при этом выдвигаются лозунги диктатуры пролетариата и отмирания государства. После захвата власти Ленин воодушевлен начавшимися революциями в Австрии и Германии и инициирует принятие Второй программы РКП(б), а в экономике проводится политика «военного коммунизма». Но революции терпят поражение, а «военный коммунизм» приводит к полному параличу экономики и крестьянским восстаниям. В результате Ленин убеждается в том, что провести отмирание государства невозможно потому, что 1) недостаточная культура масс приводит к тому, что советы не становятся властью через массы, а лишь властью для масс посредством авангарда, власть остается оторванной от народа, 2) отсутствие мировой (европейской) революции приводит к необходимости по крайней мере сохранения армии, 3) имеющийся уровень развития (и организации) экономики требует сохранения и чиновничества также. Предвыборные обещания большевиков лета 1917 года проваливаются.

Поэтому, когда рабочая оппозиция требует проведения в жизнь принятой программы партии, Ленин громит свою программу как синдикалистскую, поскольку уровень развития экономики требует подчинения руководства экономикой не трудящимся массам, а квалифицированным специалистам. Диктатура пролетариата невозможна, необходима диктатура партии.

Начало процессов формирования новых классов

Ленин даже вынужден был сказать, что полностью изменил взгляд на социализм: «мы вынуждены признать коренную перемену всей точки зрения нашей на социализм. Эта коренная перемена состоит в том, что раньше мы центр тяжести клали и должны были класть на политическую борьбу, революцию, завоевание власти и т. д. Теперь же центр тяжести меняется до того, что переносится на мирную организационную “культурную” работу» ¹⁷⁵. Если раньше вопрос о социализме для Ленина сводился только и исключительно к вопросу о власти, независимо от состояния базиса, то сама жизнь показала ему, что не менее, а очевидно и более важное значение имеет организация базиса, то, как организованы производство и обмен – правда, на это Ленин обратил внимание только после того, как основная проблема, что его интересовала, была решена – власть стала прочно ему принадлежать…

Ну-у-у, вернее, власть принадлежала пролетариату, партии, РКП(б). Но руководил всем этим именно Ленин. Тут разница как между полным владельцем предприятия и обладателем контрольного пакета акций. Власть принадлежала Ленину не абсолютно (не как владельцу), а только как идейному руководителю и создателю РКП(б), наиболее авторитетному члену ЦК (контрольный пакет акций). Утверждение, что Ленин страдал жаждой личной власти, видимо, ошибочно. Имеющиеся в нашем распоряжении тексты, выступления, воспоминания такое утверждение опровергают. Да и коммунистическим убеждениям такая жажда власти решительно противоречит.

Ленинская жажда власти более тонкая. Он желал безраздельной власти партии, в которой он занимает ключевые посты – именно как обладатель контрольного пакета акций. В принципе, он мог и не осознавать, не рефлексировать собственную жажду власти, вполне списывая все на то, что поступает в интересах дела (в интересах партии). Но во всех своих действиях и взглядах, он прежде всего выделял вопрос о власти… пролетариата. Но пролетариат-то осуществляет свою власть не сам по себе, а только посредством той партии, что Ленин создал.

Контрольный пакет акций может быть (и зачастую бывает) меньше 50%, а в этом случае возможны варианты. К примеру, миноритарные акционеры могут объединиться и сместить председателя правления. Подобный кризис как раз и нарастал в РКП(б) между IX и X съездами и принял наиболее острую форму на Х съезде.

В РКП(б), как правящей партии, закономерно началось расслоение на верхи и низы. Пока партия была в подполье, членство в ней никаких дивидендов не приносило. Даже наоборот. Как и во время Гражданской войны – к примеру, попадание в плен к Белым было смертельно опасно. Совсем другая ситуация возникла, когда война была выиграна и власть взята уверенно – партия стала правящей и правящей прочно. Это давало если не экономические дивиденды, если не доход (поскольку был партмаксимум), то дивиденды статусные (власть). А это как-никак существенные элементы социальной стратификации по Веберу.

О бюрократизации, как о реальной опасности, постоянно пишет Ленин. В своих последних статьях он многократно отмечал бюрократизацию управления как негативную особенность действующей власти ¹⁷⁶, ¹⁷⁷, ¹⁷⁸, ¹⁷⁹, ¹⁸⁰, многократно повторяется «аппарат никуда не годится». Отмечается бюрократизм как советских, так и партийных органов ¹⁸¹, ¹⁸². По мнению Ленина «вопрос о нашем госаппарате и его улучшении представляется очень трудным, далеко не решенным и в то же время чрезвычайно насущным вопросом ¹⁸³. Возник даже термин «комчванство».

Причем, все это не имеет ровным счетом никакого отношения к идейной убежденности тех, кого обвиняли в этом самом комчванстве. Член партии мог вполне искренне желать наступления коммунизма и прилагать усилия, чтобы этот коммунизм наступил как можно быстрее, то есть считать себя вполне сознательным и идейным коммунистом (не мыслить своей карьеры вне компартии). Но при этом он сознавал 1) свое героическое прошлое подпольщика или командира РККА, 2) власть, которую завоевала в стране партия, 3) статус в обществе, что эта власть давала, 4) свою принадлежность к определенному социальному слою партийных руководителей, 5) идейное превосходство над массой несознательных обывателей, что коммунизм не строили, а просто жили себе, 6) тем более свое классовое превосходство над буржуазной интеллигенцией и мелкобуржуазным крестьянством. Ну а экономические дивиденды при этом и необязательны. Такой комчванец мог даже бравировать бессребреничеством, положением «солдата» партии. Но бессребреничество само по себе ни о чем не говорит. Так в свое время славу бессребреника и трудоголика имел граф Аракчеев. Это не мешало ему оставаться эксплуататором.

Вот что напишет Троцкий ещё при жизни Ленина: «Нет сомнения, что председатели губисполкомов или комиссары дивизий представляют собой известный общественный советский тип, в значительной мере даже независимо от того, из какой среды вышел каждый отдельный предгубисполкома или комиссар дивизии. За эти шесть лет создались довольно устойчивые группировки советской общественности» ¹⁸⁴. Совсем не обязательно, чтобы все эти председатели и комиссары являлись комчванцами, в конце концов чванство или его отсутствие, это вопрос культуры. Тут важно то, что выходцы из разных классов начали формировать определенный социальный тип советского руководителя. Причем начало этому было положено еще до революции – в момент образования большевистской партии: «организация революционеров должна обнимать прежде всего и главным образом людей, которых профессия состоит из революционной деятельности (потому я и говорю об организации революционеров, имея в виду революционеров-социал-демократов). Пред этим общим признаком членов такой организации должно совершенно стираться всякое различие рабочих и интеллигентов, не говоря уже о различии отдельных профессий тех и других» ¹⁸⁵. Партия большевиков с момента возникновения была партией номенклатуры, партией управленцев-менеджеров революционного движения. После того как она стала правящей, она выступила зародышем нового элитарного класса.

Здесь надо остановиться на ошибочных взглядах марксизма на механизм возникновения новой общественно-экономической формации. В марксизме нечетко описывается механизм: революция в средствах производства вызывает революцию в надстройке и смену формации. Такую мысль однажды высказал Энгельс ¹⁸⁶. Отсюда должна бы была следовать мысль, что каждой специфической общественно-экономической формации, возникновению такой формации, должна предшествовать специфическая революция в средствах и способах производства. Но не следует. В Манифесте (переработанном и расширенном издании Принципов) этой мысли Энгельса нет. Как видно, Маркс ее не оценил, и Энгельс также ее впоследствии нигде не повторяет.

Во времена Маркса в научном обороте была единственная революция в базисе – промышленная. И Маркс только промышленную революцию и рассматривал. Это уже в ХХ веке появятся термины «научно-техническая» и «неолитическая» революции. А потому Маркс полагал, что «у всех прежних способов производства базис был по существу консервативен ¹⁸⁷. У современной же промышленности базис революционен, и буржуазия «постоянно революционизирует разделение труда внутри общества и непрерывно бросает массы капитала и массы рабочих из одной отрасли производства в другую» ¹⁸⁸. Но если следовать этой логике, тогда получается, что одна и та же промышленная революция в базисе вызывает как развитие капитализма, так и последующую смену капитализма социализмом. Но в таком случае не только социализм есть первая фаза коммунизма, но и капитализм есть более ранняя, нулевая фаза того же коммунизма. Почему нет? Производство-то уже носит общественный характер, хотя присвоение пока частное.

Научно-техническая революция, которая вызвала переход к постиндустриальному обществу и революции менеджеров, произошла на рубеже ХХ века. А потому Маркс в принципе не мог внятно описать переход к посткапиталистической формации – любые предположения о посткапиталистической революции, сделанные на материале XIX века, были абстрактными и гипотетичными. Даже Бернштейн, пытавшийся развивать марксизм в соответствии с новыми условиями, появившимися уже после смерти и Маркса, и Энгельса, смог сказать только, что теория разошлась с практикой, и требуется ее доработка, но не смог исчерпывающе обосновать свою позицию с точки зрения марксизма, когда его попросили это сделать. В начале ХХ века был известен только революционный и не вполне корректный случай перехода к социализму в СССР. До реформ Кейнса-Рузвельта никакого эмпирического материала об эволюционном переходе к посткапитализму ¹⁸⁹ просто не существовало.

Началом перехода к социализму (постиндустриальному обществу) в России следует считать план ГОЭЛРО, в рамках которого была создана сеть НИИ и КБ. Из комиссии, что разрабатывала этот план, впоследствии развился Госплан, а сеть НИИ и КБ только расширялась. Это вывело СССР на одно из лидирующих мест в научном прогрессе. С началом научно-технической революции в СССР начала формироваться пара противостоящих классов – номенклатура (менеджеры) и инженеры (ученые). Начало оформления элитарного класса менеджеров и вызвало реакцию в виде недовольства внутри РКП(б), а следом формирование оппозиционных платформ «децистов», «рабочей оппозиции» и некоторых других.

Однако ЦК РКП(б) во главе с Лениным на Х съезде разгромил оппозиционные платформы, в результате была принята резолюция «О единстве партии». Эта резолюция стала впоследствии основным инструментом становления власти класса номенклатуры – любое оппозиционное течение, т.е. нарушающее единство партии со своим ЦК, пропагандирующее взгляды, расходящиеся с позицией ЦК, в соответствии с этой резолюцией становилось антипартийным и контрреволюционным. Следовательно, оно должно было быть подавлено, а представители такого течения – репрессированы.

Как раз против злоупотреблений партийных верхов своим привилегированным положением и выступала рабочая оппозиция ¹⁹⁰. Эти злоупотребления способствовали прогрессирующему разложению многих партийных организаций:
«Различные привилегии, которые предоставлялись партийной номенклатуре (материальные, жилищные, судебные и др.), способствовали прогрессивному разложению многих партийных организаций, начавшемуся в годы гражданской войны. Поступавшие в ЦК РКП (б) сообщения с мест полны сведений о распространении пьянства, склок, конфликтов. Секретари губкомов информировали: в парторганизациях «самогон льется рекой» (Рязань); «усиливается пьянство среди ответственных работников», «на почве пьянства разложилось ГПУ» (Кустанай); «пьянство в организации приводит к уголовным преступлениям, растратам, взяточничеству» (Тюмень, Астрахань) [РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 34, д. 110, л. 2—3]. На состоянии дел в партии уже в 1922 г. сказалась и болезнь Ленина. В Политбюро все вопросы решал триумвират: Л. Б. Каменев (зам. Председателя Совнаркома), И. В. Сталин (возглавлял секретариат и Оргбюро ЦК) и Г. Е. Зиновьев (возглавлял исполком Коминтерна). С лета Ленина все чаще изолировали от дел, он не имел возможности получать достаточно полную и объективную информацию. Многое им воспринималось с подачи “тройки”» ¹⁹¹.

Это вызывало перерождение партии. По словам Шляпникова «нет, кажется, ни одного городка, ни одной губернии, где не было бы массового выхода из партии рабочего элемента» ¹⁹². «Сущность этого партийного кризиса сводится /…/ происходит засорение нашей партии чужеродными ей элементами /…/ Крестьянство, интеллигенция /…/ входят в нашу партию не став целиком на точку зрения рабочего класса /…/ Из партии отливают здоровые рабочие элементы. /…/ это стихийно проявляется во время наших перерегистраций, производимых на чисто формальных основаниях. На фоне всего этого происходит отвердевание верхушечного слоя, который превращается в слой кастовый. /…/ Наблюдается предпочтение методов авторитарного руководства центра методу самодеятельности масс. /…/ те недочеты, на которые здесь указывали и ещё будут указывать, относятся не только и не столько, быть может, к ЦК партии, сколько ко всей нашей партийной организации. /…/ На местах же эти недостатки превращаются в своего рода платформу, на основе защиты которой идет ожесточенная борьба против /…/ «Рабочей оппозиции». /…/ все эти обстоятельства являются /…/ объективной бедой, которая поражает нашу партию» ¹⁹³.

Ленин на Х съезде попал в ловушку. Возможно, субъективно он и хотел бы коммунизма и диктатуры пролетариата, но поскольку он был руководителем государства, то объективно он вынужден был отстаивать позицию руководства этого государства, то есть позицию нового, нарождающегося класса номенклатуры, независимо даже от своих субъективных предпочтений:
«Тов. Ленин — председатель СНК, он руководит нашей советской политикой. Очевидно, что всякое движение, откуда бы оно ни исходило, мешающее этой работе управления, и воспринимается как движение мелкобуржуазное и как движение чрезвычайно вредное» ¹⁹⁴. Однако, ловушка эта – прямое следствие пренебрежения Лениным принципами исторического материализма, непонимание им этих принципов.

Наличие такой ловушки фактически признал Троцкий, говоря о рабочей оппозиции, он заметил: «Если брать с формальной стороны, то ведь это наиболее отчетливая линия рабочей демократии. Но мы выступаем против этого. Почему? Да по причинам основным — удержания диктатуры партии, по причинам подчиненным, — потому что такого рода управление на важнейших, основных заводах будет некомпетентным и с хозяйственной стороны провалит дело» ¹⁹⁵. То есть эти причины – компетентность руководства и удержание классового господства партии, классового господства номенклатуры – объективно оказывались непосредственно связанными. Иначе и быть не могло в условиях, когда материально-технический базис коммунизма в стране отсутствовал.

Резолюцию «О единстве партии» сразу же начали использовать для подавления оппозиции: «отстранение сторонников “рабочей оппозиции” от руководящей работы в партийных и профсоюзных органах приобретает массовый характер» ¹⁹⁶.
Например, «31 мая 1921 г. на пленуме ЦК ВСРМ В.М. Молотов зачитал «прямую директиву ЦК РКП (б)», касающуюся структуры и личного состава Президиума ЦК ВСРМ. В ней предлагалось «утвердить Президиум ЦК металлистов в следующем составе: Федоров, Янсон, Гуревич, Сергеев, Буханов, Владимиров, Васильев. Кандидаты: Тарыгин, Лепсе и Розенталь» /…/ Таким образом, вмешательством вышестоящих партийных органов в формирование руководящего состава ВСРМ ленинцы достигли значительного сужения влияния сторонников А.Г. Шляпникова в управлении одним из крупнейших профсоюзов республики» ¹⁹⁷. «По словам А.Г. Шляпникова, в результате подобных перестановок “уже через два месяца никого из тех, кто голосовал с нами (на X съезде РКП (б). – Т.С.) не осталось на своем месте”» ¹⁹⁸.

Были даже попытки начать политическую борьбу, которые, впрочем, были обречены на провал: «В.Л. Панюшкин был исключен из РКП (б). После этого он вместе с группой своих единомышленников образовал «Рабоче-крестьянскую социалистическую партию» (РКСП). К сожалению, источники о деятельности данной организации почти не сохранилось, поскольку она была практически сразу после ее создания ликвидирована» ¹⁹⁹. Весной 1921 года возникла организация «Рабочая правда», ее члены считали, что «коммунистическая партия все бесповоротнее теряет связь и общность с пролетариатом». Это происходит, по их мнению, вследствие того, что «бюрократия находится в материальных условиях резко отличных от условий существования рабочего класса. И этот факт нельзя затушевать никакими резолюциями и постановлениями» ²⁰⁰. Наиболее активными членами «Рабочей правды» были студенты, преподаватели, и другая интеллигенция.

Репрессии против рабочей оппозиции усилились с осени 1921 года, что было вызвано усилением роли Сталина в Секретариате ЦК. Политбюро именно со второй половины 1921 г. поручает И.В. Сталину вести организационную работу в Центральном комитете ²⁰¹. Ему вменялся подбор кадров, подготовка пленумов ЦК, сессий ЦИК, конференций и прочее, то есть по существу он исполнял обязанности секретаря ЦК». Поскольку Ленин придавал большое значение и кризису в партии, и рабочей оппозиции, можно предположить, что именно успешная работа Сталина по подавлению внутрипартийной оппозиции послужила причиной, что на XI съезде РКП(б) Сталина назначат генеральным секретарём ЦК. То есть те методы, которым впоследствии Сталин будет бороться за единоличную власть и подавлять своих противников, были первоначально отработаны если не под прямым руководством Ленина, то в его присутствии и им одобрены.

Борьба пророков и епископов

Переход к НЭПу после Х съезда, то есть возврат к рыночной экономике и продаже рабочей силы в полной мере восстановил понятие эксплуатации. О волне забастовок, как и о нелегальной антикоммунистической организации внутри правящей РКП(б) говорит Сталин ²⁰², Каменев: «Мы пережили полосу забастовок в Харькове и Сормове /…/ появление контрреволюционной группы «рабочая группа», которая /…/ имеет связи в рабочем классе» ²⁰³. Если есть эксплуатация, появляется и борьба против нее. А также проявляется ее разлагающее влияние на тех членов партии, кто в силу выполнения профессиональных обязанностей занимает привилегированное положение: «Пленумы ЦК и ЦКК одобряют полностью своевременно намеченный Политбюро курс на внутрипартийную демократию, а также предложенное Политбюро усиление борьбы с «излишествами» и разлагающим влиянием нэпа на отдельные элементы партии» ²⁰⁴.

Партия большевиков была организацией, что ставила задачу построения коммунизма. Это было отражено и в ее программах, как Первой, так и, тем более, в недавно принятой Второй. Октябрьская революция и была совершена большевиками как реализация их Программы. Однако, захватив и удержав власть в условиях отсутствия материально-технического базиса коммунизма, большевики должны были попасть под действие Закона победы епископов ²⁰⁵, должна была начаться борьба пророков и епископов. Особенно действие этого закона проявилось после смерти Ленина – усилилась борьба за лидерство среди большевиков.

При этом пророки делились по крайней мере на три разные группы: 1) Троцкий, 2) Каменев-Зиновьев, 3) Бухарин-Дзержинский. И большинство из них не осознавало, что идет борьба пророков и епископов, а думали, что происходит борьба различных идеологических направлений внутри партии большевиков, то есть борьба пророков между собой. Тогда как реальное содержание идеологических дискуссий большевиков – постепенный захват власти епископом, который, впрочем, старался держаться в тени междоусобиц пророков, пока не превратился в архиепископа.

Единственный из пророков, кто трезво осознавал свою борьбу именно с епископом, был Троцкий. Впрочем, их конфликты начались давно, так что не заметить такую борьбу было бы трудно. Как раз об опасности такого конфликта беспокоился Ленин: «нашему Центральному Комитету грозили бы большие опасности /…/ конфликты небольших частей ЦК могли получить слишком непомерное значение для всех судеб партии /…/ Сталин и Троцкий. Отношения между ними, по-моему, составляют большую половину опасности того раскола» ²⁰⁶. Однако Ленин ошибочно представлял себе суть этого конфликта, что было следствием ошибочности принятого в те годы марксистского классового анализа ²⁰⁷. Ленин исходил из существовавших на момент революции классов, а потому основную опасность для советской власти, видел в том, что партия опирается на два класса – рабочих и крестьян ²⁰⁸. А поскольку, согласно марксизма, крестьянство имеет мелкобуржуазный характер, то появляется возможность возникновения мелкобуржуазной платформы в партии (наряду с пролетарской), то есть появления раскола. Ну а поскольку наибольшую вероятность Ленин видел в персонификации раскола Сталиным-Троцким, то можно предположить, как именно, по мнению Ленина, такой раскол мог протекать.

Поскольку Троцкого-то уж никак с мелкой буржуазией связать было невозможно, он твёрдо придерживался пролетарской идеологии, в идеологических дискуссиях постоянно занимал крайнее левое положение, а саму идею, что в предстоящей революции не удастся удержаться на программе-минимум и придётся сразу переходить к программе-максимум, высказал задолго до Ленина, то в мелкобуржуазности Ленин скорее мог подозревать Сталина. Тем более, что в марте 1917 года (до приезда Ленина) Сталин вместе с Каменевым держали курс не на социалистическую революцию, а на критическую поддержку Временного правительства. Ну а поскольку большинство населения страны – крестьяне, и поскольку крестьянство по теории постоянно производит буржуазность, то появление в партии буржуазного уклона, да ещё под руководством Сталина, могло полностью перечеркнуть пролетарскую перспективу развития страны. Тем более, что Сталин только что продемонстрировал Ленину как эффективно он давит оппозицию чисто аппаратными методами, за что и был назначен Генеральным секретарем. И только когда аппарат партии начал действовать против самого Ленина, он спохватился и написал письмо съезду, где рекомендовал удалить Сталина с этого поста. Однако этот классовый расчет Ленина полностью ошибочен.

Ленин исходил из классического марксизма, а потому предполагал, что следом за капитализмом должна наступить какая-либо фаза коммунизма. И даже когда сама жизнь начала показывать ему ошибочность такого взгляда, когда начал расти бюрократизм, как признак начавшегося классообразования, Ленин продолжал думать, что это досадная случайность. Предположить, что не только его взгляд на социализм оказался ошибочен и нуждается в значительной корректировке, но и его основной оппонент в мировом социалистическом движении, Эдуард Бернштейн, также оказался прав, и после капитализма наступает не какая-либо фаза коммунизма, не канун социалистической мировой революции, а еще одна классово-антагонистическая формация, Ленин никак не мог. А потому и возможные классовые конфликты в руководстве РКП(б) он описывал ошибочно.

После антикапиталистической революции, а тем более после начала НТР, начинаются процессы формирования новой посткапиталистической формации ²⁰⁹, ²¹⁰. Ну а называть ли эту формацию социализмом или постиндустриальным обществом – это не более, чем дело вкуса. Соответственно, начинается процесс оформления нового элитарного класса номенклатуры. Именно позицию крупносоциалистического эксплуататорского класса номенклатуры и персонифицировал собой Сталин. Троцкий же продолжал стоять на мелкосоциалистической пролетарской позиции. Но мелкоформационные социальные слои всегда терпят поражение в борьбе с крупноформационными слоями.

Троцкий находился в плену тех же ошибок марксизма, что и Ленин, а потому на Х съезде в общем поддерживал ту же позицию, что занимал Ленин. А потому и резолюцию «О единстве партии» поддержал. Не позиция Троцкого, а позиция Шляпникова и Коллонтай были наиболее демократичными на Х съезде. На XI съезде Ленин ещё присутствовал, но уже начиная с XII съезда началась открытая борьба между лидерами большевиков за место руководителя партии. XII съезд открывался речью Каменева, а отчетный доклад ЦК делал Зиновьев ²¹¹. Тройка Каменев-Зиновьев-Сталин всерьёз претендовала на руководство партией. Эта тройка в общем продолжала тот курс, что проводил ЦК РКП(б) и при Ленине, в то время как позиция Троцкого была более левой ещё с Х съезда. Он опасался буржуазного перерождения партии (ограничение неразвитого базиса), а потому считал, что надо максимально форсировать движение к коммунизму, что находило поддержку у многих членов партии, недовольных НЭПом, как временным отступлением – тем более, что НЭП откровенно противоречил принятой и действующей Второй программе РКП(б). К тому же Троцкий обладал большой популярностью ещё со времен Революции и Гражданской войны. А потому Тройка видела в нём своего основного противника. На него и пошла атака на первом этапе борьбы пророков и епископов, но сначала Тройке пришлось не нападать, а обороняться.

Ленин написал Письмо к съезду, которое было передано в ЦК непосредственно перед XIII съездом РКП(б). В этом письме Ленин предлагал сместить Сталина с поста Генсека и заменить его кем-нибудь другим ²¹². Довольно вероятно, что если бы это письмо на самом деле было прочитано на пленарном заседании съезда, и потом было проведено обсуждение этого письма, то Сталин вылетел бы с поста Генсека со свистом. Но дело в том, что Каменев и Зиновьев не чувствовали в себе силы справиться с Троцким без аппарата Сталина. Генсек, да ещё такой как Сталин, был им настоятельно необходим, чтобы задействовать аппарат партии в борьбе с Троцким. А потому они приложили все силы, чтобы максимально погасить эффект ленинского письма. Письмо не было прочитано на пленарном заседании, а зачитывалось отдельно каждой делегации, и обсуждения письма не проводилось. В результате Сталин сохранил свою должность. (Заметим в скобках, что впоследствии и Каменева, и Зиновьева настигло заслуженное наказание за эту операцию – Первый московский процесс и заслуженный расстрел.)

Обращает на себя внимание, как изменилась РКП(б) после смерти Ленина. Если на предыдущих съездах заметную часть времени занимали прения, дискуссии по тем или иным поводам, то теперь прения практически прекратились. Вот возьмем XII съезд. Прения по отчетным докладам ЦК продолжались на трех заседаниях – с третьего по пятое. Выступило 24 делегата. Стенограмма этих выступлений занимает место с 101 по 193 страницы, т.е. 92 страницы. Доклад о промышленности Троцкого. Прения по этому докладу заняли целое заседание – девятое (сам доклад занял целиком восьмое заседание). В прениях выступило 14 делегатов. Стенограмма выступлений занимает место с 353 по 396 страницы, т.е. 43 страницы. Доклад Сталина о национальных моментах в партийном строительстве на 12 заседании. Прения – выступило 19 делегатов на двух заседаниях. Стенограмма выступлений занимает место с 495 по 519 и с 567 по 619 страницы, т.е. 76 страниц. То есть 57 делегатов, выступивших в прениях и в стенограмме 211 страниц прений по трем вопросам ²¹³.

А теперь XIII съезд. Отчеты ЦК и ревизионной комиссии заняли второе и третье заседание. Прения по ним – четвертое и пятое заседания. Выступило 17 делегатов. Стенограмма занимает место со 143 по 239 страницы, т.е. 96 страниц. Отчет Бухарина по Коминтерну. В прениях выступило три делегата. Стенограмма занимает место со 349 по 373 страницы, т.е. 24 страницы. Доклады Крупской и Калинина по работе в деревне. В прениях выступило три делегата. Стенограмма занимает место с 491 по 505 страницы, т.е. 14 страниц. То есть 23 делегата, выступивших в прениях и в стенограмме 134 страницы прений по трем вопросам ²¹⁴.

То есть количество делегатов, выступающих в прениях сократилось на 60%, а время их выступлений (количество сказанных ими слов) сократилось на 40%. Предварительная аппаратная подготовка съездов делает их более гладкими, беспроблемными, большинство вопросов решено заранее в ЦК.

Есть некоторая корреляция между левой политической позицией и демократией. Левые – стихийные демократы, разумеется левые на самом деле, а не то, что сегодня именуется этим термином. КПРФ это право-консервативная партия, как и многие другие «марксисты». А потому в позиции Троцкого (и группирующейся вокруг него платформы) логично соединились как требования внутрипартийной демократии, так и требования максимального движения к коммунизму. То есть Троцкий полагал НЭП отступлением от уже завоёванных позиций, политикой, которая способствовала буржуазному перерождению партии. Однако НЭП так или иначе нормализовал экономику после нескольких голодных лет «военного коммунизма». Поэтому достаточно большой слой членов партии, особенно на руководящих постах никак не мог поддерживать такую программу. Политика Троцкого резко противоречила интересам нарождавшегося класса номенклатуры. Наоборот, с Троцким соединились представители ранее разгромленных оппозиционных групп, выступавших за демократию: «в последней дискуссии мы имели перед собой единый блок сил, оставшихся от каждой из этих оппозиций. Если вы возьмете подписи под теми документами, которые мы получали, списки докладчиков, которые выступали против ЦК РКП, то вы увидите там лидеров старой оппозиции «демократического централизма», /…/ сторонников оппозиции тов.Троцкого по профессиональным союзам; к ним присоединились в нападении на ЦК и представители рабочей оппозиции» ²¹⁵. Но критическое отношение к НЭПу, тогда как НЭП был официальной политикой партии, введенной Лениным, позволяло противникам утверждать, что Троцкий ленинизму противоречит. Нахождение в одном ряду с ним представителей других оппозиций, что были разгромлены ещё Лениным, также усиливали утверждение о противоречии Троцкого ленинизму. Политбюро ЦК (тройка Каменев-Зиновьев-Сталин) заняло очень удобную позицию, поскольку они представляли большинство ЦК РКП(б), то есть любой их противник легко обвинялся в создании фракции, как следствие попадал под исключение из партии в соответствии с резолюцией «О единстве партии»:
«… нападение т. Троцкого, направленное на Политбюро, объективно приняло характер фракционного выступления, грозящего нанести удар единству партии и создающего кризис партии» ²¹⁶.

Удар по Троцкому был нанесен на XIII Всероссийской конференции. «При одобрении и соучастии Каменева и Зиновьева, Рыкова и Бухарина ее организовывал Сталин с помощью способов и методов, которые позднее привели всех четырех к небытию. Конференцию сфабриковали так, что на ней не могло быть никаких сюрпризов. Все ее постановления были сделаны заранее, их требовалось только принять. На ней присутствовало 128 делегатов с решающим голосом и 222 с совещательным. С энергичными речами против Политбюро выступили от оппозиции Пятаков, Преображенский, В. Смирнов и другие, но они были приглашены на конференцию лишь с совещательным голосом. Что же касается тех 128, кто имел право решать и выносить постановления, то среди них было только три оппозиционера» ²¹⁷. Конференция отмечала фракционную деятельность Троцкого, его мелкобуржуазный уклон, выступления против НЭПа, чему была посвящена довольно обширная резолюция ²¹⁸.

В дальнейшем травля Троцкого (снятие с работы сторонников Троцкого и подчеркивание его разногласий с Лениным) только продолжалось. В ситуации, когда кадровая политика и основные средства массовой информации находились в руках ЦК РКП(б), борьба Троцкого с ЦК была безнадежной.

Хотя о конфликте Сталина и Троцкого предупреждал ещё Ленин, но Сталин предпочитал оставаться в тени – всю открытую (в прессе) борьбу с Троцким вели Каменев и Зиновьев. Наоборот, Сталин как бы защищает Троцкого:
«ленинградцы вместе с тов. Каменевым потребовали немедленного исключения тов. Троцкого из Политбюро, мы не согласились /…/ и ограничились снятием тов. Троцкого с поста наркомвоена. Мы не согласились с т.т. Зиновьевым и Каменевым потому, что знали, что политика отсечения чревата большими опасностями для партии, что метод отсечения, метод пускания крови — а они требовали крови — опасен, заразителен» ²¹⁹.

На поражение Троцкого повлияло и новое прочтение последних статей Ленина, в которых указывалось на возможность строить коммунизм и без пролетариата передовых стран, с опорой на союз рабочего класса и середняка-крестьянина, с опорой на развитие кооперации. Стало очевидно, что мировой революции нет, приходилось исходить из имеющейся реальности. Первоначально на такое прочтение ленинских статей начал указывать Рыков, поддержанный Бухариным, чуть позднее это было зафиксировано XIV конференцией: «В истории нашей партии XIV конференция занимает важное место. Она отстояла и конкретизировала ленинское учение о победе социализма в одной стране, нанесла сокрушительный удар по взглядам капитулянтов и маловеров» ²²⁰. Взглядам Троцкого, настаивавшим на мировой революции и негативно относящегося к НЭПу, это уже решительно противоречило.

Но не только Троцкого. Такая постановка вопроса о возможности построения социализма противоречила классическому марксизму, поэтому «часть партии в лице Троцкого, Зиновьева, Каменева, Радека, Раковского, Евдокимова, Залуцкого, Лашевича, Смилги и многих прочих тезис о построении социализма в одной стране не приняла, его отвергла, то открыто, то прикрыто. Для нее это была ересь» ²²¹. Авторитет Троцкого как пророка усилиями Каменева и Зиновьева был серьезно подорван, для массы рядовых коммунистов было представлено достаточно аргументов, что взгляды Троцкого отличались от позиции Ленина. Пророки Каменев и Зиновьев стали не нужны епископу – тройка распалась. Теперь встала задача уничтожения уже их авторитета, всё-таки они чисто формально стояли во главе партии – с отчетными докладами ЦК на съездах выступали именно они, то есть предполагалось, что именно они играют первые роли в Политбюро. Для уничтожения авторитета одних пророков требуются другие пророки.

«…идею о построении социализма в одной стране, при свойственном им понимании этой идеи, проводили те кадры партии, которых их противники пренебрежительно или с ненавистью называли "правым уклоном", а мы будем называть правым коммунизмом. /…/ интересен еще и тем, что политику именно в духе правого коммунизма пытался проводить (до запрещения ее Москвой) Гомулка в Польше и Венгрия после восстания и накануне кровавого подавления ее наследниками Сталина в 1956 году» ²²².

Статья Ленина О кооперации была написана 4-6 января 1923 года, но Политбюро на нее сначала не обратило внимания, и опубликована она была только 27 мая. Не придавали значения этой статье ни в 23, ни в начале 24 года и ухватились за нее только в конце 24 года – когда полностью исчезли надежды на пролетарскую революцию в Европе. Ленин сказал буквально следующее: «В самом деле, власть государства на все крупные средства производства, власть государства в руках пролетариата, союз этого пролетариата со многими миллионами мелких и мельчайших крестьян, обеспечение руководства за этим пролетариатом по отношению к крестьянству и т. д. — разве это не все, что нужно для того, чтобы из кооперации, из одной только кооперации, которую мы прежде третировали, как торгашескую, и которую с известной стороны имеем право третировать теперь при нэпе так же, разве это не все необходимое для построения полного социалистического общества? Это еще не построение социалистического общества, но это все необходимое и достаточное для этого построения» ²²³.

Если ранее теория марксизма говорила о невозможности построения социализма в России без революции в Европе, если о том же говорится и в действующей Второй программе РКП(б), и если мировой революции нет, все попытки такой революции в Европе подавлены, то это должно означать и неминуемый крах власти большевиков в России. Для партии, которая обладает безраздельной властью, крайне неприятный прогноз. И тут Ленин предлагает выход – все-таки построить социализм, несмотря на ранее сделанные прогнозы и предсказания. Как уже говорилось, эту идею подхватили правые коммунисты – Бухарин, Рыков, Дзержинский. И не приняли довольно многие члены партии, в том числе и Каменев с Зиновьевым. Это создало для Сталина удобную возможность использовать борьбу пророков, и как ранее он использовал Каменева и Зиновьева против Троцкого, так на новом этапе использовать Дзержинского, Рыкова и Бухарина против Каменева и Зиновьева.

Кратковременное лидерство среди большевиков правых коммунистов означало, что большевизм кратковременно возвращается в рамки исторического материализма – «правые коммунисты при постановке вопроса о построении социализма в одной стране находили, что нужно особенно считаться с наличностью в стране объективных экономических предпосылок. /…/ Бухарин заявил, что ничего кроме коммунизма коммунисты всё равно строить не могут и его будут строить, хотя для этого придется “плестись черепашьими шагами”» ²²⁴. «…мы можем строить социализм даже на этой нищенской технической базе, что этот рост социализма будет во много раз медленнее, что мы будем плестись черепашьим шагом, но что все-таки мы социализм строим и что мы его построим. По этому поводу у нас и разгорелся спор на одном из заседаний Политбюро, примерно ко времени XIV партийной конференции /…/ тов. Каменев, а за ним и тов. Зиновьев защищали на этом заседании ту позицию, что мы не сможем строить до конца социализм из-за нашей технической отсталости. Мы об этом спорили с ними, мы из-за этого вопроса ломали копья. Мы соглашались с ними, что гарантией от интервенции, от новой войны, от реставрации, принесенной на штыках капиталистических армий, может быть только международная социалистическая революция; но мы оспаривали со всей страстностью выдвинутое ими положение, что мы должны погибнуть из-за нашей технической отсталости» ²²⁵.

Троцкий и объединившиеся с ним Каменев и Зиновьев возражали, что «социализм в СССР, идя черепашьими шагами, никогда построить нельзя, так как пока не свергнут капитализм в Европе, он теми или иными способами, в особенности своим контролем мирового рынка, от которого всецело зависит СССР, в нем задушит и разложит социализм. Отрицая возможность без мировой революции построения социализма в одной стране, троцкисты (Пятаков, Преображенский) уже в 1925 г. начали изменять свою концепцию исключительно важным дополнением: если допустить, говорили они, что возможно построение социализма в одной стране, то для этого нужны не черепашьи шаги, нужно идти с максимальной быстротой, форсируя темпы строительства» ²²⁶. Эта позиция была отражена в решениях XV конференции: «Необходимо стремиться к тому, чтобы в относительно минимальный исторический срок нагнать, а затем и превзойти уровень индустриального развития передовых капиталистических стран. Успешное осуществление этого зависит от темпа накопления в народном хозяйстве и от тех ресурсов, которые оно сможет выделить для разрешения задачи индустриализации» ²²⁷.

Однако весь 1925 год доктрина правого коммунизма была преобладающей среди большевиков – не в последнюю очередь потому, что ее придерживался тогда Сталин. Тройка, в которой он участвовал, когда надо было свалить Троцкого, перестала его устраивать, поскольку теперь надо было топить самих Каменева и Зиновьева. А потому Сталин присоединился к доктрине правого коммунизма, впрочем, не внеся в нее своего вклада, а лишь повторяя ее положения. Учащаются личные стычки Каменева и Зиновьева со Сталиным, который эти стычки провоцировал ²²⁸. Зиновьев стал обвинять правых коммунистов в ревизии ленинизма ²²⁹. Каменев также стал критиковать Сталина: «я пришел к убеждению, что тов. Сталин не может выполнить роли объединителя большевистского штаба (голоса с мест: «Неверно!», «Чепуха!», «Раскрыли карты!» Делегаты встают и приветствуют тов. Сталина. Бурные аплодисменты. /…/ Голоса с мест. Да здравствует тов. Сталин !!! (Бурные продолжительные аплодисменты, крики «Ура»! Шум.)» ²³⁰.

Как видите, Каменев и Зиновьев совершенно наивно полагали себя лидерами компартии. Единственная альтернатива Сталину в те годы был Троцкий, неслучайно Ленин выделил именно их конфликт как определяющий для судеб партии. Но против Троцкого объединилось большинство старых членов политбюро. Они считали незаслуженным, что они-то шли с Лениным с самого начала создания организации большевиков, а Троцкий спорил с Лениным на всем протяжении промежутка между революциями и примкнул к большевикам только в 1917 году. И вот теперь роль лидера большевиков должна достаться ему.

Если бы Троцкий сразу осознал, что борется против аппарата партии и ему надо фактически совершить переворот, возможно у него и были бы шансы победить Сталина. Тем более, если бы он начал бороться за внутрипартийную демократию, как только этот вопрос возник, то у него были шансы объединить децистов и рабочую оппозицию – для такого объединения нужна была более авторитетная фигура, чем лидеры децистов или Шляпников. А в этом случае борьба за демократию внутри партии большевиков могла иметь и другой результат. Но в том-то и дело, что большевики (и Троцкий в том числе) не придавали значения вопросам устава, а главные проблемы видели в программе – тогда как для большевизма основные вопросы это именно вопросы устава, как это стало ясно ещё на Втором съезде РСДРП. Вот посмотрите аналогичную ситуацию – вывод о характере партии надлежит делать именно на основе анализа устава, а не программы, как я это показываю на примере партии Иттифак²³¹.

Теперь же, после того как Сталин стал генеральным секретарем, и аппарат партии начал работать на него, начал крушить его противников, какая-либо борьба со Сталиным изнутри партии большевиков становилась бессмысленной, заранее обреченной на поражение. Объединенный пленум ЦК и ЦКК 14 ноября 1927, учитывая требование местных партийных организаций и рабочих собраний, исключил из партии Троцкого и Зиновьева. XV съезд ВКП (б) (2-19 декабря 1927) подвел итог предсъездовской дискуссии, принял решение "Об оппозиции" ²³². Съезд признал, что оппозиционный блок полностью разорвал с ленинизмом и перешел от тактических разногласий к программным, нарушил не только устав партии, но и советские законы. Каменев и Зиновьев из партии были исключены.

Теперь всевластие Сталина ограничивала только последняя группа пророков – правые коммунисты. Но их позиции сильно ослабели в результате смерти Дзержинского. 20 июля 1926 года на пленуме ЦК, посвящённом состоянию экономики СССР, Дзержинский произнёс двухчасовой доклад, во время которого выглядел больным. В нём он подверг резкой критике Георгия Пятакова, которого он назвал «самым крупным дезорганизатором промышленности» за фальсификацию статистики, и Льва Каменева, которого обвинил в том, что тот не работает, а занимается политиканством. Дзержинскому стало плохо, его отправили домой, где он умер от инфаркта. Очевидно, что Сталину стало гораздо легче свалить одного Бухарина, чем если бы тот был в связке с Дзержинским.

Посмотрите, как именно он дискредитировал Бухарина, это довольно забавно: «”Из молодых членов ЦК, – говорит Ленин, – хочу сказать несколько слов о Бухарине и Пятакове. Это, по-моему, самые выдающиеся силы (из самых молодых сил), и относительно их надо бы иметь в виду следующее: Бухарин не только ценнейший и крупнейший теоретик партии, он также законно считается любимцем всей партии, но его теоретические воззрения с очень большим сомнением могут быть отнесены к вполне марксистским, ибо в нем есть нечто схоластическое (он никогда не учился и, думаю, никогда не понимал вполне диалектики)” (Курсив Сталина, дается ссылка, откуда это: Стенограмма июльского пленума 1926 г., вып.IV, стр.66. – А.М. – далее Сталин продолжает уже своими словами.) Итак, теоретик без диалектики. Теоретик-схоластик. Теоретик, чьи “теоретические воззрения с очень большим сомнением могут быть отнесены к вполне марксистским”. Такова характеристика теоретической физиономии Бухарина, данная Лениным» ²³³. Это знаменитое Письмо к съезду Ленина. Теперь в 1929 году, когда понадобилось ударить по Бухарину, Сталин берет это письмо, замалчивает собственную негативную характеристику, вырывает характеристику Бухарина, сравнительно с характеристикой Сталина вполне благоприятную, выделяет ярлыки – схоластик, не вполне марксист, теоретик без диалектики – и бьет этими ярлыками в противника. Отметим – Бухарин был среди тех членов Политбюро, кто принимал решение не зачитывать это письмо на пленарном заседании съезда и не следовать ленинской рекомендации сместить Сталина с поста генерального секретаря.

Таким образом, все теоретики, все пророки, кто главным считали не борьбу за власть, а теоретическое осмысление реальности, проиграли в борьбе с епископом, с генеральным секретарем и были физически уничтожены. И именно с этих пор главой партии стал не председатель, а секретарь – по первоначальному смыслу вполне техническая должность, как, впрочем, и должность епископов у христиан первоначально была также чисто технической.

Но вернемся к проблеме эксплуатации. Весь период НЭПа существовало явление эксплуатации, обусловленное тем, что действовал рынок, следовательно, и продажа рабочей силы, соответственно имелось и явление прибавочной стоимости. А раз так, то и явление эксплуатации также обязано было существовать.

Впрочем, это можно было списывать на то, что это является тактическим отступлением, необходимостью наращивать материально-техническую базу экономики. В конце концов считалось, что ВКП(б) – это партия рабочего класса, хотя в реальности это было и не так. Но гораздо более показательно выступление Троцкого на 12 съезде на восьмом вечернем заседании. Там Троцкий объяснил съезду, что цена на промышленные товары значительно завышена по сравнению с ценами на сельхозпродукты ²³⁴. Появился даже термин «ножницы цен». Такие ножницы, завышение цены промтоваров относительно цены сельхозпродукции, обычно описываются в марксизме несколько другим термином – неэквивалентный обмен между Городом и Деревней. То есть эксплуатация.

Подобное явление существовало на всем протяжении истории Советского Союза не только по отношению к Деревне. Постоянной была практика завышения цен на потребительские товары. Обычно это оправдывалось тем, что это предметы роскоши. Например, автомобиль. Вполне понятно, что номенклатура, имеющая персональные автомобили, полагала, что автомобиль в частных руках – ненужная роскошь. И на самом деле, если у тебя есть государственный персональный автомобиль, то личный тебе не так уж и нужен. Но кроме автомобилей завышенные цены были, к примеру, на электронику.

Великий перелом

После того, как правые коммунисты потерпели поражение в борьбе со Сталиным, началось планомерное свертывание НЭПа. Вообще извилистая идеология Сталина довольно примечательна. Первоначально он стоял на позиции Каменева и Зиновьева, критиковавших левую оппозицию за неприятие НЭПа. Затем он перешел на позицию Бухарина, который настаивал на построении социализма без мировой революции, а, соответственно, критиковал Каменева и Зиновьева. Наконец, он начал критиковать правый коммунизм Бухарина. При этом он перешел на позицию ускоренной индустриализации, которую первоначально сформулировали троцкисты. То есть за весь период борьбы разных идейных платформ в 20-е годы Сталин успел побывать приверженцем всех этих платформ без исключения. Понятно, что после такого он стремился физически уничтожить всех этих оппозиционеров, кто об этом всем помнил и мог бы ему об этом напомнить.

Но после того, как была уничтожена вся оппозиция внутри страны, Сталин, получивший единоличную власть, должен был обратить внимание на враждебное капиталистическое окружение – именно оттуда исходила остававшаяся для него опасность. Для блокирования этой опасности надо было повышать уровень экономического развития страны. И как можно скорее – а это означало ускоренную индустриализацию за счет ограбления крестьянства как класса. Началось усиление ножниц цен. Следствие – в 1927 году уменьшился объем хлебозаготовок, в начале 1928 года в стране разразился хлебозаготовительный кризис ²³⁵. (Смотрите Таблицу 3 по товарности ²³⁶.) В ответ к крестьянству стали применять методы внеэкономического принуждения.

Таблица 3. Товарность сельского хозяйства.

«Такие меры стали применяться все шире, начиная с 1928г., когда выявились затруднения с заготовками хлеба (практически неизбежные в сознательно создаваемой ситуации роста цен на промышленные товары относительно цен на сельскохозяйственные продукты, которая к тому же обострялась нараставшим товарным голодом)» ²³⁷. На протяжении двадцатых годов посевные площади и валовое производство хлеба постоянно повышались и к 1928 году достигли довоенного уровня. Однако в стране был хлебный кризис, вызванный резким снижением товарности сельского хозяйства. То есть не только совхозы и колхозы в 1927 году не справлялись с ролью помещиков, но и количество кулаков сократилось в три раза по сравнению с дореволюционным уровнем. В результате количество товарного хлеба упало в два раза.

Вот что пишет по этому поводу Сталин: «Не следует ли /…/ принять еще ряд других мероприятий, скажем, мероприятий по замедлению темпа развития нашей индустрии, рост которой создает усиленный рост потребности на хлеб, обгоняющий пока что рост производства товарного хлеба? Нет, не следует. /…/ Наоборот, мы должны сохранить нынешний темп развития индустрии, мы должны при первой возможности развить его дальше для того, чтобы забросать деревню товарами и изъять оттуда побольше хлеба» ²³⁸.

«Лучше нажимать на кулака и выжать у него хлебные излишки... чем тратить валюту, отложенную для того, чтобы ввезти оборудование для нашей промышленности» ²³⁹, «…беря эти излишки у кулаков, мы не только облегчаем снабжение хлебом городов и Красной армии, но и подрываем средство хозяйственного и политического усиления кулачества /…/ Нужно организовать хлебозаготовки» ²⁴⁰, «Чтобы мелкокрестьянская деревня пошла за социалистическим городом необходимо еще, кроме всего прочего, насаждать в деревне крупные социалистические хозяйства в виде колхозов и совхозов... /…/ Социалистический город может везти за собой мелкокрестьянскую деревню не иначе, как насаждая в деревне колхозы и совхозы» ²⁴¹. Далее последовал Великий Перелом, Коллективизация и голод. Диктатура пролетариата по отношению к крестьянству в чистом виде.

Эксплуатация в позднем СССР

О том, что в СССР построена материально-техническая база социализма, говорила ещё Конституция 36 года. Так это или нет, можно спорить, но ход Второй мировой войны и наша победа в Великой отечественной это убедительно подтверждают. В Конституции 77 года утверждалась победа социализма в нашей стране. Но тут начинаются вопросы.

Имевшаяся теория марксизма утверждала, что социализм – первая фаза коммунизма, то есть в СССР должна отсутствовать эксплуатация и присутствовать социальная справедливость. Официальная идеология именно это и утверждала. Соответственно, имеющаяся официальная статистика также показывает отсутствие эксплуатации.

Однако имелось довольно много граждан, кто не обращал внимания на официальную статистику, на «пропаганду КПСС», а настаивал на отсутствии в стране социальной справедливости.
Классово-антагонистический, т.е. эксплуататорский характер советского общества еще в брежневские годы констатировался рядом исследователей: В. Ронкин и С. Хахаев "От диктатуры бюрократии к диктатуре пролетариата" (Ленинград, конец шестидесятых), в Горьком в 1968 г. пятеро студентов написали работу "Социализм и государство", в 1968г. Ю. Вудка из Рязани написал брошюру "Закат капитала", В.Спиненко (Свердловск, 1971) написал работу "Рождение новых классов и борьба при социализме", в 1977 г. вышла работа А.Зимина "Социализм и неосталинизм" ²⁴²
Появились работы в зарубежной литературе о классовом расслоении в социалистических странах. Сначала работа М. Джиласа Новый класс ²⁴³, а затем в 1980 году Номенклатура М. Восленского ²⁴⁴. Глава 4 этой книги так и называется «Номенклатура – эксплуататорский класс советского общества», где Восленский разбирает механизмы эксплуатации. Следующая 5 глава «Номенклатура – привилегированный класс советского общества», где Восленский описывает привилегии номенклатуры. Конечно, этот анализ качественный, численные значения Восленский не приводит, но их и невозможно извлечь из официальной статистики. Советская статистика создавалась не в последнюю очередь с целью замаскировать факт извлечения прибавочной стоимости из советского народа. Как вообще можно принимать во внимание эту статистику, если при публикации данных по доходам основной эксплуататорский класс (номенклатура) заносился в графу «работники умственного труда» – в ту же графу, куда заносились доходы основного эксплуатируемого класса, т.е. класса инженеров?

Те граждане, что в СССР изучали марксизм не по методичкам, созданным идеологическими спецслужбами КПСС, а самостоятельно, пытались вдумываться в его законы, очень быстро приходили к выводу о наличии в стране эксплуатации. Отсюда они делали вывод, что социализм в СССР не построен. И, чтобы как-то увязать имеющуюся реальность с теорией марксизма, приходили к выводу, что в стране имеется государственный капитализм – тем более, что о госкапитализме достаточно много писали и Маркс с Энгельсом, и Ленин. Так определяет строй в СССР, к примеру, возникшее ещё в советские годы течение экономперсоналистов ²⁴⁵, ²⁴⁶. «В начале 80-х к выводу, что в СССР – государственный капитализм, самостоятельно, на основе работ классиков, пришли неформальные марксистские группы, владивостокская группа «Освобождение труда», казанско-пермская группа Александра Хоцея (Демократическая рабочая партия), всесоюзная Марксистская рабочая партия, челябинский «Рабочий союз», российская «Группа продленного дня» (позднее «Союз коммунистов», позднее политобъединение «Рабочий») и многие другие. Союз коммунистов ввел новый термин - «унакапитализм», чтобы отличить госкапитализм в СССР от госкапитализма в других странах, связывая его с азиатским способом производства. Группа доказала, что в СССР – госкапитализм, уже в категориях политэкономии» ²⁴⁷.

Статический механизм изъятия прибавочной стоимости в СССР принципиально был описан мной в 1990 году ²⁴⁸, в 2015 году я дополнил это описание разработкой понятия «Динамическая эксплуатация», где особо остановился на динамической эксплуатации в СССР ²⁴⁹. Конечно, описание механизма качественное, но о невозможности пользоваться данными официальной статистики я уже говорил.

В газете Советская Россия за 1992 год приводилась таблица по производству и потреблению на душу населения по республикам СССР. Табличка кочует по интернету с одного сайта на другой, вот первый из выпавших сайтов ²⁵⁰. В 1985 году (то есть ещё в СССР) производство в РСФСР – 14,8 тыс.долл. в год, потребление – 12,5 тыс.долл. в год. Таким образом, если верить этим расчетам (хотя непонятно по каким методикам это все считалось), то прибавочная стоимость в РСФСР составляла 2300 долларов на душу населения. Понятно, что на душу работающего это составит порядка 7 000 долларов. К примеру, у Грузии обратная зависимость. Производство – 12,8 тыс.долл. на душу, а потребление – 31,5 тыс.долл. на душу. В принципе, весь смысл публикации этой таблицы, по мысли тех, кто ее раз за разом размещает в интернете, в этом и состоит – подчеркивается неэквивалентный обмен между РСФСР и большинством других союзных республик. Утверждение об эксплуатации этими республиками РСФСР сегодня можно считать если и не общепринятым, то крайне распространенным. Сравнение доли ВВП, что производила в СССР Российская федерация с такой долей любой другой республики, тех же Латвии и Эстонии, и одновременное сравнение уровня жизни простых граждан в этих республиках в советские годы даже и без расчетов показывает явление эксплуатации граждан Российской федерации гражданами этих республик (для Латвии, согласно этой таблице, превышение потребления над производством 5,6 тыс.долл. на душу населения) – что, кстати, вполне осознавалось массовым общественным сознанием в советские годы. Но я бы хотел обратить внимание несколько на другое. Основная масса привилегированного класса, класса номенклатуры также жила в РСФСР, точнее в Москве. А раз так, то во сколько же раз возрастает эксплуатация жителями Латвии простых жителей РСФСР, не входивших в класс номенклатуры?

Вот, например, как описывает прибавочную стоимость в СССР Б.Ихлов: «Прибавочный продукт расходовался: 1) на ясли, детсады, школы и вузы, на беременных. 2) На развитие производства – точно так же, как в любой капиталистической стране, любой капиталист львиную долю прибыли тратит именно на развитие производства. 3) На лечение и содержание сумасшедших, инвалидов и пр. 5) На армию в мирное время, на вооружения, на содержание милиции, на содержание судей, прокуроров, на агитационно-пропагандистские материалы, на не внедренные НИОКР. Кроме этого, 6) прибавочная стоимость шла на привилегированную жизнь госчиновника – с дачами, машинами, гаражами, личным шофером, бесплатными санаториями, лучшими больницами и т.п.» ²⁵¹. «Рабочий в г. Перми до перестройки получал от 7% до 13,5% от стоимости единицы продукции, плюс 3% заводского фонда социально-культурного развития.
В развитых капиталистических странах – 40%-70%» ²⁵², можете сами прикинуть какова же была в СССР эксплуатация.

Таким образом, можно констатировать, что явление эксплуатации в СССР существовало на всем протяжении советской власти. Конечно, это только аргументы в пользу существования этого явления, численных оценок нет – в силу того, что советская статистика для того и существовала, чтобы доказывать отсутствие эксплуатации. То есть, чтобы аргументировать явление эксплуатации данными советской статистики, надо ещё придумать способ извлечения нужных данных из этой статистики. К сожалению, профессиональные экономисты такой работой не занимаются, поскольку либо их данный вопрос не интересует (либеральные экономисты), либо они заняты доказательством прямо противоположного (экономисты марксистского толка) – доказательству отсутствия в СССР явления эксплуатации. Таким образом, экономисты выступают охранителями эксплуататорского класса номенклатуры.

Ошибочность общепринятого направления развития марксизма

К   концу   XIX   столетия   наметилось   расхождение   теоретических   прогнозов   Маркса-Энгельса   с   текущими   событиями. Э. Бернштейн предложил свое решение возникшей проблемы ²⁵³, получившее впоследствии название ревизионизма. В споре с ним В. Ленин выдвинул Теорию империализма. В отличие от довольно существенных изменений теории, предложенных Бернштейном, ленинские корректировки можно назвать косметическими. Собственно говоря, Ленин и сам так считал, постоянно подчеркивая, что он неукоснительно следует ортодоксальной теории Маркса. В России ленинизм можно считать общепринятым направлением развития марксизма – в силу нашей истории. Есть простой критерий, что считать ленинизмом – таковым следует считать любой вариант марксизма, который исходит из ленинской теории империализма и вытекающего из нее понятия «Эпоха социалистических революций».

Когда в науке появляются две (или больше) конкурирующих теорий, то для решения вопроса об истинности или ложности этих теорий ставится проверочный эксперимент (проверочное эмпирическое наблюдение), на основании чего отбрасываются теории, не прошедшие проверку. Конкурирующие теории должны сделать какое-либо предсказание относительно одного и того же события (комплекса событий) так, чтобы прогнозы существенно различались – это и позволяет выполнить проверку и сделать выбор между теориями. Наиболее яркий пример такой методологии – подтверждение теории Эйнштейна наблюдением солнечного затмения 1919 года. Теории Бернштейна и Ленина делают предсказания, позволяющие сравнить их с эмпирическими фактами и сделать выбор между конкурирующими теориями – то есть мы имеем классический в науке пример конкуренции двух теорий.

Бернштейн утверждал, что коммунистическая революция (отмена рыночного оборота) в ближайшее время невозможна, поскольку имеющееся разделение труда не позволит ввести тотальное планирование и плановое распределение, то есть потребуется сохранить рыночную экономику даже в случае взятия власти пролетариатом. Поэтому он предлагал снять лозунг революции и сконцентрироваться на парламентской борьбе, увеличении количества пролетарских депутатов и улучшении жизненных условий пролетариата. Отказ от революции назвали ревизионизмом.

Ленин отмечал неравномерность развития капитализма, характеризовал империализм как высшую стадию капитализма, как монополистический, загнивающий капитализм, канун социалистической революции ²⁵⁴. Поэтому, когда в России началась буржуазная революция (Февральская), Ленин взял курс на Октябрьскую революцию – чтобы инициировать мировую (европейскую) социалистическую революцию. Необходимо подчеркнуть, что марксизм предсказывал не вообще революцию (политическую), а революцию победоносную (социальную) – поскольку социальный переворот не произойдет, если политическая революция потерпит поражение. Например, факт политического восстания и кратковременного захвата власти Парижской коммуной не привел к переходу от капитализма к социализму, поскольку Коммуна потерпела поражение (не считая других причин).

На первый взгляд победа большевиков в революции и Гражданской войне подтверждает ленинскую Теорию империализма. Однако надо помнить, что Маркс допускал возможность социалистической революции в России тех лет только при непременном выполнении граничного условия – предварительной победы европейской социалистической революции ²⁵⁵. Именно выполнения этого граничного условия и пытался достичь Ленин Октябрьским переворотом. Первоначально казалось, что план удался – в Германии и Австрии вспыхнули революции. Ободренные большевики принимают Вторую программу РКП(б), где на основе Теории империализма вводится понятие «Эпоха социалистических революций». Таким образом вместо конкретного предсказания близкой революции (канун революции) вводится неопределенная эпоха, которая может тянутся и пару столетий – эпоха есть эпоха. Прогностическая сила Теории империализма таким образом сводится к нулю, размывается. Остается только тривиальное утверждение, что в неопределенном будущем мировая революция все же произойдёт (этой революции, кстати, нет до сих пор – то есть неопределенность тянется вот уже более 100 лет).

Одновременно революции в Европе терпят поражение, а в развитых странах (Франция, Англия) вообще не происходят. В дальнейшем революции если и происходили, то за небольшим исключением только на основе экспорта революции из СССР. Во всяком случае весь Восточноевропейский блок имеет как раз экспортное происхождение. В результате эмпирический факт Советского Союза совершенно никак не описывается, не предсказывается марксизме (в том марксизме, что имелся до факта Октябрьской революции), а потому этот факт вообще не имеет отношения к какому-либо прогнозу, то есть в принципе не может являться подтверждением прогноза. Этому факту, конечно, надлежит дать какое-то объяснение, но никак не на основе Теории империализма и вытекающего из нее марксизма-ленинизма.

В конце ХХ столетия как Восточноевропейский лагерь социализма, так и сам Советский Союз прекратили свое существование, что породило в марксизме жаркие споры – а был ли вообще построен в СССР социализм? В то же время и рыночная экономика, и повышение жизненного уровня пролетариата с одновременным созданием системы социальных гарантий (социальное рыночное государство и общество двух третей), и правящие социалистические партии являются эмпирическими фактами для развитых стран Европы.

Так на каком же основании в марксизме считается, что в конкуренции прогнозов между Бернштейном и Лениным победил Ленин? Только следование ошибочной эпистемологии, выдвинутой Марксом и Энгельсом, и полное игнорирование в марксизме научной эпистемологии ²⁵⁶, ²⁵⁷, позволяет сохраняться такому положению.

Критерий перехода от капитализма к следующей формации

Хотя госкап является довольно популярным течением в отечественном марксизме, он отвечает на важный вопрос – Как совместить с марксизмом факт наличия явления эксплуатации в Советском Союзе? – однако такая позиция оставляет без ответа множество других важных вопросов.

Существенное отличие общества в СССР как от капиталистической общественно-экономической формации (классического капитализма XIX столетия), так и от синхронных обществ стран развитого капитализма ставит под вопрос квалификацию этого общества как госкапитализм. Частная собственность была в СССР криминализирована и хотя и существовала, но находилась под постоянным прессом ОБХСС. Под определение госкапитализм скорее подходят общества развитых стран Запада в конце ХХ столетия. Таким образом, если мы настаиваем на определении госкапитализм в отношении СССР, то мы приходим к теории конвергенции, высказанной Сахаровым. Но в таком случае не логичнее ли декларировать однотипность (одинаковую формационную принадлежность) обществ СССР и развитых стран Запада, но считать их новой, специфической формацией, отличной от классического капитализма? Посткапитализмом? Постиндустриальным обществом? К примеру, Карл Поппер для того, чтобы отличать западные общества XIX века от обществ ХХ века вводит специальный термин «законодательно неограниченный капитализм» – «законодательно ограниченный капитализм».

В этом случае крах СССР предстаёт не катастрофой (хотя и катастрофой также), а логичным развитием все той же посткапиталистической формации – переходом её в новую форму при сохранении своей формационной принадлежности. Тем более, что смены элит у нас не произошло. Те, кто наблюдал процесс приватизации в 90-х годах, вполне видели, что номенклатура играла важную роль в этом процессе. О том, что смены элит не произошло, что собственность СССР раздавалась представителям номенклатуры или приватизировалась представителями номенклатуры же много исследований на примере Татарстана проводил М.Х. Фарукшин ²⁵⁸, ²⁵⁹. «В РФ наблюдается смыкание экономических и политических элит, причем, в регионах их переплетение прочнее в плане присвоения собственности государства /…/ часть которой затем приватизирована родственниками политических лидеров, а большая часть остальной сразу отдана этим родственникам)» ²⁶⁰. По Фарукшину «в Татарстане 92% элиты – представители бывшей номенклатуры, причем 67,7% - из партийно-советских работников; если в Москве к власти пришли второй-третий эшелоны номенклатуры, то в Татарстане ещё господствовал первый эшелон» ²⁶¹. Именно поэтому в регионах, а Казань тут мало отличается от любого другого областного центра, яснее видна преемственность властей при переходе от СССР к России.

То есть при переходе от императорской России к СССР ясно видна смена элит, а при переходе от СССР к современной России такой смены нет, однако представители течения госкапа говорят о переходе к капитализму во время Перестройки (реставрации капитализма), но не говорят о формационном переходе при переходе к СССР. При квалификации сегодняшней формационной принадлежности России к капитализму обычно ссылаются на критерии капитализма, введенные Марксом.

Таким критерием является свобода рабочей силы. Причем, в двояком отношении – 1) политическая свобода, в отличие от закрепощения при феодализме, 2) свобода от средств производства, вынуждающая рабочих продавать свою силу. Однако этот критерий ошибочен ²⁶². Даже из текста самого Маркса видно, что свобода рабочей силы (пресловутый процесс огораживания) явилась не причиной капитализма, а следствием развития капитализма в соседней Фландрии ²⁶³. Несвобода рабочей силы отнюдь не мешает капитализму: «Подобно машинам, кредиту и т. д. прямое рабство является основой буржуазной промышленности. Без рабства не было бы хлопка; без хлопка немыслима современная промышленность» ²⁶⁴. Для капитализма важно наличие рынка рабочей силы – это факт. Но вот свободная ли на этом рынке рабочая сила, или ее на рынок поставляет рабовладелец – не играет определяющей роли. Хотя, конечно, при условии свободы рабочей силы капитализм развивается быстрее, чем в случае наличия на рынке закрепощенной рабочей силы.

Полагаю, что единственным корректным критерием формационного перехода является создание нового способа производства. Появляется новый способ производства, этот способ производит новую пару противостоящих классов, начинается борьба со старой элитой и новый элитарный класс захватывает власть ²⁶⁵, ²⁶⁶. Только так мы можем зафиксировать не только начало какой-либо формации, но и её конец, а не попадать в противоречие, когда начало капитализма было зафиксировано, а конец нет, и несмотря на то, что современные общества значительно отличаются от классического капитализма, многие продолжают считать, что капитализм продолжается, хотя бы и в форме гос-капитализма.

Основное противоречие капитализма – это противоречие между общественным характером производства и частным характером потребления-присвоения. Пока это противоречие не преодолено, невозможно блокировать периодически накатывающие кризисы неплатежей (перепроизводства). И именно эти кризисы кладут конец капитализму как формации.

Противоречие это преодолевается обобществлением собственности, но не обязательно всеобщим, как полагал Маркс, но и частичным – созданием трестов, картелей, синдикатов. Это позволяет экономике выдерживать кризисы. Когда же появляются общественные фонды потребления хотя бы в виде пособий по безработице, то есть государство начинает стимулировать потребление широких народных масс, то и потребление также принимает общественный характер. Основное противоречие капитализма исчерпывается. С этого момента говорить о капитализме неправомерно.

Отрицание явления эксплуатации людьми,
                                          придерживающимися идеологии марксизма-ленинизма

Когда я начал писать эту статью, то отдельные фрагменты иногда выставлял в интернете. В рассылке экономперсоналистов, в рассылке Народного Института Развития и просто как реплики в различных блогах. Что интересно, утверждение о существовании в СССР явления эксплуатации встречается в штыки. Наиболее частый аргумент – прибавочный продукт в СССР отбирался, но расходовался на создание в том числе и общественных фондов потребления – бесплатную медицину, бесплатное образование и т.д. А потому, якобы, говорить об эксплуатации неправомерно. Мне привели такой аргумент в рассылке НИР. Автор аргумента придерживался какого-то варианта марксизма в его сталинской версии.

Что особенно умиляет в большевиках (постбольшевиках) так это абсолютная неспособность применить марксизм к самой коммунистической партии. Вот что говорит, к примеру, Ф. Энгельс о бесплатном жилье: «Допустим, что в какой-нибудь промышленной местности стало правилом, что каждый рабочий имеет собственный домик. В таком случае рабочий класс этой местности пользуется жильем бесплатно; расходы на квартиру уже не входят в стоимость его рабочей силы. Но всякое понижение издержек производства рабочей силы, то есть всякое длительное понижение цены на продукты, жизненно необходимые для рабочего, равносильно, «на основе железных законов учения о народном хозяйстве», понижению стоимости рабочей силы и поэтому, в конце концов, приводит к соответственному понижению заработной платы. Заработная плата, таким образом, упала бы в среднем на сбереженную среднюю сумму квартирной платы, то есть рабочий платил бы наемную плату за свой собственный дом, но не так, как прежде, в виде денег домохозяину, а в виде неоплаченного труда фабриканту, на которого он работает. Таким образом, вложенные в домик сбережения рабочего действительно стали бы в некотором роде капиталом, но капиталом не для него, а для того капиталиста, на которого он работает» ²⁶⁷.

Именно это и происходило в СССР — практически бесплатное жилье было капиталом работодателя, т. е. государства, а не самого рабочего. То же самое относится к бесплатной медицине, бесплатному образованию, низким расходам на транспорт, да и вообще к низкому уровню цен в Советском Союзе — все это снижало стоимость воспроизводства рабочей силы, следовательно, увеличивало относительную прибавочную стоимость. Ну а тот факт, что политэкономия социализма отказывалась признавать наличие в СССР прибавочной стоимости и применяла термин «прибавочный продукт», ничего существенно не меняет. Рабочему-то какая разница — продукт или стоимость?

В рассылке экономперсоналистов также развернулась дискуссия. На моё утверждение, что явление эксплуатации в СССР было подробно обосновано Восленским в Номенклатуре возразил Н. (02.12.2022 01:07): «Это как же факт эксплуатации можно считать доказанным? Для этого доказательства надо установить субъект, присваивающий прибыль. А вот его-то и не было! Если прибыль после уплаты налогов присваивалась самими же работниками, создававшими эту прибыль? Хотя бы даже и через возврат из общественных фондов». И в реплике (02.12.2022 18:22): «Считалось, что обязательность согласующей подписи профкома на всех сметах расходования прибыли и была механизмом согласования с работниками предприятия».

На это я возражал, что для доказательства наличия эксплуатации надо установить не субъекта, а факт принудительного изъятия прибавочного продукта. А наличие субъекта – это вторично. Был коллективный субъект. Собственность коллективная, вот и эксплуататор также коллективный. Расходование прибыли определялось не работниками предприятия, а государственными структурами, на верху пирамиды было Политбюро – в соответствии с 6-й статьей Конституции. То есть факт эксплуатации был даже законодательно закреплен. Профком участвовал в распределении не всей прибыли, а только той, что была оставлена государством на заводе. Куда шла остальная прибыль и даже её размер установить невозможно, поскольку та прибыль, что оставалась на заводе, была просто процентом от фонда заработной платы, а не всей добавленной стоимостью.

Но мои аргументы Н. не убедили. Он продолжал настаивать, что вся прибыль, что производил какой-либо завод, оставалась на заводе и расходовалась по согласованию с профкомом. Вот реплика Н. (13.02.2023 19:00): «Вся прибыль на 100% реально распределялась внутри хозяйствующих субъектов». И реплика Н. (16.02.2023 11:30): «Я исхожу из практики человека, который лично ставил подписи на всех бухгалтерских распорядительных документах. И без соответствующей подписи ни одна копейка никому не могла быть выплачена. Прибыль делилась на три фонда: ФМП, ФСР и ФРП. А внутри этих фондов были ведомости на премии, путевки и новые станки. /…/ Я просто свидетельствую о существовавшей тогда практике, по крайней мере на примере конкретного промышленного объединения. И точно знаю, что на всех заводах вся система распределения прибыли была такая же. /…/ Прибыль вся остается в трудовом коллективе и делится «треугольником» директор-партком-профком».

Как видно моё утверждение, что на заводе оставалась не вся прибыль, а только ее часть, которую заводу разрешили оставить центральные органы, моего оппонента не убедило. Я не стал расписывать это утверждение подробно. А потому мой оппонент продолжает оставаться в иллюзии, что распределял всю прибыль. То есть мои аргументы надо уточнить.

Вспоминаю историю, которая была в свое время освещена в прессе. Во время Перестройки правительство было озабочено явлением дефицитов. Количество денег на руках у населения и на вкладах в сберкнижки превышало наличные товары народного потребления в магазинах. Это создавало возможность серьезного кризиса, поэтому неудивительно, что вопрос правительство волновал. Поэтому оборонным предприятиям поставили план по выпуску гражданской продукции. Хорошо помню, как вышли из положения авиационные предприятия. Они просто заказали алюминиевый профиль, который резали на двухметровые балки. В прорезях этого профиля могли скользить крючки для штор – получались неплохие гардины. В принципе у меня и сейчас шторы висят на подобных гардинах, только пластмассовых – они скользкие, а в алюминии крючки постоянно застревали. Другие оборонные предприятия выходили из положения подобным же образом. То есть, помимо своей основной продукции, начали гнать ширпотреб. И вот корреспондент описывал, что на совещании в министерстве директор какого-то завода сообщил, что может выпустить гражданской продукции на… скажем 10 миллионов рублей. Но вместо ожидаемой похвалы министр спросил у него – а 15 миллионов рублей сможете? Директор помялся и ответил – да.

Каким образом? Да самый простой – цену увеличить. Но тогда продаваться будет хуже. Впрочем, это уже проблема не директора завода. Он-то задание выполнит.

Но так процесс ценообразования и дальнейшей продажи выглядел в случае ширпотреба. А основная продукция завода к ширпотребу никакого отношения не имела, поскольку завод работал на оборону. Тут уж продажную (учетную) цену ему диктовало правительство. При этом учитывались издержки производства (включая зарплату). А потому продажная цена превышала эти издержки как раз на эти ФМП, ФСР и ФРП, о которых говорит Н., то есть так называемая прибыль учитывала потребности расширения производства плюс небольшой процент от зарплаты как материальное поощрение хорошего производства. Причем размер как этого процента, так и расширения производства надо было согласовывать в министерстве. Утверждение, что это вся прибыль, которую даёт данное производство, и никакой другой прибыли тут нет в принципе, это ни на чём не основанные утверждения советской политэкономии, создававшейся с целью доказать отсутствие в СССР эксплуатации.

Рассмотрим такую абстрактную ситуацию: некий барон решил сшить себе камзол. Поэтому он купил подходящую ткань и принес ее в мастерскую портного, где и заказал камзол. Портной потребовал за работу, скажем 10 гульденов – обычную рыночную цену такой работы. Подчеркнём, портной использовал только свои инструменты, материал принадлежал заказчику. Допустим, что мастерская находится в доме, который принадлежит портному, то есть ему не надо платить за аренду помещения.

Допустим далее, что соседний граф закабалил другого портного, который, тем самым, переехал в имение графа и там на него работал. Допустим, что граф решил сшить себе примерно такой же камзол и предоставил портному необходимый материал. То есть, как и в первом случае, материал принадлежит заказчику, а необходимые инструменты самому портному. Допустим, что граф предоставил портному рабочее помещение, то есть ему также не надо платить за аренду помещения. И хотя граф полностью закабалил портного, но, чтобы портной работал качественно, граф в качестве материального поощрения сказал, что он заплатит за работу один гульден.

Таким образом в первом случае доход составил 10 гульденов, из которых надо вычесть стоимость продуктов, что съест портной за время работы, это и даст прибыль первого предприятия. А во втором случае доход составит один гульден, к которому надо добавить стоимость продуктов, что съест за время работы второй портной на кухне графа, впрочем, стоимость продуктов – это издержки. То есть прибыль второго предприятия как раз этот гульден и будет составлять. Допустим, что продукты стоят один гульден. То есть прибыль первого предприятия 9 гульденов, а второго предприятия – один гульден.

Почему получилась такая разница? В первом случае ценообразование рыночное. Во втором случае – директивное. Восемь гульденов являются прибавочной стоимостью, которую удерживает тот, кто осуществляет это директивное ценообразование.

В применении к советским заводам невозможно точно оценить эту прибавочную стоимость. Какие-то ориентиры даёт разница закупочных (и продажных) цен на советскую и американскую военную технику. То есть, хотя мы и не можем посчитать точный размер прибавочной стоимости при социализме, но можем уверенно утверждать, что размер этой прибавочной стоимости значителен. Факт директивного ценообразования является серьёзным аргументом в пользу наличия явления эксплуатации в СССР.

Прибавочная стоимость (продукт), что производила промышленность СССР, давала возможность Центробанку печатать деньги и направлять их туда, куда считало необходимым Политбюро. Восленский, к примеру, полагает, что проявлением эксплуатации является то, что эти средства направлялись не на развитие легкой промышленности, чтобы устранить перманентные дефициты, а на развитие тяжелой и военной промышленности, то есть диспропорции в советской экономике только увеличивались, что и провоцировало дефициты. Этому посвящена 7 глава «Номенклатуры»: «Класс – претендент на мировое господство».

А вот другой способ, которым пытаются опровергнуть явление эксплуатации. Д. (4.12.2022 12:08), говоря об аргументации Восленского: «Восленский пытался обосновать эксплуатацию… И исходил он из того, что раз есть прибавочный продукт, а рабочий класс его непосредственно не распределяет, значит это эксплуатация. Вся его аргументация именно на эту (важнейшую для его теории!) тему помещается в 3-4 строчки. При этом ссылался на Маркса как теоретика прибавочной стоимости. И это самое слабое место в его книге. Впрочем – все остальное шатается, поскольку обоснование смешное, не учитывающее того просто факта, что распределение в обществе, чтобы оно соответствовало интересам общества, не может не быть иерархическим, в конечном итоге плановым и централизованным. Профессиональные экономисты и менеджеры в этой системе играют очень важную роль, хотя и рабочие и другие слои через органы власти утверждают основные параметры плана производства и распределения, а также существенно влияют и на уровне предприятия. Это не эксплуатация, а всего лишь общественное разделение труда». В другой реплике Д. писал, что говорить об эксплуатации номенклатурой советского народа неправомерно, поскольку номенклатура управляла в интересах советского народа – в отличие от сегодняшнего правящего класса.

На это я 15.12.2022 18:40 возразил: «В принципе, Д. в какой-то мере прав, указывая, что у Восленского общетеоретические рассуждения, хотя и подробные, но нет анализа с точки зрения политэкономии. Однако для политэкономии нужны цифры. Нужна статистика. А откуда она могла бы взяться у Восленского? Поскольку основной задачей советской статистики было опровержение наличия факта эксплуатации в СССР. О какой статистике может идти речь? Книга Восленского интересна с той точки зрения, что она подтвердила для марксизма тождество: Государство = наличие классов = наличие эксплуатации. Причем, это не равенство, а именно тождество.

В принципе, это можно было бы доказать и без Восленского – достаточно текстов самого Маркса, да и Ленина. Однако в классических текстах проблема замыливается введением многочисленных переходных периодов – все равно как в системе Птолемея факт обращения Земли вокруг Солнца маскировался нагромождением эпициклов».

Что же до возражения, что номенклатура управляла в интересах народа, то это довольно странный аргумент. Для наличия эксплуатации важен принудительный способ концентрации прибавочного продукта, а не то, в чьих интересах он расходуется. Вот возьмём другую формацию – феодализм. Наличие класса феодалов абсолютно необходимо для существования государства и жизни народа. На этой общественной стадии происходят постоянные войны между государствами. И эффективную оборону можно организовать только при помощи класса феодалов. Без этого класса государство рискует быть захваченным внешним агрессором, который может полностью вырезать основной эксплуатируемый класс – крестьян. Или угнать всех поголовно в рабство. А существование класса феодалов невозможно без изъятия прибавочного продукта у крестьян. Изъятия принудительного. Таким образом, можно говорить, что класс феодалов изымает прибавочный продукт и использует его на повышение обороноспособности государства, то есть использует его в интересах всего народа, крестьян в том числе. Не зря же так велик рейтинг царя именно у крестьян. Но это все никак не может служить аргументом отсутствия эксплуатации.

Д. (21.12.2022 22:56): «В той мере, в которой труд инженера, директора, а также министра и президента нужны для планомерной организации общественного социалистического производства (и общества), он производителен. Значит, он никого при социализме не эксплуатирует».

И. (22.12.2022 0:22): «Понятие «служащий» у советской бюрократии – это не классовое деление, как и понятие интеллигенция. Это смесь классов. Тут нужен конкретный анализ».

Д. (22.12.2022 11:48): «Уважаемый И. Спор шёл о том, существовал ли управленческий слой в СССР за счет работников материального производства, или как написал один оппонент, номенклатура была «на иждивении» – и зарплаты которой, регулярно ею получаемые из бюджета страны, стало быть, покрывались неоплаченным трудом того же советского рабочего или сельского труженика…»

И. (22.12.2022 19:05): «В принципе, в обществе на определенном этапе развития нужен и палач, и солдат, и судья, и бухгалтер – но отнести их труд к производительному труду? Я этого не могу. Думаю, что и Маркс тоже не отнёс бы… А Вы причислили финансистов, и прочих к производительному труду – но они дают деньги, например, крестьянину не те, что они заработали, а те, что они отняли у рабочего и крестьянина-единоличника. И если бы деньги сейчас сохранили свою полную функцию и были бы, например, таким товаром, как золото, то какое отношение к этим деньгам имели бы чиновники? Ни золота, ни тканей, ни хлеба они не производят, и дать что-либо своё никому не могут. Не будет рабочих города и деревни – государство погибнет (или займётся грабежом)… Если бы труд слуг был производительным, то государство бы богатело от количества чиновников, армии, профессоров юриспруденции – но в жизни как раз всё наоборот!».

Но особенно удивительное утверждение Д. сделал (11.02.2023 20:40), когда сказал буквально следующее: «Ваше определение отрицает эксплуатацию при капитализме, ибо настаивает на принудительности, и потому ошибочно в основе». И добавил (12.02.2023 0:26): «настаиваю, что в "чистом капитализме" /…/ отношения рабочего и капиталиста лишены насилия, они добровольны с обеих сторон». Здесь Д. возражает на определение эксплуатации, которого я придерживаюсь: эксплуатация, это принудительное изъятие прибавочной стоимости (продукта).

Это довольно примечательное возражение. В пылу полемики Д. не заметил, что начал буквально повторять аргументацию тех идеологов, что спорят с явлением эксплуатации при капитализме – раз рабочий добровольно нанимается на работу, следовательно, нет эксплуатации. Такое совпадение аргументации неудивительно, ведь Д. пытается доказать точно то же самое – отсутствие эксплуатации. Я уже говорил, что особенно умиляет в «марксистах» то, что они совершенно неспособны применить марксизм к самой коммунистической партии.

Но что говорит по этому поводу сам Маркс? «Второе существенное условие, необходимое для того, чтобы владелец денег мог найти на рынке рабочую силу как товар, состоит в том, что владелец рабочей силы должен быть лишен возможности продавать товары, в которых овеществлен его труд, и, напротив, должен быть вынужден продавать как товар самое рабочую силу, которая существует лишь в его живом организме» ²⁶⁸.

Вынужден. Вынужден продавать. О какой свободе идет речь? При чём тут добровольность? Можно было бы обсуждать отличие от феодализма, при котором имеется внеэкономическое принуждение к труду, то есть силовое принуждение к труду. А при капитализме рабочий вынужден добровольно наниматься на работу, то есть принуждение тут не силовое, а экономическое. Но это же все равно принуждение. А тем более в Советском Союзе, где действовало как экономическое принуждение к труду (необходимость получения зарплаты, кто не работает, тот не ест), так и внеэкономическое принуждение к труду – статья в УК о тунеядстве. То есть все аргументы, что привел Д., никак не опровергают факт наличия в СССР явления эксплуатации.

Основное тождество исторического материализма

Основное тождество исторического материализма говорит о том, что наличие эксплуатации говорит о наличии классов, что в свою очередь говорит о наличии государства. Причем, эта зависимость действует в любом направлении. То есть наличие государства, говорит о наличии эксплуатации, что говорит о наличии классов. А наличие классов говорит о наличии эксплуатации.

Хотя это тождество следует из текстов классического марксизма, но в таком явном виде оно не было сформулировано классиками.

Можно сослаться на Ленина: «Мысли, речи и предположения об исчезновении классов до коммунизма Маркс и Энгельс высмеивали беспощадно и говорили, что только коммунизм есть уничтожение классов» ²⁶⁹. Но коммунизм, это также и исчезновение государства: «Одним словом, поскольку сами трудящиеся массы берутся за дело управления государством и создания вооруженной силы, поддерживающей данный государственный порядок, постольку исчезает особый аппарат для управления, исчезает особый аппарат для известного государственного насилия» ²⁷⁰. «Это тяжелое глубокое классовое противоречие. С другой стороны, мы в нашей стране еще далеко не дошли до растворения советских организаций в коммунистически организованном народе. Мы еще живем под знаком классовой диктатуры рабочего класса и деревенской бедноты» ²⁷¹.

Правда, описывая советскую власть, Ленин говорит о государстве, но государстве особом – отмирающем: «Советская власть есть новый тип государства без бюрократии, без полиции, без постоянной армии, с заменой буржуазного демократизма новой демократией, — демократией, которая выдвигает авангард трудящихся масс, делая из них и законодателя, и исполнителя, и военную охрану, и создает аппарат, который может перевоспитать массы. /…/ переход власти к трудящимся, устранение эксплуатации, аппарата для подавления» ²⁷².

А вот о связи классов и эксплуатации. В.И. Ленин в 1919 году на лекции в Свердловском университете сказал буквально следующее: «разделение общества на классы — значит, разделение на такие группы людей, из которых одни постоянно могут присваивать труд других, где один эксплуатирует другого» ²⁷³. Если есть классы, следовательно, есть эксплуатация. И наоборот.

Отсутствие чёткого осознания этого тождества приводит, к примеру, к тому, что начало классообразования сдвигается к более поздним историческим периодам. О классах в советской историографии говорится очень осторожно. Даже по отношению к концу V тысячелетия: «кто бы ни были подлинные создатели убайдской культуры, достигнутый ими уровень развития постепенно начинал выводить общество за рамки первобытного строя. Создание и поддержание все усложняющихся оросительных систем требовали объединения усилий нескольких общин. Функцию хозяйственного руководства ими, видимо, принимала на себя, во всяком случае частично, храмовая организация, и без того уже объединявшая в культовом отношении ряд мелких общин. Способствуя их слиянию воедино, храм в то же время противостоял массе членов общины. Если судить по более поздним периодам, то и скотоводческое хозяйство концентрировалось главным образом вокруг храмов» ²⁷⁴. Несмотря на то, что храмы вполне определенно концентрировали у себя прибавочный продукт, а храмовая утварь носила характер вполне определенной роскоши.

Но в определенной мере можно говорить, что эта осторожность происходит из отсутствия письменных источников. Для создания письменности необходимы были храмы. То есть начальный период формирования эксплуатации и классов, начальный период государства прошел в бесписьменное время. Письменность появилась как раз как следствие возникновения и государства, и эксплуатации. Поэтому история крайне осторожно описывает начальный период зарождения классов и государства.

Заключение

Наличие в СССР эксплуатации, тот факт, что советское общество не являлось фазой коммунизма, конечно, неприятны. Гораздо лучше бы было жить при коммунизме. Однако ситуация не так уж трагична. Социализм, посткапитализм, постиндустриальное общество – это была новая, более прогрессивная, чем капитализм формация. Многочисленные апологеты СССР, описывающие преимущества социализма (в сравнении с сегодняшней грустной реальностью) не так уж грешат против истины. Все преимущества социализма были на самом деле. Просто это не вся информация о Советском Союзе, а реклама, то есть освещение преимуществ при замалчивании недостатков.

Недостатки советского общества вызывались тем, что это было классово-антагонистическое общество – на протяжении всей своей истории. Большевики просто не ожидали, что могут (должны) оказаться зародышем нового эксплуататорского класса. Но тем важнее этот опыт – для тех, кто в будущем предпримет следующую попытку построения коммунизма.

Консервативное коммунистическое движение в нашей стране исходит из того, что коммунизм можно начинать строить прямо сегодня, в крайнем случае завтра, или с понедельника. То есть оно попадает в ту же ловушку, в которую в свое время влетели большевики. Сформулированные критерии достаточности развития базиса для перехода к коммунизму (во всяком случае те, что мне удалось сформулировать) говорят о том, что возможность построения коммунизма, хотя и не является отдаленной перспективой, но и не стоит во повестке текущих мероприятий. Таким образом, мы приходим к тому, что сформулировал ещё 100 лет назад Эдуард Бернштейн – движение всё, конечная цель ничто. В том смысле, что несмотря на невозможность немедленного перехода к коммунизму, актуальной остается задача постепенного совершенствования демократии. Чтобы переход к коммунизму, когда он наконец начнется, проходил наиболее бескризисно.

Ссылки и примечания

1. Мальцев А. Левая-правая где сторона // Наука (Газета издания КФ АН). 16 октября 1989. С.4.

2. Мальцев А Типология партий как инструмент подавления демократии // «Камо грядеши» (2006) URL: http://mrija2.narod.ru/sdpr71.html

3. Мальцев А. Классовый характер идеологии. К вопросу о всеобщем характере обобществления собственности // «Камо грядеши» (август-сентябрь 2021) URL: http://mrija2.narod.ru/sdpr443.html

4. Плеханов Г.В. О тезисахъ Ленина и о томъ, почему бредъ бываетъ подчасъ весьма интересенъ. СПб.: Издание Марии Малых, 1917. 16с.

5. Маркс К. Письмо В.И. Засулич // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2 изд. Т.19. М.: ГИПЛ, 1961. С.250.

6. Маркс К. Наброски ответа на письмо В.И. Засулич. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.19. М.: ГИПЛ, 1961. С.419-420.

7. Маркс К., Энгельс Ф. Предисловие ко второму русскому изданию «Манифеста коммунистической партии». // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2 изд. Т.19. М.: ГИПЛ, 1961. С.304-305.

8. Энгельс Ф. Послесловие к работе «О социальном вопросе в России» // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.22. М.: ГИПЛ, 1962 С.438-453.

9. Ленин. В.И. Русская революция и гражданская война. // Ленин В.И. ПСС. Т.34. М.: ИПЛ, 1969. С.226.

10. Ленин В.И. VII съезд РКП(б). Политический отчет ЦК. 7 марта // КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т.2. М,: Политиздат, 1983. С.34.

11. Ленин В.И. Лучше меньше, да лучше. // Ленин В.И. ПСС. Т.45. М.: ИПЛ, 1970. С. 401.

12. Маркс К., Энгельс Ф. Святое семейство. С.3–230. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.2. М.: ГИПЛ, 1955. с.132.

13. Там же. С.40.

14. Там же С.139-145.

15. Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2 изд. Т.3. М.: ГИПЛ, 1955. С.7-544.

16. Там же. С.36.

17. Там же. С.20.

18. Там же. С.32.

19. Там же. С.33.

20. Там же.

21. Там же. С.34.

22. Энгельс Ф. Принципы коммунизма. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.4. М.: ГИПЛ, 1955. С.322-339.

23. Там же. С.328.

24. Там же. С.329.

25. Там же. С.332.

26. Там же.

27. Маркс К., Энгельс Ф. Манифест коммунистической партии // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2 изд. Т.4. М.: ГИПЛ, 1955. С. 419-459.

28. Там же. С.430.

29. Там же. С.432.

30. Там же. С.434.

31. Там же. С.435.

32. Там же. С.436.

33. Каутский К. Классовые интересы. Харьков: Пролетарий, 1923. С.11.

34. Мальцев А. Энгельс. Прогноз времени социалистической революции // «Камо грядеши» (2016) URL: http://mrija2.narod.ru/sdpr355.html

35. Воейков М.И. Начало начал: Ленин и проблема русской революции. // Социализм-21. 14 текстов постсоветской школы критического марксизма. М.: Культурная революция, 2009. С.291-293.

36. Энгельс Фридрих - Иосифу Вейдемейеру (12 апреля 1853) // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 28. М.: ГИПЛ, 1961. С. 490-491.

37. Там же. С.491.

38. Там же. С.490.

39. Маркс К. К критике политической экономии // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.13. М.: ГИПЛ, 1959. С.7.

40. Плеханов Г.В. О тезисахъ Ленина и о томъ, почему бредъ бываетъ подчасъ весьма интересенъ. СПб.: Издание Марии Малых, 1917. С.11.

41. Маркс К. Капитал. Предисловие к первому изданию. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.23. М.: ГИПЛ, 1960. С.8-9.

42. Там же.

43. Там же. С.12.

44. Маркс К. К критике политической экономии // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.13. М.: ГИПЛ, 1959. С.7.

45. Там же.

46. Мальцев А. К вопросу об эпистемологической ошибочности марксизма // «Камо грядеши» (октябрь 2021) URL: http://mrija2.narod.ru/sdpr445.html

47. Мальцев А. Проблема социализма в формационной теории // Альтернативы №4 2021 URL: https://zenodo.org/record/5647121 С.169.

48. Ленин В.И. Выступление на утреннем заседании 19 марта. С.63 // Восьмой съезд РКП(б). Март 1919 года. Протоколы. М.: ГИПЛ, 1959. 602с.

49. Ленин В.И. Выступление на утреннем заседании 7 марта // Седьмой экстренный съезд РКП(б). Стенографическй отчет. Март 1918 года. М.: ГИПЛ, 1962. С.8.

50. Ленин В.И. Доклад на вечернем заседании 18 марта // Восьмой съезд РКП(б). Март 1919 года. Протоколы. М.: ГИПЛ, 1959. с.20.

51. Ленин В.И. Доклад на утреннем заседании 19 марта // Восьмой съезд РКП(б). Март 1919 года. Протоколы. М.: ГИПЛ, 1959. с.58.

52. Ленин В.И. VII съезд РКП(б). Политический отчет ЦК. 7 марта. // КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т.2. М.: Политиздат, 1983. С.30.

53. Энгельс Ф. Принципы коммунизма. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.4. М.: ГИПЛ, 1955. С.332.

54. Бэлл Д. Грядущее постиндустриальное общество. М.: Academia, 2004. С.19.

55. Мальцев А. Гипотезы и прогнозы марксизма. Подтверждение и опровержение // «Камо грядеши» (2019) URL: http://mrija2.narod.ru/sdpr400.html

56. Мальцев А. Проблема социализма в формационной теории // Альтернативы №4 2021 URL: https://zenodo.org/record/5647121

57. Мальцев А. Корректировка формационной теории // «Камо грядеши» (февраль-март 2021) URL: http://mrija2.narod.ru/sdpr438.html

58. Бернштейн Э. Социальные проблемы. М, 1901. С.11

59. Там же. С.232.

60. Машков В.Д. Концепция социально-экономического прогресса в условиях информационноиндустриальной революции (2006г.) URL: http://www.kpbrt.ru/new/

61. Мальцев А. Комментарий к Концепции социально-экономического прогресса В.Д.Машкова (последнее обращение 05.01.2023) URL: https://drive.google.com/file/d/17hxLkV8AAwFJPVXAm3yumllyNyGSTW5Y/view

62. Мальцев А. Об электронных мошеннических технологиях проведения выборов // «Камо грядеши» (февраль 2012) URL: http://mrija2.narod.ru/malzev23.html

63. Мальцев А. Комментарий к Концепции социально-экономического прогресса В.Д.Машкова (последнее обращение 05.01.2023) URL: https://drive.google.com/file/d/17hxLkV8AAwFJPVXAm3yumllyNyGSTW5Y/view

64. Ихлов Б. Современный марксизм. Часть 1. Пермь: Библиотека российского политического объединения «Рабочий», 2021. 115с.

65. Там же. С.10.

66. Там же. С.30.

67. Там же, с.60.

68. Там же, с.62.

69. Мальцев А. Субстанция стоимости как она есть // Мальцев А. Статическая и динамическая эксплуатация. «Камо грядеши» (23 февраля 2021) URL: http://mrija2.narod.ru/sdpr435.html

70. Ленин В.И. 7-я всероссийская конференция РСДРП(б). Доклад о текущем моменте 24 апреля (7 мая). Протокольная запись. // Ленин В.И. ПСС. Т.31. М.: ИПЛ, 1969. С.354.

71. Там же. С.356.

72. Ленин В.И. О задачах пролетариата в данной революции. Тезисы. // Ленин В.И. ПСС. Т.31. М.: ИПЛ, 1969. С.116.

73. Ленин В.И. 7-я всероссийская конференция РСДРП(б). Резолюция о текущем моменте. // Ленин В.И. ПСС. Т.31. М.: ИПЛ, 1969. С.451.

74. Ленин В.И. Речь при открытии Седьмой (апрельской) конференции 24 апреля (7 мая) // КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т.1. М.: ИПЛ, 1983. С.492.

75. Ленин В. И. О лозунге Соединенных Штатов Европы. // Ленин В.И. ПСС. 5 изд. Т.26. М.: ИПЛ, 1969. С.354.

76. Ленин В.И. Военная программа пролетарской революции. // Ленин В.И. ПСС. 5 изд. Т.30. М.: ИПЛ, 1973. С.133.

77. Ленин. В.И. 7-я всероссийская конференция РСДРП(б). Доклад о текущем моменте 24 апреля (7 мая). // Ленин В.И. ПСС. Т.31. М.: ИПЛ, 1969. С.358.

78. Ленин В.И. 7-я всероссийская конференция РСДРП(б). Резолюция о текущем моменте. // Ленин В.И. ПСС. Т.31. М.: ИПЛ, 1969. С.450.

79. Ленин. В.И. Русская революция и гражданская война. // Ленин В.И. ПСС. Т.34. М.: ИПЛ, 1969. С.226.

80. Энгельс Ф. Анти-Дюринг. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.20. М.: ГИПЛ, 1961. С.292.

81. Ленин В.И. О задачах пролетариата в данной революции. // Ленин В.И. ПСС. 5 изд. Т.31. М.: ИПЛ, 1969. С.115.

82. Ленин В.И. Государство и революция. // Ленин В.И. ПСС. 5 изд. Т.33. М.: ИПЛ, 1969. С.1-120.

83. Там же. С.18

84. Там же. С.20.

85. Там же. С.35.

86. Там же. С.42-43.

87. Ленин В. И. О лозунге Соединенных Штатов Европы. // Ленин В.И. ПСС. 5 изд. Т.26. М.: ИПЛ, 1969. С.354.

88. Ленин В.И. Выступление на утреннем заседании 7 марта // Седьмой экстренный съезд РКП(б). Стенографическй отчет. Март 1918 года. М.: ГИПЛ, 1962. С.11.

89. Ленин В.И. 7-я всероссийская конференция РСДРП(б). Доклад о текущем моменте 24 апреля (7 мая). Протокольная запись. // Ленин В.И. ПСС. Т.31. М.: ИПЛ, 1969. С.354.

90. Там же. С.356.

91. Ленин В.И. О задачах пролетариата в данной революции. Тезисы. // Ленин В.И. ПСС. Т.31. М.: ИПЛ, 1969. С.116.

92. Ленин В.И. 7-я всероссийская конференция РСДРП(б). Резолюция о текущем моменте. // Ленин В.И. ПСС. Т.31. М.: ИПЛ, 1969. С.451.

93. Ленин В.И. Выступление на вечернем заседании 8 марта // Седьмой экстренный съезд РКП(б). Стенографическй отчет. Март 1918 года. М.: ГИПЛ, 1962. С.146.

94. Ленин В.И. Доклад на утреннем заседании 19 марта // Восьмой съезд РКП(б). Март 1919 года. Протоколы. М.: ГИПЛ, 1959. с.52.

95. Плеханов Г.В. О тезисахъ Ленина и о томъ, почему бредъ бываетъ подчасъ весьма интересенъ. СПб.: Издание Марии Малых, 1917. С.12-13.

96. Ленин В.И. Выступление на вечернем заседании 8 марта // Седьмой экстренный съезд РКП(б). Стенографическй отчет. Март 1918 года. М.: ГИПЛ, 1962. С.138-139.

97. Ленин В.И. VII съезд РКП(б). Политический отчет ЦК. 7 марта // КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т.2. М.: ИПЛ, 1983. С.30.

98. Ленин В.И. О задачах пролетариата в данной революции // Ленин В. И. ПСС. Т.31. М.: ГИПЛ, 1969. С.117-118.

99. Ленин В.И. Империализм, как высшая стадия капитализма. // Ленин В.И. ПСС. Т.27. М.: ИПЛ, 1969. С.301.

100. Ленин В.И. VII съезд РКП(б). Политический отчет ЦК. 7 марта // КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т.2. М.: ИПЛ, 1983. С.37-38.

101. Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2 изд. Т.3. М.: ГИПЛ, 1955. С.34.

102. Ленин В.И. Речь при открытии Седьмой (апрельской) конференции 24 апреля (7 мая) // КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т.1. М.: ИПЛ, 1983. С.492.

103. Ленин В.И. Реферат на тему «Пролетариат и война» 1 (14) октября 1914 г. // Ленин В.И. ПСС. Т.26. М.: ИПЛ, 1969. С.29.

104. Ленин В.И. О Лозунге соединенных штатов Европы // Ленин В.И. ПСС. Т.26. М.: ИПЛ, 1969. С.354-355.

105. Ленин В.И. Предисловие к брошюре И.Бухарина «Мировое хозяйство и империализм» // Ленин В.И. Т.27. М.: ИПЛ, 1969. С.94.

106. Ленин В.И. Империализм как высшая стадия капитализма // Ленин В.И. ПСС. Т.27. М.: ИПЛ, 1969. С.422-423.

107. Ленин В.И. Империализм и раскол социализма // Ленин В.И. ПСС. Т.30. М.: ИПЛ, 1973. С.163.

108. Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2 изд. Т.3. М.: ГИПЛ, 1955. С.34.

109. Плеханов Г.В. О тезисахъ Ленина и о томъ, почему бредъ бываетъ подчасъ весьма интересенъ. СПб.: Издание Марии Малых, 1917. С.12-13.

110. Ленин В.И. О нашей революции (по поводу записок Н.Суханова) // Ленин В.И. ПСС. Т.45. С.378-379.

111. Там же, С.379.

112. Там же. С.380.

113. Там же.

114. Там же, С.381.

115. Эдуард Бернштейн. Очерки из истории и теории социализма. С-Пб, 1902. С.235-236.

116. Ленин В.И. О нашей революции (по поводу записок Н.Суханова) // Ленин В.И. ПСС. Т.45. М.: ИПЛ, 1970. С.378.

117. Поляков Ю.А. Советская страна после окончания гражданской войны: территория и население. М., Наука, 1986г. С.97-98.

118. Ленин В.И. Доклад на утреннем заседании 19 марта // Восьмой съезд РКП(б). Март 1919 года. Протоколы. М.: ГИПЛ, 1959. с.62.

119. Троцкий Л.Д. Доклад о хозяйственном строительстве 30 марта вечером // Протоколы Девятого съезда РКП(б). Март-апрель 1920 г. М.: ПИ, 1934. С.102.

120. Троцкий Л.Д. Доклад о хозяйственном строительстве 30 марта вечером // Протоколы Девятого съезда РКП(б). Март-апрель 1920 г. М.: ПИ, 1934. 612с. – С.100.

121. Троцкий Л.Д. Выступление на 5 заседании 31 марта вечером // Протоколы Девятого съезда РКП(б). Март-апрель 1920 г. М.: ПИ, 1934. С.202.

122. Троцкий Л.Д. Выступление на 5 заседании 31 марта вечером // Протоколы Девятого съезда РКП(б). Март-апрель 1920 г. М.: ПИ, 1934. С.201.

123. Программа РКП(б) // КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т.2. М.: ИПЛ, 1983. С.84.

124. Троцкий Л.Д. Доклад о хозяйственном строительстве 30 марта вечером // Протоколы Девятого съезда РКП(б). Март-апрель 1920 г. М.: ПИ, 1934. С.104-105.

125. Программа РКП(б) // КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т.2. М.: ИПЛ, 1983. С.85.

126. Троцкий Л.Д. Доклад о хозяйственном строительстве 30 марта вечером // Протоколы Девятого съезда РКП(б). Март-апрель 1920 г. М.: ПИ, 1934. С.107.

127. Мальцев А. Загадка раннебронзовых цивилизаций Эгеиды // «Камо грядеши» (май-ноябрь 2022 г.) URL: http://mrija2.narod.ru/sdpr475.html

128. Программа РКП(б) // КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т.2. М.: ИПЛ, 1983. С.77.

129. Ленин В.И. Политический отчет ЦК // Восьмой съезд РКП(б). Март 1919 года. Протоколы. М.: ГИПЛ, 1959. С.20-21.

130. Программа РКП(б) // КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т.2. М.: ИПЛ, 1983. С.71.

131. Троцкий Л.Д. Доклад о хозяйственном строительстве 30 марта вечером // Протоколы Девятого съезда РКП(б). Март-апрель 1920 г. М.: ПИ, 1934. С.107.

132. Мальцев А. И сегодня мы живем в завтрашнем дне вчерашнего // Ноосфера. 2003. №6.

133. Троцкий Л.Д. Доклад о хозяйственном строительстве 30 марта вечером // Протоколы Девятого съезда РКП(б). Март-апрель 1920 г. М.: ПИ, 1934. С.107.

134. Ленин В.И. Доклад на утреннем заседании 19 марта // Восьмой съезд РКП(б). Март 1919 года. Протоколы. М.: ГИПЛ, 1959. с.58.

135. Ленин В.И. Письмо к съезду. Добавление к письму от 24 декабря 1922 г. // Ленин В.И. ПСС. Т.45. М.: ИПЛ, 1970. С.347-348.

136. Программа РКП(б) // КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т.2. М.: ИПЛ, 1983. С.84.

137. Санду Т.А. «Рабочая оппозиция» в РКП(б) (1919-1923 гг.) Диссертация на соискание ученой степени к.и.н. ТГУ. Тюмень, 2006. С.40

138. Чураков Д.О. Рабочее государство и рабочее самоуправление: Вместе или порознь. Дискуссии 1917-1918 годов // http://libelli.ru/magazine/01_3/churako.htm (Последнее обращение 26.01.2023)

139. Санду Т.А. «Рабочая оппозиция» в РКП(б) (1919-1923 гг.) Диссертация на соискание ученой степени к.и.н. ТГУ. Тюмень, 2006. С.47.

140. Там же.

141. Там же. С.48.

142. Там же.

143. Ленин В.И. Кризис партии // Ленин В.И. ПСС. Т.42. М.: ИПЛ, 1970. С.234-244.

144. Там же. С.234.

145. Зиновьев Г. Партия и профсоюзы. Соч. Т.6. С.334 // ГПИБ URL: http://elib.shpl.ru/ru/nodes/30566-t-6-partiya-i-profsoyuzy-1929#mode/inspect/page/340/zoom/4 (последнее обращение 27.01.2023)

146. Санду Т.А. «Рабочая оппозиция» в РКП(б) (1919-1923 гг.) Диссертация на соискание ученой степени к.и.н. ТГУ. Тюмень, 2006. С.52.

147. Там же.

148. Там же. С.53.

149. Там же. С.55-56.

150. Ленин В.И. Доклад от имени ЦК // // Протоколы съездов и конференций ВКП(б). Девятый съезд РКП(б). М.: ПИ, 1934. С.25.

151. Резолюция «Об очередных задачах хозяйственного строительства» // Протоколы съездов и конференций ВКП(б). Девятый съезд РКП(б). М.: ПИ, 1934. С.427.

152. Резолюция «По вопросу о профессиональных союзах и их организации» // Протоколы съездов и конференций ВКП(б). Девятый съезд РКП(б). М.: ПИ, 1934. С.439.

153. Там же. С.440.

154. Устрялов Н.В. Национал-большевизм. М., 2003. С. 136 // Литмир URL: https://www.litmir.me/br/?b=71768&p=3 (последнее обращение 27.01.2023)

155. Коллонтай А. Рабочая оппозиция // Революционный архив. URL: https://www.marxists.org/russkij/kollontai/1921/revolutionary-archive.pdf (последнее обращение 27.01.2023) С.165.

156. Санду Т.А. «Рабочая оппозиция» в РКП(б) (1919-1923 гг.) Диссертация на соискание ученой степени к.и.н. ТГУ. Тюмень, 2006. С.66-67.

157. ЦАОДМ. Ф.З. Оп.1-а. Д.6. Л.2 (цитируется по: Санду Т.А. «Рабочая оппозиция» в РКП(б) (1919-1923 гг.) Диссертация на соискание ученой степени к.и.н. ТГУ. Тюмень, 2006. С.68)

158. Санду Т.А. «Рабочая оппозиция» в РКП(б) (1919-1923 гг.) Диссертация на соискание ученой степени к.и.н. ТГУ. Тюмень, 2006. С.69.

159. Там же. С.70.

160. ГАОПОТО (Тула). Ф.1.Оп.1. Д.293. Л.14 (цитируется по: Санду Т.А. «Рабочая оппозиция» в РКП(б) (1919-1923 гг.) Диссертация на соискание ученой степени к.и.н. ТГУ. Тюмень, 2006. С.72)

161. ЦАОДМ. Ф.З. Оп.1-а. Д.2. Л. 103 (цитируется по: Санду Т.А. «Рабочая оппозиция» в РКП(б) (1919-1923 гг.) Диссертация на соискание ученой степени к.и.н. ТГУ. Тюмень, 2006. С.75)

162. Санду Т.А. «Рабочая оппозиция» в РКП(б) (1919-1923 гг.) Диссертация на соискание ученой степени к.и.н. ТГУ. Тюмень, 2006. С.76.

163. Там же. С.92.

164. Там же. С.101.

165. Там же. С.95.

166. Там же. С.102.

167. Там же. С.113-114.

168. Выступление Р.Б.Рафаила на третьем заседании // Протоколы Х съезда РКП(б). М.: ПИ, 1933. С.101

169. О единстве партии. Резолюция Х съезда // Протоколы Х съезда РКП(б). М.: ПИ, 1933. С.585-587.

170. О синдикалистском и анархистском уклоне в нашей партии. Резолюция Х съезда // Протоколы Х съезда РКП(б). М.: ПИ, 1933. С.587.

171. Там же. С.589-590.

172. Там же. С.590.

173. Мальцев А. Ошибки современного марксистского классового анализа // «Камо грядеши» (август-ноябрь 2019) URL: http://mrija2.narod.ru/sdpr420.html

174. Программа РКП(б) // КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т.2. М.: ИПЛ, 1983. С.84.

175. Ленин В.И. О кооперации // Ленин В.И. ПСС. Т.45. М.: ИПЛ, 1970. С.376.

176. Ленин В.И. Письмо к съезду // Ленин В.И. ПСС. Т.45. М.: ИПЛ, 1970. С.343.

177. Ленин В.И. (К отделу об увеличении числа членов ЦК) // Ленин В.И. ПСС. Т.45. М.: ИПЛ, 1970. С.354.

178. Ленин В.И. О кооперации // Ленин В.И. ПСС. Т.45. М.: ИПЛ, 1970. С.376.

179. Ленин В.И. Лучше меньше, да лучше // Ленин В.И. ПСС. Т.45. М.: ИПЛ, 1970. С.390.

180. Там же, С.392.

181. Там же, С.397.

182. Там же, С.398.

183. Ленин В.И. Как нам реорганизовать Рабкрин // Ленин В.И. ПСС. Т.45. М.: ИПЛ, 1970. С.383.

184. Троцкий Л. Новый курс. // Троцкий Л.Д. К истории русской революции. М.: Политиздат, 1990. С.174.

185. Ленин В.И. Что делать? // Ленин В.И. ПСС. Т.6. М.: ГИПЛ, 1963. С.112.

186. Энгельс Ф. Принципы коммунизма. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.4. М.: ГИПЛ, 1955. С.322.

187. Маркс К. Капитал. Том 1. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.23. М.: ГИПЛ, 1960. С.497.

188. Там же, С.498.

189. Мальцев А. Проблема социализма в формационной теории // Альтернативы №4 2021 г. URL: https://zenodo.org/record/5647121 С.170-171.

190. Санду Т.А. «Рабочая оппозиция» в РКП(б) (1919-1923 гг.) Диссертация на соискание ученой степени к.и.н. ТГУ. Тюмень, 2006. С.117.

191. Гимпельсон Е.Г. Путь к однопартийной диктатуре // Отечественная история. 1994. №4-5. С.105; Российская история. URL: https://российская-история.рф/archive/1994-4 (последнее обращение 28.01.2023)

192. Санду Т.А. «Рабочая оппозиция» в РКП(б) (1919-1923 гг.) Диссертация на соискание ученой степени к.и.н. ТГУ. Тюмень, 2006. С.118.

193. Выступление Ю.К.Милонова на третьем заседании // Протоколы Х съезда РКП(б). М.: ПИ, 1933. С.84-85.

194. Там же. С.85.

195. Троцкий Л. Выступление на двенадцатом заседании 14 марта, утром // Протоколы Х съезда РКП(б). М.: ПИ, 1933. С354.

196. Санду Т.А. «Рабочая оппозиция» в РКП(б) (1919-1923 гг.) Диссертация на соискание ученой степени к.и.н. ТГУ. Тюмень, 2006. С.129.

197. Там же. С.133.

198. ЦАОДМ. Ф.67. Оп.1. Д. 171. Л.15 (цит. По: Санду Т.А. «Рабочая оппозиция» в РКП(б) (1919-1923 гг.) Диссертация на соискание ученой степени к.и.н. ТГУ. Тюмень, 2006. С.135.)

199. Санду Т.А. «Рабочая оппозиция» в РКП(б) (1919-1923 гг.) Диссертация на соискание ученой степени к.и.н. ТГУ. Тюмень, 2006. С.138-139.

200. РГАСПИ. Ф. 17. Оп.71. Д.81. («Программа Центральной группы «Рабочая правда») Л.9. (цит. По: Санду Т.А. «Рабочая оппозиция» в РКП(б) (1919-1923 гг.) Диссертация на соискание ученой степени к.и.н. ТГУ. Тюмень, 2006. С.140.)

201. См., например: Зевелев А.И. Истоки сталинизма. М.,1990; Историки отвечают на вопросы. Под ред. Н.Н. Маслова. М.,1988; Назаров О.Г. Борьба за лидерство в РКП (б) и ее влияние на создание номенклатурной системы в 20-е годы: Дис. ... докт. ист. наук. М., 2001; Наумов В.П. Ленинское завещание // Правда.1988. 26 февраля. (цит. По: Санду Т.А. «Рабочая оппозиция» в РКП(б) (1919-1923 гг.) Диссертация на соискание ученой степени к.и.н. ТГУ. Тюмень, 2006. С.154.)

202. Из доклада т. И. Сталина на расширенном собрании Красно-Пресненского райкома РКП 2 декабря 1923 г. // Дискуссия 1923 года. Материалы и документы. Под ред. К.А. Попова. М.-Л.: ГИЗ, 1927. С.5.

203. Из доклада т. Л .Каменева на собрании московского партактива 11 декабря 1923 г. // Дискуссия 1923 года. Материалы и документы. Под ред. К.А. Попова. М.-Л.: ГИЗ, 1927. С.5-6.

204. Из резолюции расширенного пленума ЦК и ЦКК октябрь 1923 г. // Дискуссия 1923 года. Материалы и документы. Под ред. К.А. Попова. М.-Л.: ГИЗ, 1927. С.10.

205. Мальцев А. Конфликт пророков и епископов // «Камо грядеши» (август-ноябрь 2019) URL: http://mrija2.narod.ru/sdpr418.html#Закон

206. Ленин В.И. Письмо к съезду. // Ленин В.И. ПСС. Т.45. М.: ИПЛ, 1970. С.343-344.

207. Мальцев А. Ошибки современного марксистского классового анализа // «Камо грядеши» (август-ноябрь 2019) URL: http://mrija2.narod.ru/sdpr420.html

208. Ленин В.И. Письмо к съезду. // Ленин В.И. ПСС. Т.45. М.: ИПЛ, 1970. С.344.

209. Мальцев А. Ноосферная революция. (Первая редакция статьи) // ЦГА историко-политической документации РТ. Фонд 8297. Опись 1. 5п. Статьи сопредседателя КСДО А.А.Мальцева «Ноосферная революция», «Социал-демократическая ассоциация», «Наши задачи», «Рабочие – интеллигенты. Противостояние?» Машинопись. 1990 г.

210. Мальцев А. О классовой расстановке сил в современной России. (План-конспект выступления на Учредительном съезде СДПР 5 мая 1990 года по поводу программы СДПР) // ЦГА историко-политической документации РТ. Фонд 8297. Опись 1. 4п. Текст выступления сопредседателя КСДО А.А.Мальцева на учредительном съезде СДПР 5 мая 1990 г.

211. Двенадцатый съезд РКП(б) 17-25 апреля 1923 года. Стенографический отчет. М.: ИПЛ, 1963. С.3-6, 8-53.

212. Ленин В.И. Письмо к съезду. Добавление к письму от 24 декабря 1922 г. // Ленин В.И. ПСС. Т.45. М.: ИПЛ, 1970. С.346.

213. Двенадцатый съезд РКП(б) 17-25 апреля 1923 года. Стенографический отчет. М.: ИПЛ, 1963. 904 с.

214. Тринадцатый съезд РКП(б). Стенографический отчет. 23-31 мая 1924 г. М.: Главполитпросвет, изд. «Красная новь», 1924. 765 с.

215. Из доклада т.А.Рыкова на V конгрессе Коминтерна // Дискуссия 1923 года. Материалы и документы. Под ред. К.А.Попова. М.-Л.: ГИЗ, 1927. С.29.

216. Постановление Объединенного пленума ЦК и ЦКК совместно с представителями 10 парторганизаций. 25-27 октября 1923 г. «О заявлениях т. Троцкого и 46-ти товарищей (Преображенский, Осинский, Сапронов и др.) // КПСС в резолюциях и решениях съездов конференций и пленумов ЦК. Т.3. М.: Политиздат, 1984. С.141-142.

217. Валентинов Н. Наследники Ленина // Электронная библиотека RoyalLib.com (последнее обращение 30.01.2023) URL: https://royallib.com/book/valentinov_nikolay/nasledniki_lenina.html

218. Об итогах дискуссии и о мелкобуржуазном уклоне в партии. Резолюция XIII конференции РКП(б) // КПСС в резолюциях и решениях съездов конференций и пленумов ЦК. Т.3. М.: Политиздат, 1984. С.152-160.

219. Заключительное слово тов. Сталина на одиннадцатом заседании // XIV съезд ВКП(б). Стенографический отчет. М.: ГИЗ, 1926. С.502.

220. Четырнадцатая конференция РКП(б). Москва. 27-29 апреля 1925 г. // КПСС в резолюциях и решениях съездов конференций и пленумов ЦК. Т.3. М.: Политиздат, 1984. С.353.

221. Валентинов Н. Наследники Ленина // Электронная библиотека RoyalLib.com (последнее обращение 30.01.2023) URL: https://royallib.com/book/valentinov_nikolay/nasledniki_lenina.html

222. Там же.

223. Ленин В.И. О кооперации // Ленин В.И. ПСС. Т.45. М.: ИПЛ, 1970. С.370.

224. Валентинов Н. Наследники Ленина // Электронная библиотека RoyalLib.com (последнее обращение 30.01.2023) URL: https://royallib.com/book/valentinov_nikolay/nasledniki_lenina.html

225. Речь т. Бухарина на третьем заседании // XIV съезд ВКП(б). Стенографический отчет. М.: ГИЗ, 1926. С.135-136.

226. Валентинов Н. Наследники Ленина // Электронная библиотека RoyalLib.com (последнее обращение 30.01.2023) URL: https://royallib.com/book/valentinov_nikolay/nasledniki_lenina.html

227. О хозяйственном положении страны и задачах партии. Резолюция XV конференции ВКП(б) // КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т.4. М.: ИПЛ, 1984. С.72.

228. Валентинов Н. Наследники Ленина // Электронная библиотека RoyalLib.com (последнее обращение 30.01.2023) URL: https://royallib.com/book/valentinov_nikolay/nasledniki_lenina.html

229. Содоклад тов. Зиновьева на третьем заседании // XIV съезд ВКП(б). Стенографический отчет. М.: ГИЗ, 1926. С.102.

230. Речь тов. Каменева на шестом заседании // XIV съезд ВКП(б). Стенографический отчет. М.: ГИЗ, 1926. С.275.

231. Мальцев А. Это нацизм // Ноосфера. №1 1993 г.

232. Об оппозиции. Постановление XV съезда ВКП(б) // КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т.4. М.: ИПЛ, 1984. С.311-313.

233. Сталин И. О правом уклоне в ВКП(б) // Сталин И. Вопросы ленинизма. М.: Гос.Издат.Полит.Литературы, 1939. С.247.

234. Речь Троцкого на восьмом заседании // Двенадцатый съезд РКП(б) 17-25 апреля 1923 года. Стенографический отчет. М.: ИПЛ, 1963. С.320-321.

235. Чунтулов В.Т., Кривцова Н.С., Чунтулов А.В., Тюшев В.А. Экономическая история СССР. М.: Высшая школа, 1987. С.199.

236. Сталин И. На хлебном фронте. // Сталин И. Вопросы ленинизма. М.: ГИПЛ, 1939. С.186.

237. Гордон Л.А., Клопов Э.В. Что это было? М.: Политиздат, 1989г. С.33.

238. Сталин И. На хлебном фронте. // Сталин И. Вопросы ленинизма. М.: ГИПЛ, 1939. С.190.

239. Сталин И.В. Сочинения. Т.12. С.92.

240. Сталин И. О правом уклоне в ВКП(б). // Сталин И. Вопросы ленинизма. М.: ГИПЛ, 1939. С.259.

241. Сталин И.В. Сочинения. Т.12. С.149.

242. Алексеева Л. История инакомыслия в СССР. Новейший период. Benson: Khronika Press, 1984. 427с.

243. Джилас М. Новый класс. Нью-Йорк: Издательство Фредерик А. Прегер, 1961. 245 с. ; а также URL: https://freedocs.xyz/pdf-453543076

244. Восленский М. Номенклатура. М.: «Захаров», 2005. 640 с.

245. Петрухин В. Экономический персонализм – это система правды, справедливости и нравственности, активной жизни, личного и общего процветания. М., 2014. 41с.

246. Петрухин В. Персонализация общественной собственности – подлинный социалистический способ производства. М., 2021. 69 с.

247. Ихлов Б. Современный марксизм. Часть 1. Пермь: Библиотека российского политического объединения «Рабочий», 2021. С.44.

248. Мальцев А. Ноосферная революция // «Камо грядеши» (2006) http://mrija2.narod.ru/sdpr88.html

249. Мальцев А. Статическая и динамическая эксплуатация // «Камо грядеши» (февраль 2021) URL: http://mrija2.narod.ru/sdpr397.html

250. Производство и потребление в СССР по республикам // Я-русский URL: http://iamruss.ru/production-and-consumption-in-the-ussr/ (последнее обращение 31.01.2023)

251. Ихлов Б. Современный марксизм. Часть 1. Пермь: Библиотека российского политического объединения «Рабочий», 2021. С.101.

252. Там же. С.50.

253. Бернштейн Э. Очерки из истории и теории социализма. С-Пб, 1902. 400с.

254. Ленин В.И. Империализм, как высшая стадия капитализма // Ленин В.И. ПСС. Т.27. М.: ИПЛ, 1969. С.385-386, 397, 405, 420-421, 424.

255. Маркс К. Наброски ответа на письмо В.И. Засулич. // К. Маркс, Ф. Энгельс, Соч., Т.19, М.: ГИПЛ, 1961. С.419-420.

256. Мальцев А. Гносеологические ошибки марксизма // «Камо грядеши» (октябрь 2019 г.) URL: http://mrija2.narod.ru/sdpr389.html

257. Мальцев А. К вопросу об эпистемологической ошибочности марксизма // «Камо грядеши» (сентябрь 2020 - октябрь 2021 г.) URL: http://mrija2.narod.ru/sdpr445.html

258. Фарукшин М.Х. Социально-экономические итоги суверенизации // Россия: выбор пути: Мат-лы межрегион.науч.-практ.конф. Казань: КГТУ, 2000.

259. Властные элиты современной России в процессе политической трансформации. Р.-на-Д., 2004 (статьи М.Х.Фарукшина, Н.Ю.Лапиной, Р.Ф.Туровского).

260. Беляев В.А., Ахметшина А.А,, Каткова Ю.В. Современные социально-экономические проблемы. Казань: Изд-во КНИТУ-КАИ, 2011. С.77.

261. Там же. С.79.

262. Мальцев А. Вопрос критерия наличия/отсутствия капитализма как формации // «Камо грядеши» (декабрь 2014) URL: http://mrija2.narod.ru/sdpr349.html

263. Маркс К. Капитал. Т.1. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.23. М.: ГИПЛ, 1960. С.730.

264. К.Маркс и Ф.Энгельс. Нищета философии // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.4. М.: ГИПЛ, 1955. С.135.

265. Мальцев А. Корректировка формационной теории // «Камо грядеши» (февраль-март 2021) URL: http://mrija2.narod.ru/sdpr438.html

266. Мальцев А. Проблема социализма в формационной теории // Альтернативы. №4 2021. С.161-180. https://doi.org/10.5281/zenodo.5647121

267. Энгельс Ф. К жилищному вопросу // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.18. М.: ГИПЛ, 1961. С.236.

268. Маркс К. Капитал. Том 1. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.23. М.: ГИПЛ, 1960. С.179.

269. Ленин В.И. Х съезд РКП(б). Доклад о единстве партии и анархо-синдикалистском уклоне. 16 марта // КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т.2. М.: ИПЛ, 1983. 607с. – С.412.

270. Ленин В.И. Выступление на вечернем заседании 8 марта // Седьмой экстренный съезд РКП(б). Стенографическй отчет. Март 1918 года. М.: ГИПЛ, 1962. 402с. – С.138-139.

271. Троцкий Л.Д. Выступление на 9 заседании утром 4 апреля // Протоколы Девятого съезда РКП(б). Март-апрель 1920 г. М.: ПИ, 1934. 612с. – С.408.

272. Ленин В.И. Выступление на вечернем заседании 8 марта // Седьмой экстренный съезд РКП(б). Стенографическй отчет. Март 1918 года. М.: ГИПЛ, 1962. 402с. – С.144.

273. Ленин В.И. О государстве. // Ленин В.И. ПСС. 5-е Изд. Т.39. М.: ИПЛ, 1970. С.69.

274. История древнего Востока. Зарождение древнейших классовых обществ и первые очаги рабовладельческой цивилизации. Ч. I. Месопотамия. Под ред. Дьяконова И.М. М.: Наука, 1983. С.87.